Я, стремительно выскочив из дома, ничего не взяла с собой, кроме небольшой косметички с ключами и бумажными салфетками. Салфетки я давно уже все извела, скомкав одну за другой, когда вытирала слезы и растекшийся макияж. Чек за поездку на такси я подписала в счет BTV. Но осознание того, что у меня при себе ни цента, пришло только тогда, когда водитель автобуса, огромный лысый мужик с серьгой в правом ухе, напомнил:
– Ваш проездной мамуазель…
– Ах, да…
Я бессмысленно стала копаться в косметичке, выронила со звоном ключи, наклонилась и принялась шарить по полу, среди ног в туфлях, сандалиях, кроссовках, готовых меня растоптать и прорваться в салон. Неожиданно на мое плечо легла тяжелая рука, и какой-то мужчина помог мне подняться.
– Все нормально, девушка со мной, – сказал он водителю.
Я оглянулась, лицо говорившего было мне незнакомо.
– Ну и прекрасно! Мои поздравления молодоженам, – шутливо сказал водитель автобуса. – Однако это не освобождает вас от уплаты за проезд.
Молодой человек, среднего роста брюнет, одетый просто, но элегантно, порылся в джинсах, достал из кармана монетку в два евро. Мне показалось, что он недоволен насмешливым тоном водителя.
– Этого хватит за двоих? – сухо спросил он, протягивая ему деньги.
– Ваша сдача и билеты, – также сухо ответил водитель.
Мой спаситель их взял, прокомпостировал и потянул меня в салон, где усадил ближе к окошку. Я плюхнулась на сиденье, ни слова не говоря, и уставилась в окно.
Все вошли, и автобус тронулся с места. Я наблюдала за пробегающей мимо бесконечной чередой жалких домишек, ангаров, гаражей, плоских многоэтажек. Даже при свете яркого солнца индустриальная зона, ничейная земля, пересекаемая серпантином транспортных магистралей, втиснутая между большими заселенными кварталами, не вызывала лирического настроения, а производила зловещее впечатление.
– Вы не узнаете меня? – обратился ко мне с застенчивой улыбкой ниспосланный небесами молодой человек.
Я присмотрелась, но его лицо мне ни о чем не говорило, и мне оставалось только лаконично подтвердить:
– Не узнаю… кажется.
– Бертран Пасадье. Мы как-то разговорились с вами в электричке.
Когда это было? Несколько месяцев назад? Как в тумане, у меня в памяти возник тот давний вечер, я что-то вспомнила. Что он мог делать здесь, в этот полуденный час, в четверг, посреди недели? Уже в отпуске или едет по делам? В отгуле за сверхурочные? Может, взял за свой счет, чтобы навестить родственника в больнице? Впрочем, какое мне дело?!
– Возможно, – нехотя согласилась я.
– Нет, точно! Я помню. Должно быть, вы переехали в Париж.
Я не ответила. Зачем ему знать, что от моей жизни остались одни развалины, но у изголовья моей умирающей матери я узнала, что маленький росточек все-таки пробивается к солнцу.
– Да, было такое. – Я не удержалась и вступила в разговор. – Но теперь я возвращаюсь в Нантерр.
– Да что вы говорите? А я подумал… Ваше платье…
Он кинул взгляд, в котором сквозил и вопрос, и одновременно осуждение, на мой поблекший наряд.
– А, это – так, маскарадный костюм.
– Ах вот как? Что ж, это не менее удивительно…
Странный молодой человек. Определенно, до него только что дошло, что я так шучу. До него вообще медленно доходит.
Я пошарила в косметичке в надежде найти там телефон, но вспомнила, что оставила его на супружеском ложе в особняке Дюшенуа, куда не собиралась больше возвращаться. Никогда!
– У вас есть мобильник? – я подняла на своего попутчика помутившийся взгляд.
– Да, конечно.
– Вы можете сделать вместо меня один звонок?
– От вашего имени, вы хотите сказать?
– Да, именно так.
Он вытащил из внутреннего кармана свой смартфон последней модели и услужливо протянул мне.
– Вот, берите! Если желаете, вы можете его взять, и звоните сами, куда хотите.
– Нет… Я не хочу, нет.
У меня вправду не было никакого желания выслушивать наставления Армана, слушать отдаленный шум голосов собравшихся гостей, замерших в нетерпеливом ожидании объяснения происходящего, тем более не хотелось слышать гневные крики Дэвида, который попытается, конечно, вырвать из рук управляющего трубку.
Бертран Пасадье сосредоточенно набирал номер особняка Дюшенуа, который я ему диктовала, потом осторожно занес большой палец над зеленой кнопкой.
– Кого мне позвать? – почему-то шепотом спросил он, прежде чем отважиться на разговор.
– Все равно, кто подойдет… Это люди, у которых я жила в Париже.
– Что им сказать?
– Скажите, что вы звоните от лица Авроры…
Я подумала, что это послание всем будет понятно. Таким образом, Дэвиду станет ясно, что мне все известно. Таким образом, маски падут и все узнают, кого Дэвид хотел видеть в моем лице: он хотел видеть лицо той, что давно умерла, лицо покойной жены, той единственной мадам Дэвид Барле, которая была его женой до конца своей жизни и останется до самой его смерти той, которую он любит по-настоящему.
– Аврора – это ваше имя? – улыбнулся молодой человек, явно пытаясь заигрывать со мной.
– Да, – соврала я. – Скажите, что Аврора хочет, чтобы ее вещи отправили к ней домой в Нантерр… Скажите еще, что она не вернется…
– Вы уверены?
Он помрачнел, оценив наконец драматическую подоплеку ситуации, с которой столкнулся, как ему казалось вначале, по счастливой случайности.
– Да.
– А если там захотят поговорить непосредственно с вами?
– Скажите тогда, что меня уже нет рядом, что вы просто выполняете мое поручение.
Он кивнул в знак согласия, сосредоточенно вздохнул, нажал на зеленую кнопку и слово в слово повторил то, о чем я просила. По громкой связи я догадалась, какая суматоха началась после его звонка, голоса путались, переплетались, возмущались, слов было не разобрать, и я сделала знак, чтобы он повесил трубку. Мне не хотелось вмешиваться в эту истерику.
Автобус мчал по выделенной скоростной полосе, не встречая препятствий, без пробок, без светофоров. Номер 378 уносил меня дальше и дальше. Водитель вымещал на педали акселератора все свои неприятности, накопившиеся за день.
– Там, куда я звонил по вашей просьбе, – нескромно поинтересовался мой сосед высокопарным тоном, – там ваша свадьба? Не так ли?
– Должна была быть. Но теперь для этого нет никаких оснований.
– Вы уверены в том, что говорите?
В очередной раз я не нашлась, что ответить. Я ни в чем больше не уверена. За исключением, пожалуй, инстинкта самосохранения, который уносил меня подальше от улицы Тур-де-Дам.
У меня не было сил представить себе кошмар, возникший после моего бегства. Дэвид, помешавшийся от гнева. Раздосадованный Арман. София, от которой требуют объяснить причину моего исчезновения. Изумленные гости, не верящие, что перед их глазами разыгрывается сценарий, более соответствующий художественному фильму. Некоторые робко выражают сочувствие брошенному жениху, большинство предпочитают вежливо удалиться.
Приглашенные слуги вынуждены упаковывать алкоголь, убирать в холодильники яства, уносить сладости. Цветы, не успев никого порадовать своей красотой, должно быть, постепенно вянут от возмущения в вазах, где застоявшаяся вода начинает гнить. Гости один за другим исчезают, торопясь оставить зону бедствия, скороговоркой выпалив надлежащие слова утешения и предложив помощь, на которую не стоит серьезно рассчитывать, так как многие уверены, что несчастья такого рода заразительны.
Вот мы и приехали на конечную станцию. Добрый самаритянин из общественного транспорта протянул мне свою аккуратненькую визитку, какие обычно заказывают по Интернету, не меньше сотни в заказе, так дешевле обходится:
– Возьмите, вдруг пригодится, если захочется поговорить с кем-нибудь. Не важно, о чем.
Как только он исчез из виду, повернув за угол аптеки, направляясь к вокзалу, я выбросила ее в первую попавшуюся на пути урну. Никто мне больше в жизни не нужен. Ни Бертран Пасадье, ни Фред, ни Дэвид.
Бертран Пасадье, мастурбировал ли он, мечтая обо мне, с тех пор как мы встретились с ним в электричке? Нет, я лучше поставлю вопрос иначе: сколько раз он мастурбировал, думая обо мне, в эти последние месяцы? Мой мысленный образ помогал ему лучше кончить, чем другие образы в его воображении, или те сучки, на которых он, без сомнения, пялился, выискивая их в Интернете?
Всем нам, какими бы разными мы ни были, нужен своего рода детектор, что-то вроде магического эротического кристалла, который мог бы подсказать нам с самого начала отношений, действительно ли тот или та, с которыми мы хотим переспать, по-настоящему нас привлекают. Скольких разочарований удалось бы тогда избежать! Сколько конфликтов, ссор и даже войн можно бы не допустить благодаря такому гаджету! Сколько можно было бы сэкономить энергии и времени, чтобы потратить их на достойные занятия! А вместо этого мы всю жизнь мечемся в поисках более красивого, более сексуального, более привлекательного, чем…