Он погружается в меня медленно, смакуя каждый завоеванный сантиметр. Меня постепенно охватывает блаженное состояние, чувство отрады. Мое тело принимает его первый раз, но вагина его узнает. Я уже видела его однажды, а потом приняла себе в рот. Длинный, тонкий. Меткий, если нужно нащупать реактивные зоны в глубине моей утробы. Нежный, если нужно надавить там, где они наиболее чувствительны, чтобы довести до экстаза, но не сделать больно. Напористый и смелый, когда двигается во влагалище туда-сюда, а там моя нежная ткань обволакивает его со всех сторон, сначала нехотя отпускает, а потом с восторгом принимает обратно, когда он рывком возвращается, и направляет его головку к самому сокровенному, чувственному уголку моего сладострастного лона. Оно поглощает его целиком, всасывает в себя, проглатывает полностью. Он скользит внутри меня, как тобоган по санной трассе. Я открываю ему все свои глубины, чтобы он завоевал меня всю, и он проникает внутрь все дальше, изучая мои закоулки с осторожной нежностью. Время от времени Луи вынимает член целиком и застывает на несколько секунд, чтобы дать возможность нам обоим ярче испытать блаженный миг возвращения, когда он входит в меня и щедро наполняет меня опять.
Скоро мое тело содрогается от нового потрясения, меня накрывает волной, за ней тут же обрушивается вторая, она поднимается и ширится до тех пор, пока поток неистового наслаждения не обрушивается на меня. Два огромных цветка блаженства расцветают во мне, один на дне живота, другой в груди, но исходят они от корня, питаемого одной жизненной силой. Когда наступает первый оргазм, я прячу лицо в подушку, верчу головой направо и налево. Но как бы ни сопротивлялась моя голова, моя утроба сдается ему на милость. Я не могу удержаться и начинаю стонать, приоткрыв рот. Волосы стыдливо прикрывают глаза и щеки, и только припухшие губы выступают вперед, сочные, как лепестки орхидеи. Ему так и хочется впиться в них. Он все сильнее вгоняет пенис в мои расслабленные ягодицы. Он ускоряет движение. Моя утроба пылает огнем. Но он не дает мне перевести дыхание и не удовлетворяется одним оргазмом. Он хочет измучить нас наслаждением, он хочет, чтобы мы утомились любовью. Он осыпает меня поцелуями, которые, как горячие градины, падают на спину.
Луи просовывает правую руку под мой живот и опускается ниже, собирая в ладонь всю вульву. Властным пальцем он начинает массировать клитор. Тот поначалу не принимает его ухаживания, но потом отзывается и разбухает, и трепещет, и перекатывается. Из него выпирает почти болезненный наконечник, и скоро вокруг разливается глухое напряжение, второй очаг зарождается около матки. Они растут, пульсируют и вот сливаются вместе под пиццикато моих неконтролируемых стонов, к которым присоединяется рычание хищного зверя, сопровождающееся стремительным, как молния, извержением семени.
Мои прошлые любовники после этого, утомившись, заканчивали, а он, твердый и решительный, все продолжает раскачиваться надо мной и во мне. И тут я понимаю, что наши любовные утехи только начинаются, мое влагалище от радости бьется и пульсирует, довольное, но ни в коем случае не удовлетворенное.
– Еще…
Мой жалобный стон не требует ответа. Я и так знаю, что это случится и ночью, и днем, во всех других номерах отеля. Мы будем придумывать другие правила для наших любовных игр, тысячу новых правил, чтобы потом еще и еще раз их нарушать.
Его стойкость и упорство в момент штурма подтверждают, что он долго стремился ко мне, что он хочет меня, свидетельствуют, что он сильно меня вожделеет. Может быть, даже любит. Нет, нет, подсказывает мое счастливое сердце: конечно, любит. Сильно, по-настоящему. Наши тела начинают светиться, вокруг ореолом разливается чудесное сияние, заря наступающего оргазма. Она обволакивает нас, чтобы отныне никогда не погаснуть, и поднимает в воздух. Мы парим, дрожащие, невесомые, как влюбленные бабочки.
Комнаты больше нет, исчезли стены и потолок, над нами – небесный свод, он манит нас к себе. Нас медленно обволакивает облако света, подхватывает и уносит в вышину. Дуновение ночного ветра определяет наше движение в пространстве, мы висим в воздухе, вращаемся по орбите, два тела, слитые воедино. Сверху нам видно, как зарождается новая земля. Ее рождение на наших глазах может закончиться через мгновение, но может растянуться и на миллионы лет. Ни времени, ни пространства больше нет, мы решили отменить их существование. Это – не сон и не видение, мы вместе дошли до высшей точки экстаза, и мы заново создаем мироздание по законам нашего наслаждения любовью. Анабель и Луи. Она и он. Женщина и мужчина.
Луи все еще продолжает раскачиваться надо мной, плавно входит в меня и плавно отступает. Не прекращая движений, он достает слева из ящичка ночного столика какой-то плоский предмет, серебристо светящийся в полумраке. Что это? Я не понимаю сразу, но, кажется, вещь мне знакома.
Ах! Это же мой «сто-раз-на-дню»! Я бы его узнала из тысячи по серебряной обложке. Луи кладет его на подушку рядом с моим лицом. Он открывает дневник на последней странице, и я с удивлением обнаруживаю, что она заполнена не моим почерком. Понятия не имею, откуда он у него. Да и какая разница?
Все, что я вижу, это – буквы, танцующие на странице, они исполняют па-де-де наших откровений, перепутанных между собой, сливающихся в один танец.
Я все поняла, я улыбаюсь. Луи это видит и осыпает нежными поцелуями мою шею и плечи. Как ласковый дождь проливаются они на мою кожу, отчего по телу пробегает дрожь, и опять пробуждают желание в моей ненасытной утробе.
Мое желание обладать тобой глобально. Лучше сказать – фатально! Я хочу всю жизнь тебя изучать, но так и не познать до конца. Чем больше я буду владеть тобой, тем больше тайны будет в тебе скрываться. Пусть твое лоно – как непокоренный континент, неизведанный, богатый сокровищами, дорожащий своей свободой, стремящийся к радости.
Обещай мне это.
Он вновь протягивает руку к ночному столику и достает оттуда что-то, что умещается в его ладони. Луи кладет эту вещь на обложку нашего совместного произведения. Это – ключ. Не магнитная карточка, а настоящий тяжелый железный ключ из матового металла. На маленькой картонке, прикрепленной к нему, написано:
Добро пожаловать в спальню № 1.
Номер один?
Я нечаянно чуть было не нарушила наше благостное молчание, чтобы спросить, что это означает. Но вскоре догадалась. В «Отеле де Шарм» у комнат нет номеров, зато каждой присвоено имя. Значит, пришло время их пронумеровать, но не просто так, а в зависимости от приобретенного там любовного опыта, в соответствии с испытанными эротическими впечатлениями. Так, отныне и навсегда, номер Жозефины для нас станет № 1. Это номер первого оргазма, который я испытала как настоящая женщина. Женщина, которая предпочла капитулировать ради высшего наслаждения. Это номер нашей первой ночи.
Свечение вокруг не рассеялось, не исчезло. Напротив, оно становится все ярче, все интенсивнее. Я вижу сияющий ореол вокруг нас и постепенно к нему привыкаю. Он нас больше не покинет никогда. Зато я не заметила, что вслед за первой песней, наполненной глубоким смыслом, последовали и другие мелодии, более сладкие, завораживающие, волшебные.
– Home, – с улыбкой шепчет он мне на ухо.
Заключительные титры к спектаклю. И новое название этой гостиницы, так как отныне решено, что она станет штаб-квартирой нашего удовольствия. Нашей гаванью. Нашим домом.
Никогда я не принадлежала к той категории женщин, которые полагают, что все гостиничные номера схожи между собой как две капли воды, что каждый из них – всего лишь безликое пространство, бездушное, лишенное индивидуальности.
Теперь я знаю почему.
Слова благодарности
Прежде всего хочу выразить признательность Анне Жарота, моему литературному агенту.
Огромное спасибо также замечательным людям, которые собрались вокруг нее и приложили все усилия к тому, чтобы воплотить этот проект в жизнь. Хочу поблагодарить Тэда, Гледис, Марка, Анну, Одри, Алексиса, а также тех, кого я забыла упомянуть, но кто узнает себя на страницах романа.
Спасибо также издателям по всему миру, оказавшим доверие мне как представителю французского литературного творчества с присущими ему лингвистическими изысками и тонкими галлицизмами, трудно поддающимися переводу!