– Грубо все это звучит.

– Правда всегда грубая. Это ложь сладкая и красивая. Если женщина соглашается пойти за счет мужика куда-то, то по умолчанию он будет считать, что она ляжет с ним в постель. Так было раньше и так есть сейчас. Если в планах женщины этого нет, то она расходы делит на пополам. Тогда в щечку чмокнулись, сказали друг другу, что провели хорошо время и разбежались. Это без вопросов и обид. В других ситуациях, уж извини, но кровать нормальное продолжение вечера.

– По твоим словам все женщины – проститутки.

– Тогда женщина, что живет в браке с мужчиной и получает меньшего него – это тоже проститутка. – он посмотрел на меня. – Чего так недовольно смотришь? Я рассуждаю, как и ты.  Купили ей куртку к зиме с зарплаты мужа, а вечером они переспали. Так получается, что жена расплатилась своим телом.

– Получается, что так. – согласилась я. – Хотя, нет. Они женились по любви. Это другое.

– И в чем отличие?

– Когда люди любят друг друга им приятно быть вместе, они заботятся друг о друге. Поэтому покупка куртки – это нормально.

– Наверное, и если муж за жену долг заплатит – это не будет выглядеть проституцией?

– Нет. Он заботиться о ней, тем более проблемы у них общие.

– Сейчас мы живем с тобой, как муж и жена. Спим в одной кровати, живем под одной крышей, проблемы общие. Как это по-другому обозвать? Неофициальный брак.

– Допустим.

– Ты получаешь меньше меня, поэтому вынуждена принимать финансовую помощь, как в нашем примере с курткой. Теперь вопрос, с чего у тебя возникло ощущение, что ты продаешься? Из-за того, что мы пропустили период прогулок под луной и стали жить вместе?

– Чувства. Я тебя не люблю.

– Хорошо. Что в твоем понимании любовь?

– И как ее можно измерить? Любовь – это и есть любовь. – я пожала плечами.

– Для меня это красивое слово. Так?

– Когда с человеком рядом хочется быть, когда с ним нравится целоваться, перестаешь замечать недостатки.

– Когда тебе не безразлично, где болтается одна особа. Забыла телефон, мне ничего не сказала. Я сижу и думаю, где тебя искать, а ты приходишь и еще мне претензии предъявляешь. Еще и пришла на бровях. Не был бы так на тебя зол, прибил бы на месте. Тебя только глаза грустные спасли. Грустные и растерянные.

– Извини, не подумала...

– Я заметил, что ты особо не думаешь. Ладно, бы хоть о себе бы думала, но ты просто в облаках летаешь. Разберемся потом, что это за облачные дали.

– Все равно, Олег, я всего этого по отношению к тебе не испытываю.

– Ты даже не пытаешься взглянуть на меня по-другому. Ищешь отговорки и прикрываешься ими как щитом. То тебе моя рожа ни мила, то противный я весь такой. А ночью доказываешь обратное. Особенно, когда во сне обниматься лезешь. Помнишь фильм «Чародеи». Днем Аленушка стервой была, а ночью такая милашка. Так и ты, заколдованная моя.

– Не твоя.

– А чья? – он рассмеялся. – Моя. Со временем привыкнешь.

– Могу и не привыкнуть.

– Все в твоих руках. Тебе решать, как жить дальше. Мы можем хоть каждый день ссориться и спорить, а можем в мире жить и хорошо время проводить. И не думай, что от меня так легко отделаешься.

– Почему ты так прилипчивый? – не выдержала я.

– Я упрямый. И не начинаю дел, зная, что проиграю.

Он отнес чашку на кухню. После этого мы расстелили диван. На улице такое ощущение, что дождь пойдет. Было бы хорошо.

– Это правда, что я во сне тебя обнимаю? – тихо спросила я.

– Угу. Еще и плачешь иногда. Приходиться  тебя целовать, тогда ты успокаиваешься.

– Не помню. Мне ничего не снится.

– Не запоминаешь просто. Я тебе и говорю, что на языке у тебя одно, а в подсознании совсем другое. Сама с собой не дружишь. При этом настойчиво утверждаешь, что я тебе противен. – ответил Олег. Он повернулся ко мне. Его ладонь скользнула по моему бедру. – Но я не против в очередной раз доказать, что ты не права.

И почему-то я опять начинала возбуждаться. Грубоватые ласки, которые мне не должны были нравится. А внутри огнем расцветала страсть, которая не поддавалась контролю. Непривычная, но такая притягательная. С каждым разом, когда я была с ним, эта страсть становилась все горечее и ярче. Все чаще я ловила себя на мысли, что мне никогда не было так хорошо, как именно в этот последний раз. А следующий раз приносил с собой еще больше красок и огня. Новые ощущения пьянили, забывалась усталость. Все сменялось поразительной легкостью, после которой забывалось все.



На рыбалку мы не поехали, потому что проспали. Телефон у Олега разрядился, поэтому будильник не сработал. Когда он его включил, то было пропущенных звонков десять.

– Вот как бывает. – он усмехнулся. – Придется отложить наш поход. Самый клев мы прошляпили.

– Пойду чайник поставлю. – сказала я. Не знаю. Было не по себе. Я чувствовала, что запуталась. Хотелось сбежать куда-нибудь на край мира, чтоб никто меня не нашел. И сидела бы там в одиночестве, но было бы спокойно среди гор и облаков. Жарко. Вроде только встала, а тело было уже мокрое от пота. Прохладный душ, хоть немного остудил тело. Олег разговаривал по телефону на кухне и варил кашу. Я подошла к окну. Во дворе тихо. Люди попрятались по своим квартирам, и носа не показывают наружу. Всем жарко и душно.

– Валь, а ты сколько лет замужем была?

– Пять лет. Хотя с Борей мы с первого курса встречались. А что?

– Так, – отмахнулся Олег. Мы сидели ели овсянку. – Порой ощущение возникает, что ты какая-то неопытная что ли. Я не только про постель, но и в общих чертах.

– Не, ну опыта общения с такими людьми, как ты, у меня точно не было.

– Это какими?

– Упрямыми. – Мы посмотрели друг на друга. Колючий у него все-таки взгляд. Неприятный. Я не выдержала, отвела глаза первая. У Олега опять зазвенел телефон.

– Вроде воскресенье, чего это столько желающих со мной пообщаться? – поднимая трубку, пробормотал Олег.

За разговором я не следила. В этот момент посуду мыла. Удар кулаком по столу был таким сильным, что заставил подскочить кружку с недопитым чаем и меня. Олег напоминал каменную статую. Я чувствовала, что он был в бешенстве. Сразу захотелось куда-то спрятаться, только бы ему не попасться на глаза.

– Хватит посуду намывать. Иди лучше и поцелуй меня. – процедил он. Ни одной мысли спорить с ним не было.  Это был не поцелуй. Когда целуют, то в губы не впиваются и тем более не кусают их. Он держал меня при этом так крепко, что было не вырваться. Еще немного и могли остаться синяки. Минута, две. Стоят так не особо-то было удобно, но постепенно его прикосновения стали мягче, как и поцелуи. Грубость стала уходить. Он отстранился. Провел пальцами по моим губам. Вздохнул. – Нормально все. Поедем Гальку из отделения вытаскивать.

– Это кто? – спросила я. Гроза миновала.

– Дочка.

– Еще одна?

– Да.

– И сколько у тебя их?

– Две дочери и сын. И Машка с Сашкой.

– Какой ты многодетный.

– Когда-то по молодости все семью пытался создать. Из всех попыток понял лишь одну вещь – бабу детьми не удержишь. Захочет уйти – уйдет, а мне лишь алименты платить останется.

Гале было четырнадцать. Это была самая младшая из его дочерей. Высокая, с дерзким и упрямым взглядом. Читай книги на Книгочей.нет. Подписывайся на страничку в VK. Знакомый взгляд человека, который всегда прав. Поймали ее с другом, от которого за версту несло криминалом. Так и оказалось, что паренек привлекался по мелочовке уже ни раз. В основном из-за того, что цеплялся к поездам и катался или на крыше, или между вагонами. За это их и задержали.

– Севка здесь постоянный клиент, не с тем дружбу водит ваша дочка. – сказал напоследок милиционер.

Олег с ходу начал читать мораль Гале. Та его почти не слушала. Плевать она хотела и на штрафы и на то, что убиться могла. А Олег только сильнее распалялся. Видимо не мог остановиться, пока пар не выпустит. Мы шли к машине. Около вокзала много народу. Люди приезжают, уезжают. На пяточке стояли бомжи. Не промытые, пили из пластиковых стаканов дешевое пиво из полтора литровой бутылки.

Это был он. Сердце болезненно сжалось. Мне показалось, что я падаю. Мир вокруг крутился бешеной каруселью, а я ничего не видела, кроме знакомых глаз, что смотрели на меня. Такие знакомые и родные.