… сработало. Как по часам.
Конечно, было страшно, особенно от мысли, что они могут проследить за нами, или встретим еще кого иного по пути, но уже менее сговорчивого. Однако, эмоции эмоциями, а дело — делом.
Потому Серега вместе с Лорой поехали дальше на залив делать вид, что ищут документы, а меня высадили незадолго до поляны с заброшенным домом в лесу, чтобы я могла спокойно сотворить затеянное.
Благо, что у меня пистолет нынче за поясом (под кофтой), а потому я всё еще могла не так сильно паниковать и, более-менее, трезво оценивать ситуацию, по крайней мере, в той степени, в которой это было возможно, учитывая происходящее, ведь, всё же, я же — не железная…
Нырнуть в дом. Вытащить ствол и осмотреться вокруг — пусто. Тихо.
(… да уж, сколько времени прошло с тех пор, когда последний раз держала пистолет в руках.
Еще батя был жив, он же и учил меня стрелять.
«Может, теорема Пифагора и сложна, и полезна, и гениальна, но уметь владеть оружием — куда большему количеству людей спасла жизнь, в принципе, как и погубила. Но… для милиционера (хоть и будущего) — это не просто требование, это — жизненная необходимость. И должно стать твоим безусловным рефлексом (как дышать), который четко и навсегда отпечатается в крови…»)
Спуститься в погреб. Шаги едва не наощупь, пока зрение не свыкнется с полумраком.
Присесть на корточки рядом с молодым мужчиной. Нащупать пульс — живой.
Долгожданные уколы — и наконец-то выдох.
Закусила губу, бесцельный взгляд около…
Так, а теперь что?
Попытаться вывезти — точно не вариант. Самой прооперировать — еще хуже. Уехать — и там вызвать скорую, на пальцах объясняя, где потерпевший, — вообще атас, не говоря уже о иных последствиях сего поступка.
Обмерла я. Взгляд в лицо "незнакомцу".
Прости… но, по ходу, только ты и можешь сам себе помочь.
Взор по сторонам (за, под раненным; сбоку, рядом и вдали) — тщетно. Нет аптечки. Серега что ль еще тогда забрал? Идиот.
Шумный, раздраженный выдох. Потянулась рукой к мужчине.
— Эй, эй! — осторожно стучу по щекам, — ты меня слышишь? Очнись, прошу…
Но еще миг бессмысленных действий — и сдаюсь.
Выровнялась на ногах. Шаги на выход.
Может, уже едут обратно, так перехвачу по пути. Нашатырный должен помочь…
Потому что иных толковых вариантов я больше не вижу, кроме как то, что этот "незнакомец" сам даст наводку, кому можно позвонить, чтоб уже тот, его товарищ или товарищи, приехали и забрали оного отсюда. Блокпосты, вероятное полное оцепление периметра, новые перестрелки — это уже будет их головняк. И, если, в итоге, ничего доброго не выйдет, — то это уже будет без нас и их вина. Мы же — сделали для него всё, что могли… и не могли. А если этого будет недостаточно — то уж,
… простите.
Такова ваша судьба, гражданин… бандит.
Выбраться наружу. Осмотреться по стонам — как прежде, тихо. Странно, что здесь никого нет, не ищут в этом месте.
Ну и ладно.
Интересно, сколько еще мои будут щеголять по заливу, играя роль нерадивых рыбаков? И как там, вообще, обстоят дела? Удачно ли прокатились… и не повстречали ли кого нового? Черт, а если и вправду? Они же… этой своей сопливой паникой сразу спалят всю ситуацию, разоблачат себя, как школьники… Идиотка. И зачем одних отпустила?
Хотя… какие еще тогда варианты?
И вдруг какой-то шорох внизу. Раздался кашель.
Очнулся что ли?
Живо бросаюсь обратно — пулей спуститься по ступенькам.
Шевелится. Пытается подняться, встать.
Кидаюсь к нему — и силой прибиваю обратно, удерживаю в нужном, правильном положении.
— Идиот, сиди на месте!
Пытается навести фокус, всматривается мне в лицо. Но вокруг полумрак, да и слабость, дурман в голове не дают ему ясно видеть и мыслить.
— Ты кто?
— Неважно. Тебя ищут. Твои?
Нервно дернулся, попытка встать. И снова удерживаю силой — проигрывает, сдается.
— Мы тебя спрятали. Раны обработали, но пули не извлекали… Вколола антибиотики и обезболивающее. Потерпи, скоро подействует. Вот еще оставила — рядом лежит. Станет туго — повтори, но не больше одной ампулы раз в шесть часов. Слышишь меня? Только ночью и утром. По одной. Шприцы там же.
Неохотно кивает головой.
— Так твои или нет? Можно им доверять?
Немного помедлил, но рискнул:
— Нет.
Закивала я головой. Тяжелый (мой) вздох.
— Ладно, тогда скажи мне, кому я могу позвонить, чтобы они забрали тебя? Сам не выберешься — слишком слаб.
Горько рассмеялся, но зря — тотчас залаял от кашля. Глубокие вдохи, дабы прийти в себя.
— Что, совсем никого нет? — не унимаюсь я. — Того, кому мог бы доверять?
И вдруг наверху раздался шум мотора.
Обмерли оба.
Тягучая тишина — и все стихло. Стук дверей. Шаги сюда.
Выровнялась я. Достала пистолет из-за пояса. Прибилась спиной к стене — жду.
— Лина? — едва слышно кто-то позвал.
Выдох.
Спрятать пушку — и показаться на лестнице.
— Уже иду. Ждите в машине.
— Жив?
— Жив, жив. Ждите. Уже иду.
Отдаляющиеся шаги.
Приблизилась я к молодому человеку.
— Так что, никого… совсем? Ты, просто, без помощи не протянешь.
— Харлей.
— Что?
— В моем телефоне есть номер, — и снова кашель, тяжело говорить. — Харлей. Позвони ему, расскажи, где я. А потом выброси его, телефон, — поспешно уточнил. — И звони не здесь.
Полез в карман, достал оттуда телефон и еще что-то, протянул. Живо подхватила, осмотрела: аппарат и батарея к нему.
Понимающе закивала головой. Спрятала трофеи в карман.
— Я позвоню. Кстати, твоё, — натягиваю один рукав кофты по самые пальцы — и беру в эту ладонь оружие, а после живо вытираю отпечатки пальцев другим. Протягиваю молодому человеку, но, не дождавшись участи, бросаю ему на колени. Поймал. Взял. — Не злись, что без спросу брала. И не бойся, не стреляла. Все патроны на месте.
Пройтись к выходу. Но едва стала подниматься из погреба наверх, как вдруг снова отозвался, отчего я невольно обмерла, сделав полуоборот.
— Кто ты такая?
Взвесить все за и против, перебрать мысли, ответы — и выдать:
— Враг.
И снова «блокпост», и снова неравнодушный к моей улыбке молодой мужчина лет так тридцати.
— Ну, что, нашли?
— Да вот, — несмело покрутил в руках небольшую сумочку с документами Серега. — Повезло. Вечно, эти бабы…
— О, да, это да… Но, ребята, не в обиду, не могли бы вы… открыть багажник? Так… мелкая формальность.
— А что, что-то произошло? — осмеливаюсь я на интерес.
И снова он тает под моим взглядом, улыбается в ответ.
— Да не, так, глупости всякие. Охота-то запрещена. Вот проверку делаем.
— А, ну, без проблем. Серега, ну, что ты сидишь? — пнула его вбок. — Мой брат — совсем идиот.
— Брат? — счастливо заулыбался верзила.
Коварно ухмыляюсь.
Выбираюсь наружу к нему. Поравнялись рядом. Кокетливый взгляд мой из-под ресниц, отвлекая нашего истязателя.
Миг — открылась дверца.
Сложно описать удивление всех нас, когда черный брезент, что прикрывал запаску, был замазан странной вонючей вязкой темно-коричневой жижей.
Пристыжено улыбаюсь.
— Это что еще?
— Лечебная грязь.
— Что? — уставился на меня ошарашено "незнакомец".
— Шучу, это от наших снастей грязь осталась.
— А где сами снасти?
— Местные отобрали.
— В смысле, местные?
— Ну, или неместные, — пожала я плечами. — Сказали, это их место, и сети — запрещены.
— А удочки где?
Тяжело вздыхаю.
— Давай, не будем о грустном?
— Хочешь, поедем, разберемся? Наваляю им.
— Ну, что ты… не стоит, — ласково касаюсь его плеча. Невольно вздрогнул, но не отстранился. Однако отступаю я. — Да и домой пора — родители волнуются. Главное, что по шее не получили — и то, хорошо.