— Дженкинс, камердинер мистера Энсора уже в его комнате?
— Да, мисс Кон. Мисс Пру сказала, что вы хотите разместить мистера Энсора в Южной башне, и я отправил камердинера с багажом прямо туда.
Констанция кивнула и повела Макса через темный старинный зал с массивными потолочными балками и огромным камином. В конце зала располагалась винтовая лестница времен королевы Елизаветы.
— Южная башня находится в крыле, построенном при королеве Анне, — сказала Констанция, когда они поднялись наверх и свернули в длинный коридор, окончившийся еще одной, более узкой лесенкой.
Поднявшись по ней, они оказались перед тяжелой дубовой дверью. Констанция открыла ее, и они вошли в круглую спальню, свет в которую проникал через четыре круглых окошка. Марсел как раз заканчивал развешивать в огромном шкафу вечернюю одежду.
— Здесь есть отдельная ванная. — Констанция указала на дверку в дальней от входа стене. — Она маленькая, но достаточно удобная. Вода нагревается газом, поэтому, чтобы наполнить ванну, требуется целая вечность.
— Ну что ж, не так уж плохо!
Макс осмотрелся по сторонам. С первого взгляда было ясно, что помещение полностью изолировано от остального дома. Что бы здесь ни происходило, никто ни о чем не догадается. Он задумчиво посмотрел на Констанцию.
Что она затевает? До их маленького приключения Макс не заподозрил бы никакого умысла. Ведь кого-то должны были разместить в этой спальне. И сама комната была очень приятной. Однако теперь его одолевали смутные подозрения.
— Это одна из моих самых любимых комнат, — призналась Констанция. — Обычно я помещаю здесь тех, кто впервые гостит в этом доме. — Она повернулась к выходу. — Я вас оставлю, чтобы вы могли привести себя в порядок. Увидимся внизу за чаем.
Когда дверь за ней закрылась, Макс, тихо насвистывая, подошел к окну и посмотрел на открывавшийся сверху вид. Поля и холмы, покрытые золотившимися в лучах солнца зарослями утесника, вереска и папоротника, сливались на горизонте с высокими соснами, за которыми должно было находиться море. Он полной грудью вдохнул терпкий соленый морской воздух.
Отвернувшись от окна, Макс окинул взором спальню, которая так легко могла превратиться в уютное любовное гнездышко. Рассеянно ответив Марселу на вопрос, касавшийся одежды, Макс поймал себя на том, что с интересом ждет дальнейшего развития событий.
— У меня появилась идея, — объявила Констанция, наблюдая за игрой и помахивая молотком для крокета.
Был ранний вечер, и заходящее солнце позолотило сухие листья букового дерева, бросавшего ажурную тень на лужайку для крокета, на которой Макс старался выбить мяч лорда Дункана из игры.
— У тебя всегда полно идей, — отозвалась Пруденс. — Прекрасная игра. — Она захлопала в ладоши, когда Макс точным ударом послал свой мяч, который ударился о мяч лорда Дункана, и отправил его в дальний конец лужайки. — У папы появился достойный противник.
— Он будет только рад этому, — сказала Констанция. — Так вот, я полагаю, нам следует найти Дэвиду Лукану жену.
— Это будет непросто. Он хочет только Чес, — заметила Пруденс.
— Ну, так он меня не получит, — объявила Честити. — И вообще должна признаться, что меня уже начал утомлять этот преданный молящий взгляд, которым он меня повсюду преследует. В один прекрасный момент я не выдержу и нагрублю ему.
— Тем больше причин поискать ему другой предмет для обожания.
Констанция приложила руку козырьком ко лбу, защищая глаза от солнца, и посмотрела на лорда Лукана, с коктейлем в руке стоявшего среди других гостей и наблюдавшего за игрой.
— А как же его мамаша? — спросила Пруденс. — Не думаю, что она захочет выпустить его из-под надзора.
— Согласна. Значит, нужно найти ему такую жену, которая станет покладистой невесткой, чтобы мама могла командовать ими обоими и хлопотать вокруг внуков, поучая всех, как именно нужно их воспитывать. И у меня есть прекрасная кандидатура на эту роль, — с довольным видом объявила Констанция.
— Перспектива не слишком радужная, — заметила Пруденс. — Ты уверена, что действительно хочешь обречь бедную невинную девушку на такую жизнь?
— Все будет не так уж плохо, если эта девушка придерживается патриархальных взглядов на семейную жизнь, — сказала Констанция. — Мы должны признать, что многие женщины искренне не хотят быть независимыми. Даже мама об этом говорила.
— Так какую невинную овечку ты собираешься отправить на заклание? — поинтересовалась Честити, положив свой молоток на скамейку.
— Эстер Уинтроп.
— Эстер? — Сестры уставились на нее, потом перевели взгляд на молоденькую девушку в скромном бледно-розовом вечернем платье, с застенчивым видом стоявшую возле своей матери.
— Она очень хорошенькая, послушная, из прекрасной семьи, к тому же не испытывающей недостатка в деньгах. Что сможет вдовствующая леди Лукан возразить против этого брака?
— Но она такая робкая. Она никогда и шагу не сделает, чтобы привлечь его внимание, — возразила Пруденс.
— А разве не в этом и состоит роль посредника?
— Девочки, девочки, вам следует быть среди гостей!
Сестры дружно вздохнули и с вежливыми улыбками повернулись, чтобы поприветствовать свою тетку, сестру лорда Дункана, которая выступала в роли хозяйки на приемах, устраиваемых ее братом, поскольку такая роль считалась неподходящей для молодых незамужних девиц. А сестры Дункан были еще не в том возрасте, чтобы перейти в категорию старых дев. Тетка с радостью предоставляла племянницам решать все скучные организационные вопросы, но в остальном выполняла роль хозяйки с исключительным апломбом.
— Я не знала, что вы уже приехали, тетя Эдит. — Констанция наклонилась и поцеловала тетку. — Мы играем в крокет и ждем своей очереди.
— Ну уж нет, ступайте к гостям, — сказала тетка, подставляя щеку для дежурного поцелуя, которым одарили ее Пруденс и Честити. — Что подумают люди, глядя, как вы тут стоите и шепчетесь между собой?
— Но мы играем в крокет, тетя, — резонно заметила Констанция. — И просто ждем своей очереди.
— Иди побеседуй с этим милым лордом Луканом, Честити. А ты, Пруденс, займи леди Анну, она стоит в одиночестве.
Их выручил лорд Дункан, который в этот момент промахнулся, и настала очередь Констанции представлять семью против ведущей пока команды, возглавляемой Максом Энсором.
— Прошу нас извинить, тетя, — проговорила Констанция с улыбкой. — Чес, наша очередь.
Честити играла довольно слабо, но Констанция была так же азартна, как и ее отец, к тому же ей помогали молодость и неистощимая энергия — качества, которых ему не досталось.
Лорд Дункан подошел к старшей дочери и остановился рядом на аккуратно постриженной лужайке.
— Ну, Констанция, постарайся вернуть мой мяч в игру.
— Хорошо, папа, — ответила она. — Но сначала я кое-что сделаю. — Она мило улыбнулась Максу, стоявшему рядом в небрежной позе, облокотившись на молоток. — Это будет моя маленькая месть.
— Не трать попусту удары, — раздраженно пробубнил лорд Дункан. — Просто удержи свой мяч в игре и подведи мой к шестым воротам.
— Прекрасный совет, — одобрил Макс, когда Констанция, держа молоток обеими руками, приготовилась ударить. — Зачем мне мстить? Я не представляю для вас никакой опасности.
— О нет, представляете, — возразила она и закусила нижнюю губу. — Хотя, верьте или нет, я играю в крокет очень неплохо. И у меня есть своя стратегия.
— Не сомневаюсь, — понизив голос, ответил Макс. — Я уже успел заметить, что вы успешно играете в разные игры.
Это была простая военная хитрость, попытка вывести ее из себя. Как можно было сравнивать крокет и ту игру, которую они вели между собой? Хотя и в крокете все средства хороши. И она могла быть хитрой и беспощадной, если этого требовали обстоятельства.
Констанция размахнулась и ударила молотком по мячу, точно направив его в первые ворота. Подойдя к мячу, Констанция снова ударила по нему с достаточной силой, чтобы он коснулся мяча Честити и встал так, что оба мяча лежали на одной прямой линии, ведущей через вторые ворота.
Макс прислонился к дереву и с интересом, а временами и с восхищением наблюдал за тем, как ловко Констанция провела оба мяча — свой и Честити — через все ворота, потом последним ударом направила свой мяч мимо финишного столбика и передала молоток Честити, чтобы и она могла сделать завершающий удар.
— Отлично сыграно, Честити. Просто отлично, — громко зааплодировал Дэвид Лукан.