Помывшись и переодевшись в уютные домашние штаны, я присоединилась к мужчинам. Попыталась дозвониться до Гидеона, но на моем смартфоне постоянно появлялась надпись «Абонент не найден».

В результате я так и заснула на диване в гостиной. Ведь постель в моей комнате до сих пор хранила запах моего пропавшего мужа.

* * *

Однако разбудил меня именно родной запах моего мужа. Я почувствовала на себе его сильные руки. Он поднял меня, прижал к себе и отнес в спальню. Я положила голову ему на грудь и прислушалась к ровному биению его сердца.

— Где ты был? — пробормотала я.

— В Калифорнии.

— Что?! — встрепенулась я.

— Утром поговорим, — покачал он головой.

— Гидеон…

— Утром, Ева. — Он уложил меня в постель и поцеловал в лоб.

— Ты не посмеешь меня оставить. — Я схватила его за запястье.

— Черт, я почти два дня не спал. — Голос его звенел от напряжения.

Приподнявшись на локте, я всмотрелась в его лицо, но в комнате было слишком темно, а я никак не могла стряхнуть остатки сна. Удалось лишь разглядеть, что он был в джинсах и футболке с длинным рукавом.

— Ну и что? Оставайся спать здесь.

— Ложись, — устало вздохнул он. — Я еще должен принять лекарство.

И только когда он ушел, я вспомнила, что у меня в аптечке есть баночка с его таблетками. Значит, он ушел, потому что хотел уйти. Я скинула одеяло и прошлепала через темную гостиную за ключами. Затем прошла в квартиру Гидеона, едва не зацепившись ногой за брошенный возле дверей чемодан.

Выходит, Гидеон оставил чемодан и сразу отправился ко мне. И все же он явно не собирался провести ночь в моей постели. Тогда зачем приходил? Посмотреть на меня спящую? Проверить, как у меня дела?

Черт! Неужели я хоть когда-нибудь смогу его понять?

Обойдя всю квартиру, я нашла Гидеона в хозяйской спальне. Он лежал в одежде ничком на кровати, зарывшись лицом в мою подушку. Его ботинки валялись на кровати чуть поодаль. Похоже, он скинул их в спешке, даже не потрудившись поставить на пол. На ночном столике я обнаружила кошелек и смартфон.

Искушение было слишком велико.

Я взяла смартфон, ввела в качестве пароля слово «ангел» и без малейшего зазрения совести стала изучать его. Даже если Гидеон и застукает меня за этим занятием, плевать. Раз он не желает дать ответы на мои вопросы, что ж, попробую отыскать их самостоятельно.

Меньше всего я ожидала увидеть такое огромное количество своих фотографий в его фотоальбоме. Их было несколько десятков: некоторые сделаны папарацци, некоторые — им самим, втайне от меня. Эти беспристрастные фотографии позволили мне посмотреть на себя глазами Гидеона.

И я сразу успокоилась. Гидеон любил меня. Нет, обожал. В противном случае вряд ли он стал бы фотографировать меня без косметики и с растрепанными волосами, за чтением книжки или перед открытой дверцей холодильника. Снимки того, как я сплю, как ем, как хмурюсь и радуюсь. Скучные повседневные занятия.

Потом я просмотрела список вызовов. В основном это были звонки Энгусу, Раулю или Скотту. Несколько голосовых сообщений от Коринн. Но я не стала себя мучить их прослушиванием. Я увидела, что Гидеон не отвечал на них и не звонил ей. Кроме того, я нашла принятые вызовы от его деловых партнеров. Несколько от Арнольдо, несколько от его адвокатов.

И три принятых вызова от Дины Джонсон.

Я невольно напряглась. Время их разговоров составляло от нескольких минут до четверти часа.

Затем я проверила эсэмэски и нашла ту, что он отправил Энгусу из больницы:

Надо, чтобы ты увез ее отсюда.

Опустившись в кресло в углу комнаты, я уставилась на эсэмэску. Он написал «надо», а не «я хочу». Как ни странно, выбор слов изменил мое представление о том, что произошло. Конечно, я так ничего и не поняла. Но уже не чувствовала себя… брошенной.

А еще я нашла эсэмэски к Айерленд и от нее и несказанно порадовалась. Я не стала их читать, хотя и обратила внимание на то, что последняя пришла в понедельник.

Положив телефон на место, я посмотрела на своего любимого, забывшегося тяжелым сном. В футболке и джинсах он выглядел совсем молодым. На его плечах лежал невероятно тяжелый груз ответственности, однако он нес его удивительно легко и артистично. И невольно забывалось, что Гидеон — обычный человек из плоти и крови, подверженный стрессам и перегрузкам, как любой другой.

Поэтому мой долг жены — помочь ему справиться со всеми навалившимися на него проблемами. Но как я смогу это сделать, если Гидеон будет постоянно отгораживаться от меня? Конечно, он изо всех сил оберегает мой покой, а что толку? В результате он лишь берет на себя дополнительные обязательства.

Вот об этом мы и будем говорить, когда он немного поспит.

* * *

Я проснулась от резкой боли в шее и неприятного ощущения, будто что-то не так. Осторожно повернувшись в кресле, я расправила затекшие от неудобного положения члены и обнаружила, что рассвет не за горами. Небо за окном уже порозовело, да и взгляд на часы сказал, что скоро утро.

Гидеон застонал, и я замерла от страха. Ужасный звук. Стон человека, раненного в самое сердце. А когда он застонал снова, я поняла, что не в силах переносить его муку.

Я кинулась к кровати, забралась на нее, встала на колени и толкнула Гидеона в плечо:

— Гидеон, проснись!

Он резко отстранился, прижал к груди мою подушку и всхлипнул.

Примостившись за его спиной, я обняла его за талию.

— Ш-ш-ш, беби, — прошептала я. — Я тебя нашла, и я здесь.

Он плакал во сне, а я баюкала его, орошая слезами его футболку.

* * *

— Просыпайся, мой ангел, — прошептал Гидеон, щекоча губами мой подбородок. — Ты нужна мне.

Я потянулась, чувствуя боль во всем теле. Сказывались два дня усиленных тренировок, а также несколько часов сна в неудобной позе на кресле.

Моя футболка была задрана, а обнаженная грудь находилась во власти его жадных губ. Запустив руку в трусики, Гидеон гладил меня между ног.

— Гидеон… — Его прикосновения были пронизаны желанием, в котором крылось нечто большее, чем плотская потребность.

Но он тут же заткнул мне рот поцелуем. Я невольно приподняла бедра, когда он начал стимулировать меня пальцами. А затем, извиваясь, скинула домашние штаны, чтобы ответить на его молчаливый призыв.

Я расстегнула пуговицы на ширинке, стащив с него джинсы и трусы.

— А теперь подмахни, — прошептал он.

Обхватив пальцами его напрягшийся член, я приподнялась и приняла его в себя.

Гидеон уткнулся в мою шею и одним резким движением вошел в меня, застонав от удовольствия, когда влагалище сжало его член.

— Боже мой, Ева! Ты так мне нужна!

Я обхватила его руками и ногами, прижимаясь к нему всем телом.

Мы забыли о времени, мир за окном перестал существовать. Гидеон повторял и повторял обещания, которые в свое время дал мне на песчаном пляже Карибского побережья, я же пыталась залечить его раны в надежде влить в него новые силы, чтобы встретить грядущий день.

* * *

Я стояла перед зеркалом в ванной и наносила макияж, когда туда вошел Гидеон и поставил на мраморную столешницу кружку горячего сладкого кофе. На нем были пижамные штаны, из чего я сделала вывод, что он не собирается в офис.

Посмотрев на отражение Гидеона в зеркале, я попыталась найти на его лице следы ночных кошмаров. Я еще никогда не видела его таким встревоженным. Казалось, что его сердце разбито.

— Ева, — спокойно произнес он. — Нам надо поговорить.

— Я только за.

Он прислонился к столешнице и уставился в пол. Наконец он поднял на меня глаза:

— Скажи, твои занятия сексом с Бреттом Клайном были засняты на видеокамеру?

— Что? — Я вытаращилась на него, нервно сжимая в руках кисточку для косметики. — Нет, черт возьми! А почему ты спрашиваешь?

Он выдержал мой негодующий взгляд.

— Когда я позавчера вернулся из больницы, Дина подкараулила меня в вестибюле. После истории с Коринн я понял, что отфутболивать ее было ошибочной тактикой.

— Я тебе говорила.

— Знаю. Ты оказалась права. Поэтому я отвел ее в бар, купил ей бокал вина и принес свои извинения.

— Выходит, ты пригласил ее выпить вина, — констатировала я.