Ульяна Гринь - Спорим, мы поженимся?

— Это не денежное дерево. Это. говорят, для здоровья! А ещё оно расцветает. У вас есть разбрызгиватель?

— Это что такое?

— Для воды, папа, — Малика шагнула назад и крикнула в проём: — Алёна, где мамина пшикалка для цветов?

Через несколько секунд мне вручили разбрызгиватель, полный воды, и я, внутренне перекрестившись, попшикала из носика на мох, посаженный на затейливую корягу в виде дерева. Видео на сайте интернет-магазина было красивым, а вот как это работает в реале.

— Ну нифи. ничего себе! — Малика даже рот раскрыла. — Папа, глянь, какая прелесть!

Мох и правда распустился, раскрыл все свои меленькие листочки — медленно, как будто не решаясь — впитал воду, позеленел. В гостиной запахло дождливым днём и мокрым лесом. Вадим Петрович кивнул:

— Да-а-а, необычно!

— В общем, мох ест пыль и выделяет целебные вещества, — сказала я. — Надо поставить там, где вы проводите больше всего времени.

— В спальне! — подал голос Денис от камина. Малика укоризненно глянула на мужа и возразила:

— В кабинете на заводе, папа! Там вредной пыли полно!

— Отличная идея, — похвалил её Вадим Петрович. — В понедельник с собой возьму! А дай-ка мне пшикалку...

Он отобрал у меня разбрызгиватель и с детским восторгом опрыскал оставшиеся кусочки мха, глядя, как они оживают на глазах.

— Ну, спасибо, дети! Замечательный подарок! И запах какой — словно в лесу оказался. Я в детстве любил по осени за грибами ходить. Вот так же там пахло!

— Нам в радость, папа, — Гоша хлопнул его по спине. — Ну, всё посмотрел? Тогда я поднимусь к себе, приму душ и завалюсь спать. Устал что-то.

Я бросила на него всполошённый взгляд, но босс словно забыл о моём присутствии. Он чмокнул папу в щёку, пробормотал:

— С днём рождения, — и ушёл по лестнице на второй этаж.

Малика картинно шлёпнула ладонями по бёдрам:

— Нет, ну гляньте на него! Вот бирюк! Яну забыл!

— Устал же, — я пожала плечами. — А мы хотели выпить кофе.

— Добрая ты, Яна, — фыркнула Малика. — Папа, ты таблетки выпил?

— Выпил, выпил, — пробурчал Вадим Петрович, поднимая деревце. — Пойду маме покажу.

— Как она?

— Дуется.

— Ну, подуется и перестанет, — махнула рукой Малика. — День, ты с нами кофе пить или остаёшься с коньяком?

— Мне и тут неплохо, — усмехнулся Денис. — А вы поболтайте между вами, девочками. Потом я приду за тобой и утащу в свою пещеру.

Малика со смехом стрельнула глазами на мужа и потащила меня на кухню. А я заметила, как Денис смотрит на меня. Неприятно смотрит. Не разобрать, как именно, но холодок по спине пробежал. Я отогнала это ощущение подальше и села напротив Малики за кухонным столом. Алёна, бросив на нас долгий подозрительный взгляд, принялась без слов и указаний варить кофе.

Сначала меня подробно выспросили, откуда я, из какого города, из какой семьи, из какой школы, в какой детсад ходила. А потом, когда я, вся на нервах, готовилась к вопросам о том, как познакомилась с Гошей и что он ест в постели, и в каком месте у него родинка на жопе, Малика сказала словно между делом:

— Свадьбу лучше всего праздновать в Ярославле. Например, на Соляном острове, там очень миленько, романтично! Много гостей с твоей стороны будет? Ну, родители, конечно, братья, бабушки, дедушки? Ладно, пусть десять человек! И от нас двадцать -тридцать, зависит... Или, может, вы хотели отпраздновать с бОльшим размахом? Тогда есть итальянский ресторан. Там и двести человек можно вместить!

Я даже не нашлась, что ответить. Спрятавшись за чашкой кофе, прокашляла невнятно:

— Ага, ага.

— Платье, я считаю, нужно заказать! Как ты думаешь?

— Ну.

— Свадьба — это же один раз и на всю жизнь, правда? И отпраздновать нужно так, чтобы остались воспоминания приятные, чтобы всё с шиком! Ты согласна?

— Ну. да.

— Яна! Я тебе удивляюсь! Как будто и не о твоей свадьбе говорим!

Малика выглядела шокированной. А я вымученно улыбнулась:

— Я просто. Ну, мы с Гошей ещё не думали об этом. Мы так мало знакомы!

— Ой, я тебя умоляю! — Малика рассмеялась. — Бери-хватай! Не ошибёшься! Я знаю своего брата, он добрый, умный и не жадный! Почти, как папа, но не такой суровый. За Жоркой будешь, как за каменной стеной.

— Обещаю тебе, что очень хорошо подумаю и с ним поговорю, — наконец развеселилась и я. А чего грустить, когда так усиленно сватают за собственного босса, с которым у меня полнейшее непонимание. Обязательно поговорю с Гошей на эту тему, пусть сестрице скажет своё веское слово.

— Ладно, я вижу, что тебе не терпится присоединиться к ненаглядному! Завтра у нас будет целый день, на речку сходим, позагораем, договорились?

— Не вопрос, — ответила я, допила кофе и сбежала.

А в спальне меня ждал сюрприз в виде спящего Г оши. Чисто вымытый, розовый и безмятежный, он дрых — в том кресле, которое я присмотрела для себя.

Я мылась в душе, ожесточённо тёрлась гель-душем, снова и снова, и не могла избавиться от мыслей о своём великолепном боссе. Спал он так крепко, что не услышал, как я вошла. А покрывало, которым он замотался с ног до головы, сползло. Видения голого торса, ноги, высунувшейся до пола, покрытой тёмными волосками, расслабленной и небрежно опирающейся пяткой о паркет, волновали практически против воли. Я не хотела думать о Гоше. Не хотела!

Но думала.

Зачем мне это? Зачем мне вечно недовольный мужик, которому не угодишь? Зачем мне мужик, который млеет от насквозь искусственной певички с такими длинными ногтями, что непонятно, как она в туалете подтирается? Зачем, господи? И я старательно думала о квартире, которую смогу купить, если не сорвусь и не напишу заявление по собственному желанию. О деньгах, которые я получу в конце месяца. О том, как маме напишу письмо — торжествующее, с приложенными к нему купюрами...

Но дальше мыться было уже неприлично. Вдруг скажут, что я нарочно воду лью?

Поэтому я долго вытиралась, долго расчёсывала волосы и то заплетала косичку на ночь, то расплетала. А когда вышла из ванной и скользнула в кровать, оказалось, что из кровати отличный обзор на кресло со спящим Гошей. Отвернулась от него с неожиданной злостью — ну как он смеет занимать мои мысли? — и принялась шёпотом повторять японские цифры, на втором круге сравнивая их с китайскими, а на третьем — с китайскими и немецкими. Раньше мне никогда не требовалось больше трёх кругов.

В эту ночь я повторила цифры на всех языках, которые знала.

А потом мне снилась свадьба.

Я стояла в чёрном платье с очаровательными рюшечками рядом с Г ошей в ослепительно белом костюме. В руках у меня был букет чёрных розочек, а все гости, среди которых я заметила семейство Возниковых в полном составе, включая Анжелику, были, наоборот, в кислотно-розовых нарядах. Католический пастор (?) с благостной улыбкой осенил нас крестом и сладко сказал: «Разрешаю вам заниматься любовью!»

На этом мой сон прервался самым пакостным образом: я проснулась от грохота.

Вскочила, села в кровати, пытаясь рассмотреть что-нибудь в тёмной комнате. И рассмотрела.

— Ох ты господи. Гоша! Ты в порядке?

Он банально свалился с кресла!

Я выбралась из-под одеяла и прошлёпала босыми ногами до босса, присела рядом:

— Живой? Ударился?

— Ох. Немного, — Гоша поднялся с пола, потирая бок, опёрся на мою руку и глянул в глаза всполошённо: — А ты чего не спишь?

— Здрасьте приехали! — проворчала, подтолкнув его к кровати. — Разбудил, когда падал!

— Извини.

— Да ладно!

— Я не думал, что кресло такое маленькое.

— А нефиг было вырастать таким большим! — мой голос отчего-то дрогнул. Может быть, оттого что мы оба были без штанов? Это обстоятельство заставило меня покраснеть. Теперь даже на каких-нибудь переговорах в серьёзной бизнес-компании я всегда буду вспоминать Гошины волосатые ноги!

Чёрт, можно ли как-то развидеть это? Забыть навсегда? Сейчас бы села в машину и уехала в Москву. Если бы могла...

— А куда ты меня толкаешь? — поинтересовался Гоша, зевая. Я ответила почти зло:

— На кровать.

— Яна, мы с тобой. Ты же помнишь, что только играешь мою невесту?