Ульяна Гринь - Спорим, мы поженимся?

— Айша, душа моя, убей меня бог, не помню ни одной ситуации, когда у меня могла появиться дочь на стороне!

Она не ответила, только многозначительно сощурила глаза и так повела плечами, что даже несведущему человеку, как мне, например, стало ясно — эта женщина сказала: «Пить надо меньше!» В этом я была с ней солидарна: у каждого мужчины в жизни была ситуация, после которой обычно появляются внебрачные дети. И обычно эти ситуации возникают после злоупотребления алкоголем. Ну, сглупил разок, теперь будет расплачиваться. Скорее всего, сделает тест на отцовство — с этим сейчас нет проблем.

— Пап, ну не расстраивайся ты так, мы тебе верим! — воскликнула Малика. — То, что она принесла тебе тест на отцовство, ещё ничего не значит! Его и подделать можно!

Ого! Так детка пришла уже вооружённая! Интересно, где она взяла ДНК Вадима Петровича?

На этот незаданный вопрос я получила ответ от самого заинтересованного лица:

— Дочь, самое интересное, что я помню её. Мы разговаривали у меня в кабинете по поводу статьи о нашем заводе, пили кофе. У неё была возможность взять ДНК с моей чашки.

Айша со звоном поставила чашку на блюдце и подтянула концы платка, завязанного на затылке. Сказала, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Если она не врёт, то пусть будет. В конце концов, вас, мои дети, тоже приняли в семью безо всяких условий.

От этого заявления все замерли, не смея дышать, а Гоша хмыкнул:

— Мама, это совсем другое дело. Когда ты нас родила, ты с папой ещё не была знакома. А этой Анжелике двадцать лет, вы уже были женаты.

— Жора, я клянусь всем, что было в моей жизни хорошего — я никогда не изменял твоей матери! — воскликнул Вадим Петрович в сердцах. Я мысленно ему посочувствовала. Я бы не поверила. И мама моя не поверила папе. Отмутузила его хорошенько, зато потом никаких больше левых баб не было.

Я кровожадно глянула на Гошу. Точно стукну его, если ещё раз услышу в телефон: «пусенька-котенька-заинька!» Да даже если ему случайно придёт в голову обратиться так ко мне, тоже стукну. Вообще, это очень странно, но мне хочется ему вмазать... С чего бы это? Он мне не отвечает взаимностью, переспал со мной, но жениться собирается на Лере

— так это целиком и полностью мои проблемы! Пощёчину бы дать самой себе, так семейство не поймёт. Надо забыть о сегодняшней ночи и вести себя так, будто ничего не случилось. А сопли пожевать можно ночью в подушку, наедине с собой.

Однако мои переживания на этом не закончились.

Когда Гоша с Маликой заспорили о событиях, которые происходили в их жизни в момент предполагаемого зачатия Анжелики, Вадим Петрович уже начал потихоньку потирать грудь под левой мышкой, а Айша была готова сдаться и простить его — я видела это по беспокойным взглядам — у беседки появилась Алёна и отвлечённым тоном сообщила:

— Там к Георгию Аслановичу приехала гостья, проводить?

— Гостья? — удивился Гоша. — Кто бы это мог приехать?

— Она на такси.

Ведите, Алёна, — распорядился Гоша.

Разговор за столом совсем угас. Я глянула исподтишка на своего босса — он нахмурился. Какие такие гостьи, интересно мне знать, приезжают к нему на такси? Тем более, в воскресенье утром в Ярославль, когда все нормальные люди спят ещё в своих кроватках в Москве! Или это давняя знакомая со времён школы? Но тогда почему он так напрягся?

Ох, чует моё сердце, что всё это не к добру... Правильно мама говорила: Яночка, куда тебя понесло, будь как все, выйди замуж за Васю с третьего подъезда, роди ребёнка, а как в декрет пойдёшь — занимайся своими переводами! А меня в Москву потянуло, на вольные хлеба, на независимость пробило! Выйдет мне боком эта независимость, как пить дать.

— Доброе утро всем!

— Твою мать. — тихо сказала я, снова глянув на Гошу. В его глазах мелькнула паника, да такая, что впору бедного пожалеть. Но делать этого я, конечно, не стану. Так ему и надо. Поделом.

Лера откинула наращённые пряди волос за спину в невыносимо грациозном жесте и улыбнулась, как кошка над жбаном сметаны:

— Ну, Гешенька, ты меня представишь?

Мне показалось, что у Гешеньки вся жизнь пролетела перед глазами. По крайней мере, побледнел он знатно — я даже испугалась, что бухнется в обморок. Но пронесло. С кислой улыбкой, не глядя на меня, Гоша встал и протянул Лере руку:

— Валерия Алеко, если кто-нибудь не узнал — певица.

— Очень приятно, — медленно протянул Вадим Петрович. — Твоя давняя знакомая, не так ли?

— Невеста, — возразила Лера так уверенно, что мне стало дурно. Ну вот, припёрлась, выставила меня обманщицей. Все взгляды обратились на меня, а я только и смогла растерянно улыбнуться. Мол, извиняюсь, я ни при чём. Вадим Петрович повернулся к сыну:

— Георгий, изволь объясниться!

— Потом, папа. Лера, пойдём поговорим.

— А что такое, Гешенька? — она захлопала длиннющими ресницами, следуя за ним на своих каблуках, а я вдруг испугалась. Сейчас останусь тут одна, меня забросают вопросами, а что отвечать? Нет, фигушки! Я спрячусь в комнате и буду ждать распоряжений босса.

Рванувшись из-за стола, услышала вопрос Айши:

— Яна, а ты куда?

— Мне надо поговорить. с ними!

И просто сбежала. Пересекла двор, отмахнувшись от полезших обниматься собак, и взлетела на крыльцо. Гоша с Лерой разговаривать изволили в гостиной. Тут мне и пригодился огромный развесистый фикус, за которым я притаилась. Вообще-то подслушивать я не собиралась, но не идти же демонстративно мимо них! Слегка раздвинула листья-лопухи и решила переждать.

— Лера, зачем ты приехала?

Голос у босса напряжённый.

— Ну как же, котёночек! Ты же хотел, чтобы мы увиделись на выходных, а у меня как раз образовалось окно, вот я и приехала!

Лера изо всех сил строит влюблённую девочку-дурочку. Но она не так проста, как может показаться...

— Ты должна была меня предупредить, понимаешь?

— Заинька, Гешенька, что за слова такие? Должна-а-а. Ничего я не должна! И вообще, я не понимаю, ты что, не рад?

— У меня были другие планы, Лера! Ты их расстроила!

— Ты взял с собой прислугу, конечно! Как я сразу не догадалась?! Ты мне с ней изменяешь!

На этом месте я замерла в ожидании скандала. Изменяет, Лерунчик, изменяет.

— Не говори глупостей, Лера! — о, а Гоша рассердился! — Яна не прислуга, она мой личный ассистент. И да, я взял её с собой, потому что собирался поработать.

Ловко, ага.

— Тогда почему твои родители так странно на меня смотрели? Ты им разве не сказал, что мы собираемся пожениться?

В её голосе наивное удивление. Так тонко дозировано! Может, певица из Леры и никудышная, зато актриса отменная. Даже слезинка появилась в конце фразы. О, а тут вообще — сейчас заплачет от огорчения!

— А-а-а, я поняла! Ты представил эту девчонку в качестве невесты, так? Как ты мог, Гешенька? Ты меня разлюбил?

Фу! Разве так можно? Ну какой нормальный мужик поведётся? Однако Гоша повёлся. Наполовину.

— Лера, нам придётся вернуться в Москву. Слишком много вопросов вызвало твоё появление. В общем.

— Так нельзя! Ты меня унижаешь, Геша! Понимаешь? Унижаешь! Я же не какая-нибудь прислуга!

Лера-а-а...

— А что Лера? Я прусь к нему через полстраны! На такси! А ты. Нет, это невыносимо! Пережмёшь, Лерунчик! Он сейчас сольётся. Как пить дать, сольётся.

Гоша слился. Его тон стал холодным и начальственным:

— Твоё такси ещё ждёт? Возвращайся в Москву, мы следом.

— Я его отпустила, — пожаловалась Лера. На это Гоша ответил после паузы:

— Тогда вот тебе ключи, иди в мою машину. Я соберу вещи, и мы с Яной присоединимся.

— Я не поеду в одной машине с этой.

— Или поедешь, или вызывай такси снова. Всё, Лера, мне надо попрощаться с родителями.

А-а-а-а, а мне куда деваться из моего укрытия? Сейчас он меня заметит и поймёт, что я подслушала разговор. Я попыталась вжаться в фикус, обняла его, как родного, и, по -моему, даже зажмурилась. Перестук каблуков удалился в направлении выхода, перескрип кроссовок прозвучал мимо меня к саду. Когда Гоша вышел из дома, я выдохнула и бросилась на второй этаж.

Влетев в комнату, захлопнула дверь, уже не заботясь о соблюдении секретности, навалилась спиной, чтобы вдруг никто не ворвался. На душе было так противно, будто сразу десяток кошек нагадили. Лера нарочно притащилась, чтобы заявить свои права на Гошика и заодно показать мне, кто всё-таки в доме хозяйка. Стерва, что с неё взять. Но мне теперь только выбираться отсюда по плющу из окна, потому что гостеприимное семейство я видеть не смогу. Не смогу смотреть им в глаза.