Заказав диетические роллы в сервисе, который мне подкинул Гоша, я поставила чайник и заварила любимый чай моего босса. Присела к столу, чтобы успокоиться, достала перевод. Вот это китайское выражение переведено жопой, если честно. Мне не нравится. Надо подумать, как правильнее сказать. Закопалась в словарь, скаченный на телефон, и не сразу заметила, как Гоша вышел из кабинета. А когда заметила — поразилась.
Лицо у него было. Примерно такое, как когда я сварила дублёную курицу на пару и свалявшийся комками рис. Но ещё хуже. Холодное и отчуждённое. Как будто я сделала что-то противозаконное. Но я же ничего такого не сделала, правда? Вот и смотрела на него непонимающе. А потом спросила:
— Что случилось?
Гоша скривился так, будто съел жирный пончик, начинённый сливочным кремом, и положил передо мной конверт. Сказал напряжённо:
— Здесь твоя зарплата за то время, что ты работаешь у меня, плюс обещанная надбавка за. поездку к моим родителям. Кстати, спасибо за отменную игру. Кто бы сомневался.
— Гоша, ты о чём? Сделай лицо попроще! — я даже рассмеялась, чтобы попытаться разрядить обстановку, но он не поддержал, настойчиво подвинул конверт ко мне:
— Завтра бухгалтерия сделает окончательный расчёт, остаток ты получишь на счёт. А теперь я прошу тебя покинуть мою квартиру. Личные вещи я перешлю курьером на твой адрес.
Я встала, потому что было неудобно смотреть на Г ошу снизу вверх, и спросила, начиная злиться:
— Гоша, что происходит?! Что тебе сказала Лера?
— Лера мне открыла глаза.
Он нашёл на смартфоне страницу, положил гаджет передо мной и снова отступил, как будто ему было неприятно находиться рядом. Я глянула. И обомлела. Страница соцсети, наполненная откровенно интимными фотографиями. Посты игривого содержания, подошедшие бы принимающей на дому проститутке.
И на всех фотографиях моё лицо.
Моё.
Лицо.
Мама дорогая, это что за фотошоп такой чудесный? Кто так отменно прилепил мой фейс к чужому телу? И почему Лера показала эту ерунду Гоше?
Но самый главный вопрос сегодняшнего дня: почему Гоша поверил Лере?
Я подняла взгляд на босса, спросила, старательно пряча обуревающие меня эмоции за маской весёлого безразличия:
— И? Что это такое?
— Не притворяйся, что не знаешь. Я не хочу разговоров на эту тему. Просто прошу по -хорошему: уйди из моей жизни.
Показалось, что небо обрушилось на меня, как говорили в знаменитых комиксах герои галльской деревни. Показалось, что на планете закончился кислород, испарившись из лёгких, и что я сейчас умру, задохнувшись от несправедливости. Показалось, что смогу убедить Гошу не верить Лере...
— Гоша, это не я! Это не моя страничка!
— Ну да, конечно. И ведь я бы простил тебя, если бы ты честно призналась, рассказала!
— О чём, господи?! О чём рассказать? Я вообще не понимаю, что это за фигня и кто придумал такой злой розыгрыш!
Помолчав, я бросила взгляд на силиконовую куклу, с торжествующим видом стоявшую у двери кабинета, и фыркнула:
Хотя да, далеко искать не надо!
— Не будем препираться.
Гоша хлопнул ладонью по столу и отвернулся. Что, всё так и закончится? Вот так пошло, как в мелодраме канала НТВ? Нет, нельзя не бороться! Я буду бороться, потому что люблю...
— Гоша, услышь меня, пожалуйста. Это фейк, ты можешь убедиться, если копнёшь поглубже. Да и исходящее от Леры должно натолкнуть тебя на мысль — там не всё чисто.
— Не заставляй меня вызывать полицию, чтобы выпроводить тебя из моего дома, — холодно ответил Гоша.
Ах так?! Три недели была самой хорошей, необычной, со мной было легко и приятно, а теперь с полицией выводить? Ладно. Ладно. Я сама уйду. К чёрту!
— Совет вам да любовь, — я взяла конверт и бросила ему в лицо со злостью: — Два сапога пара — силиконовая кукла и бесчувственный, неуверенный в себе, запутавшийся зожник!
А потом отвернулась от них обоих и вышла в коридор. Взяла туфли, сумку, куртку и ушла из этой квартиры навсегда.
Только на улице я поняла, что случилось. Меня подставили и кинули. Гоша доверчивый, он повёлся, потому что Леру знает дольше, чем меня. К тому же, у Леры наверняка родители столичные, связей полно, а за фейковой страницей она наверняка обратилась к профессионалу суперкласса. Но я его найду. Найду, за горло возьму и к Гоше приволоку. Но не за тем, чтобы вернуться к нему, нет. Чтобы правду показать. Лера хотела меня уничтожить — получит по заслугам!
Через несколько метров я почувствовала, что щёки мокрые. Я плачу? Не надо! Из-за Леры я точно не буду плакать! Принялась рыться в сумке в поисках салфетки и не нашла. Надо же! Салфетки закончились! В самый подходящий момент! Пришлось вытереть лицо рукавом куртки, ну и пусть. Куртку — модную, похожую на пиджак с декоративной меховой оторочкой — купил Гоша. Я бы её с наслаждением разодрала на мелкие кусочки! Но потом, попозже, когда сама себе куплю приличную одежду.
Дома пахло затхлым. Первым делом я распахнула все окна — на кухне, в комнате — и вынесла в мусоропровод мешок с отходами. Встала посреди кухни и, поёжившись, обняла руками плечи. Ну вот, я опять вернулась на исходную точку, будто круг в Монополии сделала. Работы нет, денег не предвидится, на сердце рана. Обида и злость душат так, что кажется — сейчас задохнусь и упаду на пол. Что делать — пока не понятно. А делать что-то надо. Учить японский? Сил нет. Да и желания особого тоже нет.
Я вздохнула, огляделась и открыла дверцу под раковиной. Нет, хозяйка не оставила ничегошеньки. Надо идти в магазин за химией. Очень хочется отмыть квартиру до блеска, заодно это и голову прочистит от нехороших мыслей.
В магазине на углу было людно. Со свежего воздуха улицы я вошла в толпу и ощутила лёгкое давление в желудке. Потерев ладонью под ложечкой, поморщилась и двинулась вглубь магазина, где виднелись стеллажи с моющими средствами. Путь мой лежал мимо мясного и рыбного отделов, и я преодолела их с трудом. Боже, как противно пахнет всё это богатство! Странно, а ведь я всегда любила нюхать свежее мясо. Теперь же чуть с ума не сошла, пытаясь удержать в желудке проглоченные в кабинете Гоши печенье и кофе. Нет-нет, меня не вывернет прямо на витрину, под которой такие (не)аппетитные свиные рёбрышки и блестящая под красными рефлекторами бурая печень! Во рту сам по себе появился вкус кислой слюны, и я прибавила шаг, дыша с открытым ртом.
Проскочила мимо рыбной витрины, зажав нос, и схватилась за стеллаж со стиральными порошками.
Порошки... О господи! Никогда не думала, что они так воняют! Да так остро, так противно, как будто организм орёт изнутри: беги, беги отсюда, это химия, это невкусно, ненатурально, опасно! Может, и не зря Г оша так не любит эти средства, а употребляет натуральные.
Тьфу! Не буду думать о Гоше. Главное сейчас — это не блевануть. Ещё оштрафуют. Я схватила пакет губок, пару бутылок того и этого, по пути прихватила резиновые перчатки и бросилась к кассе, едва не врезавшись в парочку покупателей. Только и думала о своём желудке, дыша и дыша, и дыша.
Вывернуло меня только на улице, и я удачно добежала до мусорки. И салфеток нет! Чёрт! Утереться нечем. Разве что рукавом! Испорчу, и пусть! Выкину нафиг эту куртку, как Гоша меня выкинул из своей жизни.
Разогнувшись и отдышавшись, я развезла остатки переваренного кофе по подбородку и подняла взгляд на вывеску. Надо же, прямо перед аптекой! Надо зайти и купить что -то для желудка. Или от желудка? С этими иностранными языками скоро родной забуду.
В аптеке, как ни странно, не воняло лекарствами. В воздухе витал приятный аромат какой-то травы — прямо как у бабушки на сеновале. Я подошла к прилавку, подождала, пока отойдёт покупательница, и попросила:
— Пожалуйста, можно мне салфетку?
Продавец покосилась недовольно, но выдернула бумажный квадратик из пачки, протянула мне, а я неожиданно для себя добавила:
— И тест на беременность дайте. Только самый точный.
— Сколько задержка? — женщина сразу подобрела, обернулась к полке с тестами. Я подумала и ответила:
— Да дня два, наверное.
— Тогда возьмите вот этот, он достаточно надёжный.
Поблагодарив и оплатив, я вышла из аптеки и потащилась домой. Нет, я не могу быть беременной! Конечно, чисто технически могу, потому что дура и не предохранялась. Но! Что мне делать, если на тесте высветятся две полоски? К Гоше идти на поклон? Или сразу без раздумий записываться на аборт?