Кайя Сэнд - Спорим (не) влюблюсь

Ну, может на тренировках пару раз, и то, мужская команда по бегу отдельно занималась. А так не было, где им пересечься. Вот пускай брат лишнего и не думает.

Меня полюбить у Маргоши больше шансов.

— Так ты скоро уходить будешь?

— Мы, вроде, решили уже, что я здесь жить буду.

— Вы в клуб собирались. Вот и иди. Топ-топ, Ром, топ-топ. Могу даже сама за тобой дверь закрыть.

— Это Ник с компанией собирался.

Я в списках желающих тоже был. Ещё дома обсуждали, как в Париже развлекаться будем. Но за день выдохся. Да и зачем мне душный клуб, когда можно Маргошу доставать?

— Я весь твой на эту ночь.

— Какое счастье. Тогда свет выключай, я спать собираюсь.

— Вот так, морковка? Жертвую ради тебя встречей с друзьями, а ты не ценишь.

— Друзей ты ещё догнать можешь.

Упрямая и не пробивная. Приходиться реально вставать и топать выключать свет. Через окно пробивается свет других домов и фонарей. Достаточно, чтобы не убиться по дороге обратно. Но мало, чтобы реакцию девушки считать, когда к себе притягиваю.

— Руки убрал.

— Не могу, а вдруг ты сбежишь? Не, морковка, только так.

Фыркает, пытаясь вырваться из захвата. Только не для этого я номер совместный выбивал, чтобы Маргоша от меня подальше оказалась. В итоге прижимаюсь к ней со спины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Девушка ещё бурчит недолго, а после затихает. Мою руку вместо подушки использует. И просто вырубается, уставшая. Даже неожиданно просто получилось. Но не значит, что проблем не создает.

Такую, одну конкретную, ниже пояса. Маргоша прижимается своими бёдрами к моим, что немного напрягает. Я, блин, молодой парень и реакция на девушку у меня соответственная может быть.

Так, дружок, давай без всяких подстав. Маргоша почувствует и устроит очередные разборки. Пока спит, на рыжего ангела похожа. Проснётся — будет демоницей. Лежит спокойно в моих руках, и пускай лежит.

Тёплая, мягкая. Приятная, черт возьми.

А завтра уже можно активней взяться за соблазнение. Исаевы всегда получают желаемое.

*Оригинал — стихотворение Тараса Шевченко "Завещание".

*Лидл — сеть супермаркетов в Европе.

Марго, отель

Спать с Исаевым — сущее наказание. Он огромный, горячий и распускает руки. Ну, не лапает и на том спасибо. Но прижал своими лапищами к кровати, ещё и собой припечатал. Под двумя одеялами и парнем получается настоящая печка. Он ещё и своё покрывало на двоих поделил.

— Слезь, окаянный.

Будить, когда ещё ночь на улице, жестоко. Но Рома тоже особо своей милостью не славился. Поэтому пихаю парня в бок, без особого результата. Верчусь, пока он не начинает ворочаться.

Одной секунды хватает, чтобы сползти на пол. Нахожу телефон, уменьшая яркость экрана. Исаев, конечно, зараза, но пускай спит, раз меня выпустил из своих объятий.

Пять утра. Кошмарно рано, даже для меня. Но вроде выспалась и спать вечным сном больше хочется. Нахожу в неразобранной сумке спортивный костюм и иду переодеваться.

Если вчера сил не было, то сегодня я готова к новым свершениям. А бег перед учебой уже вошел в привычку. Натягиваю разношенные кроссовки и стягиваю волосы в хвост.

На улице слякоть и прохлада, а я в спортивном топе и легкой майке сверху. Но стоит немного пробежаться, как кровь разгоняется и греет.

Я не была чемпионкой области или даже университета. Не брала первые места, да и вторые тоже редко. Но мне нравилось бегать. Когда ветер свистит, а мышцы начинают гореть от усталости. Сначала люто ненавидела, ну вот зачем бегать? Бессмысленно и беспощадно. Но ко всему привыкаешь. А тем более, это так круто нестись по улочкам Парижа, соревнуясь с такими же бегунами.

— Ой блин.

В мыслях совсем другие слова, когда лечу на асфальт. Но за них бы отец по губам надавал, и плевать, что мне уже двадцать. Поэтому лишь ойкаю, сдирая кожу с ладоней. Чертов парижанин, который резко выбежал из-за угла.

Потираю ушибленную кожу и часто моргаю, прогоняя слёзы. Не то, чтобы было очень больно, но реакция организма не менялась с годами. Когда-то в школе я разрыдалась из-за пореза о бумагу. Мелочь, косметику вытирала дольше, чем болело. Но ничего не могла с собой поделать.

— Капец, Гош, прости.

Меня поднимаю с земли, парень же присаживается на корточки возле меня. Ник, а это именно он, стряхивает грязь с моих легинсов.

— Не ушибла колени?

— Нет.

Да я могла ногу сломать, не заметила бы. Потому что Исаев касается меня. Ведёт ладонью по голени, сжимает слегка. Конечно, он профессиональный спортсмен, он знает всё о травмах. Но это такой пустяк. У него горячие ладони, и взгляд пронзительный.

— Точно? Пошевели стопой. Ты хорошо свалилась.

— И из-за кого же?

— Виновен, признаю, — Ник улыбается так широко, что обижаться на него просто невозможно. — Точно всё нормально?

— Точно.

Блин. Надо было соврать. Разыграть сцену умирающей спортсменки на три акта. Чтобы помог добраться к отелю, пожалел. А там бы поговорили о всяких мелочах. Может ещё не поздно? Свалюсь ещё разок, соврав о головокружении. В идеале, ещё и на ручках бы поносили.

Так, Маргоша, стоп.

Вдох. Выдох. Не веди себе как влюбленная ду… душечка. Ником всегда можно было любоваться издалека. Красивый, милый, чертовски обаятельный. Не зря же вокруг него всегда крутились девушки.

— Блин, все аптеки закрыты.

— А зачем тебе туда?

— Не мне. Одной морковке нужно руки обработать.

— Господи, только не ты, — стону, запрокинув голову. Конечно, Ник не так издевательски произносит, как его брат. Но всё равно раздражает. — У меня имя есть. Мар-га-ри-та.

— Так тебя и называть? Слушай, я за эти года так и не спросил. Тебя лучше Марго звать, Маргаритой, Ритой? Все Гошей называют, вот я…

Какой же он милый. Ладно, теперь окончательно простила за свое падение. Остальные называли Гошей, не спрашивая и не реагируя. Повелось и ладно. Мужское имя получалось, но и я никогда девочкой-девочкой не была.

— Лучше Марго.

— Тогда извини, что называл неправильно. Так ты решила выйти на пробежку?

— Ага, нельзя пропускать тренировки.

— Да ладно, Михалыч не узнает.

— Я же для себя, а не для тренера бегаю. И ты тоже бегать вышел.

Прохожу по подкачанной фигуре парня. Весь в черном, начиная от кроссовок с эмблемой Найки и заканчивая наушниками, висящими на шее. Говорят, что девочки обычно влюбляются в плохих парней. Ник — типичный сын маминой подруги, но при этом восторг вызывает бешеный.

— Вышел. Так, хочешь пробежаться вместе к Триумфальной арка?

Я, конечно, не самая умная девочка университета, но даже я понимаю, что отказывать будет самым неправильным решением в моей жизни.

Киваю, разминая мышцы, и бегу вперёд, пока Ник меня не догоняет.

— Кто первым к арке? — у него не сбивается дыхание, словно все ещё на месте стоим.

— А что победившему?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Потом решим, Марго.

И легко обгоняет меня, увеличивая дистанцию.

Ну держись Ник, я собираюсь выиграть. А попутно и придумаю, чтобы такого загадать.

Марго, улицы Парижа

— Зеленый чай с клубникой, — Ник протягивает мне стаканчик, усаживаясь рядом. — Ты хорошо бегаешь.

— Спасибо.

Не говорить же ему, что у меня был отличный стимул в виде желания. А так, у меня не всегда получалось нестись со скоростью света, уворачиваясь от препятствий. Возможно, будь Ник на каждом соревновании — я бы брала только первые места.

— Где ты научилась паркуру?

— В детстве по стройкам лазили с друзьями, вот и…

Вот и отлично перепрыгивала через заборы, чтобы сократить расстояние и обогнать Ника. Тот бегал очень хорошо и явно был в лучшей форме, чем я. Но об условиях забега никто не говорил. А я не обещала бежать рядом и по намеченному пути.

— Уже придумала, что мне загадаешь, Марго?