— Девочки, пора домой! — Эльза указала на солнце, которое уже стало опускаться за близлежащий лес.
— Неужели нельзя подойти поближе? — спросила Лидия, которая вовсе не торопилась покидать место своего предстоящего бракосочетания.
— В следующий раз подойдем, — сказала Эльза, глянув на часы. — Я обещала Йену быть в Лондоне к шести. Может быть, кто-нибудь поедет со мной?
Одетта открыла было рот, чтобы выразить свое согласие, но промолчала. Никуда она отсюда не уедет. И будет здесь жить — рядом со сказочным замком Калума. Она выяснит, что он задумал, любой ценой.
— Не думаю, что поеду с тобой в Лондон, — сказала Одетта Эльзе. — Твоя мать предложила мне здесь работенку.
— Только не говори мне, что ей понадобился рекламный агент, — расхохоталась Эльза.
— Нет, ей всего-навсего понадобился водитель, — ответила Одетта. — Кроме того, она сказала мне, что я могу жить здесь бесплатно, а при моих стесненных материальных обстоятельствах это большое подспорье.
— Ну и как? Ты согласилась? — спросила Эльза, награждая Одетту колючим взглядом.
— Нет еще, но у меня появилось сильное искушение сказать ей «да». В данный момент я в целом мире никому особенно не нужна.
— Вот как? А нам с Йеном? Как-никак ты у нас живешь.
— Я решила избавить вас от этой повинности. Если честно, ребята, вы были ко мне чертовски милы, но, как говорится, пора и честь знать.
— А нам так нравилось, что ты живешь у нас в доме… — В голосе Эльзы слышались чуть ли не умоляющие нотки. — Он такой большой и пустой, а ты как-то ухитрялась его заполнять. Своим голосом, своим присутствием, энергией — всем. К тому же тебе надо работать. И обязательно в Лондоне. Ты же любишь Лондон?
— Я слишком долго на всех вас полагалась, а мне давно уже пора зажить собственной жизнью. Может, я найду свою судьбу в этих местах? — Одетта обвела рукой поля и видневшуюся на горизонте полоску леса. — Есть, правда, одно обстоятельство, которое меня смущает. Не хотелось бы мешать твоему сближению с матерью и вообще вторгаться в ваши отношения. Меня же не оставляет чувство, что Сид берет меня на работу из-за тебя…
Эльза покачала головой.
— Даже и не думай об этом. Мать всю жизнь делала только то, что хотела. К тому же жить с ней не сахар. Стоит мне провести у нее пару дней, как я начинаю уже собираться домой. Так что тебе придется с ней непросто.
— Но я-то жить с ней не собираюсь. Насколько я понимаю, для жительства мне определена мельница.
У Эльзы чуть глаза из орбит не выпрыгнули.
— Она отдала тебе мельницу? Да там шею сломать проще простого. Что же она не пригласила тебя в дом? Неужели ей там не одиноко?
— Я не против пожить на мельнице. А твоя мать вовсе не так склонна к одиночеству, как тебе, возможно, кажется. Более того, она от этого страдает.
— Ты ничего не понимаешь. — Видно было, что Эльза стремилась достучаться до подруги, просто не находила нужных слов. — Слишком давно она живет в одиночестве, чтобы любить людей. Даже Джоб был для нее не более… не более, чем домашнее животное. А еще она ужасная эгоистка и самодурка — вот!
Одетта подумала, что, если внести в описание, данное подругой кое-какие коррективы и малость переставить акценты, получится отличный портрет самой Эльзы.
— Думаешь, я преувеличиваю? — Эльза решила сделать еще один заход. — Думаешь, в ее характере мало дряни? Она еще покажет тебе, где раки зимуют! От нее все настрадались — и мой отец, и ее разлюбезный Джоб, даже прислуга, которая, кстати, никогда у нее не задерживается.
— Послушай, детка, что ты так меня ею пугаешь? Мне же, в конце концов, не замуж за нее выходить? — рассмеялась Одетта. — Я просто собираюсь возить ее по округе.
Эльза на мгновение прикрыла глаза, словно признавая свое поражение. Потом снова посмотрела на Одетту в упор.
— Одетта, я хочу, чтобы ты дала мне клятву… Поклянись, что остаешься здесь не из-за Калума, который, чует мое сердце, где-то рядом!
Одетта не могла дать Эльзе такой клятвы. Она и без того в последнее время слишком часто лгала друзьям. Уж коли ты начинаешь новую жизнь, то, как говорится, начинай ее с чистой страницы.
— Все понятно, — жестко сказала Эльза. — В таком случае прими хотя бы к сведению то, что я узнала об этом человеке через своих друзей. Знаешь ли ты, как он добывал деньги, чтобы купить этот свой сказочный замок? Возможно, половина тех денег, что он вложил в особняк, получена преступным путем.
К удивлению Эльзы, Одетта расхохоталась.
— Надо отдать этому парню должное. У него полно оригинальных идей.
Эльза почувствовала, как ее волной захлестнула ярость.
— Оригинальных, говоришь? — прошипела она. — Ну так слушай. Думаешь, он по своей воле приехал с приятелями на вечер открытия «РО»? Черта с два! Это я его заставила. Я застала его при компрометирующих обстоятельствах с чьей-то женой и пригрозила обо всем рассказать мужу. Он испугался скандала — ну и приехал. Как видишь, мне даже пришлось его шантажировать!
Одетта почувствовала, как ревность, словно кислота, стала разъедать ей душу.
— Скажи, с кем он был, очень тебя прошу!
— Это не имеет значения. Суть в том, что он пытался разорить тебя с самого начала.
— А ты, стало быть, посредством шантажа меня выручила?
— В тот вечер это был единственный способ призвать его к порядку. Если бы не приехали гости, «РО» приказал бы долго жить, даже не открывшись.
— Он приказал долго жить через несколько недель после открытия. Так что какая разница? — сказала Одетта. Она пыталась защитить Калума, хотя имевшиеся в ее распоряжении аргументы показались бы другому человеку как минимум легковесными. — На самом деле, Калум затеял всю эту историю с рестораном, чтобы меня проверить. Хотел узнать, на что я способна, как буду действовать в экстремальных условиях…
— Одди, у тебя с головой все в порядке? — участливо спросила Эльза.
Одетту, однако, сбить с мысли такого рода вопросами было трудно.
— Говорю же тебе: он устроил мне проверку. И я могла ее пройти, если бы не некоторые чрезмерно заботливые подружки, которые вмешались в дело и все испортили…
— Испортили?! — теперь уже Эльза начала терять терпение. — Да мы, если хочешь знать, в тот вечер спасли твою задницу!
Одетта заткнула уши, чтобы не слышать того, что не укладывалось в ее, прямо сказать, нестандартную схему.
— Если бы вы тогда не вмешались, Калум наверняка бы меня полюбил. Как вы не понимаете? Калум играл со мной в некую придуманную им игру, я приняла ее правила, и если бы выиграла — он одарил бы меня своей любовью. Понятно?
— Ерунда! — коротко сказала Эльза. — И какие тут, к чертям собачьим, правила? Это с самого начала была игра без правил. Вообще-то Калум вложил деньги в твой ресторан только для того, чтобы произвести впечатление на Лидию. А когда выяснил, что ей на «РО» наплевать, то и начал играть в свои игры, целью которых, между прочим, было свои деньги из дела забрать. Ну а потом, когда на горизонте замаячил Фермонсо-холл и ему потребовалась вся его наличность, он приложил все усилия, чтобы этот процесс ускорить.
— Как ты ошибаешься! Как бесконечно ошибаешься! — воскликнула Одетта. Она уже не шла, она почти бежала, подсознательно стремясь отделаться от докучливой собеседницы, пытавшейся разрушить ее внутренний мир. — А все потому, что многого не знаешь. Калум приехал ко мне на Новый год, хотел заключить со мной сделку, а когда я отказалась, не ушел, а предложил мне заняться с ним сексом. Вот и толкуй теперь о том, что я ему не нужна. Нужна! Он нашел во мне человека, равного ему по характеру, уму, выдержке и умению вести дела. Другими словами, существо, равное себе во всем, а стало быть, достойное его. Мы живем в двадцать первом веке, когда мужчина предпочитает бросать женщине вызов, нежели дарить ей бриллианты. Неужели ты, Эльза, этого не понимаешь?
Эльза тяжело вздохнула.
— Милая Одетта, любовь — это не дуэль двух джентльменов. Это даже не поединок полов. Это прежде всего бездна доброжелательства, доверия и уважения, которые мы проявляем по отношению к своему партнеру, что, конечно же, не исключает всепоглощаюшей взаимной страсти и, заметь, глубочайшей нежности. А еще любовь — это общие воспоминания, маленькие семейные радости, шутки у камина… Иначе говоря, любовь — это нечто неизмеримо большее, нежели ты думаешь.