Фиона Уолкер - Среди самцов

Такая настойчивость принесла свои плоды, поскольку через минуту замок щелкнул и Одетта получила возможность войти в дом. Лидия встретила ее в длинном мешковатом платье, что было совершенно не в ее стиле. Можно было подумать, что она, спеша к двери, набросила на себя первую попавшуюся вещь из своего гардероба. Одетта сразу поняла, что тут замешан секс. Вне всякого сомнения, в доме, помимо Лидии, находился еще один человек, и Одетта считала, что знает его имя.

— Извини за вторжение, — тихо сказала она. — Но я была уверена, что Финли сейчас на работе.

— Так оно и есть, дорогуша, — так же тихо ответила Лидия. — Я, конечно, очень рада тебя видеть, но прежде всего скажи, что случилось? — Лидия старалась оттеснить ее к кухне, откуда доносился запах кофе. — Может быть, выпьешь чашечку капуччино?

Из-за закрытой двери спальни послышался чей-то басовитый кашель. Одета вопросительно выгнула бровь.

— Общаешься с родственниками Финли? — осведомилась она с сарказмом. — В таком случае, еще раз извини за визит. Я могла бы и сама об этом догадаться.

С этими словами Одетта устремилась к двери, но Лидия схватила ее за руку и затащила на кухню, проявив при этом незаурядную физическую силу.

— Я рада, что ты приехала, Одди, — прошептала Лидия, закрывая за собой дверь и прислоняясь к ней спиной. — Мне требуется твой совет, поскольку у меня голова просто идет кругом. Мне казалось, я полюбила этого человека, но он только что заявил, что он — бисексуал и любит какого-то парня по имени Нед. По его словам, они собираются купить дом в Уимблдоне и жить там вместе.

— Калум — бисексуал?! — У Одетты было такое ощущение, что ее ударили кулаком в солнечное сплетение. Получалось, что Сид, намекая на гомосексуальные наклонности Калума, была права.

— При чем тут Калум? — Лидия подняла на нее голубые, обведенные темными кругами глаза. — Это Флориан. Я в него влюбилась, а он оказался педиком. Ты представляешь, что я теперь испытываю?

На девичник к кузине Мелани Одетта не поехала, хотя приглашение получила. Она решила провести это время с пользой — в частности, расписать видами Лондона стены у себя в спальне. К сожалению, Джимми оказался никудышным художником. Собор Святого Павла в его исполнении был похож на женскую грудь. В этом смысле куполу дворца «Миллениум» повезло ничуть не больше — он тоже сильно смахивал на сиську, но уже значительно больших размеров. В творчестве Одетты склонность к изображению женских бюстов не прослеживалась, зато у нее обнаружилось подсознательное стремление к примитивистскому стилю. В результате расписанная ею стена напоминала авангардное полотно, которое можно было условно назвать «Лондон после ядерной бомбардировки».

Они работали несколько вечеров, а когда наконец закончили, Одетта отложила кисти, окинула картины на стенах критическим взглядом и сказала, что стены лучше всего еще раз покрасить, а потом расписать заново милыми сердцу сельскими видами Суссекса. Джимми от всей души расхохотался и согласился с ее мнением. Правда, он выдвинул одно условие — предложил отложить работу на пару дней, мотивируя это отсутствием надлежащего вдохновения.

После этого они уселись перед телевизором и стали смотреть передачу «Лондонцы». Занятия изобразительным искусством подействовали на Одетту как хорошее снотворное, и она сама не заметила, как уснула.

Проснувшись наутро в субботу, она подумала, что это уже вторая ночь, которую она провела вместе с Джимми. Свидетельством тому служил его громкий храп, доносившийся со старого продавленного дивана. Уинни, которая спала с ней на кровати, тоже похрапывала. Одетта вслушалась в эти звуки, решила, что они нисколько ее не раздражают и даже не лишены известной приятности. Подумав еще немного, она пришла к пугающему выводу, что существа, которые издают эти звуки, тоже ей нравятся.

Она находилась в ванной комнате, пытаясь смыть с себя это наваждение, когда услышала громкий голос Джимми, предлагавший ей поторапливаться. Это было так по-домашнему, так по-семейному, что у нее сладко заныло сердце. Расслабляться, однако, было явно не ко времени. Предстоял день, насыщенный трудностями и испытаниями, и Одетта сосредоточила все свои помыслы на нем.

— Так вы, стало быть, фермер, Джеймс? — спросила у Джимми Клод Филдинг. На голове у нее была совершенно невообразимая шляпка, более всего походившая на чучело глухаря в брачном оперении.

— Зовите меня Джимми, мадам. — Он улыбнулся и подмигнул Одетте. — Да, в определенном смысле я фермер. Кстати, вы приготовили очень вкусные бутерброды…

Клод расцвела:

— Еще бы! У Мелани вас так не накормят.

— Прием будет в пабе, мама, — сказала Одетта. — Так что никому из близких Мелани готовить не придется.

— В пабе? — вскричала Клод с таким видом, будто ей сообщили, что прием состоится в борделе.

Одетта пожала плечами. Клод преотлично об этом знала, но в присутствии Джимми неожиданно стала разыгрывать из себя даму из общества. Надо сказать, появление Джимми вызвало у родственников Одетты настоящий фурор. И неудивительно. В костюме, галстуке и белой рубашке он выглядел как модная картинка из мужского журнала, хотя за модой никогда не гнался. Просто все, что бы он ни надел, смотрелось на нем просто великолепно.

Одетта тоже не ударила лицом в грязь. На ней были сидевший как перчатка деловой костюм и широкополая шляпа с алой тульей. Шляпу уступила ей Роланда Шерингтон, частенько посещавшая распродажи в Эскоте, где проходили ежегодные королевские скачки и куда в этой связи съезжалось лучшее общество Англии, представители которого крайне редко надевали одну и ту же вещь дважды.

В муниципалитете состоялась короткая церемония «только для близких друзей и родственников». На ней присутствовало семейство Филдинг в полном составе; со стороны же родителей невесты и жениха была одна только сестра Рэя Лил, она же мать Мелани. Отец Мелани умер три года назад, а родители Дина — жениха Мелани — жили в Австралии и позволить себе приехать в Англию не могли.

После церемонии регистрации друзья и родственники жениха и невесты переместились в паб «Веселый гном», владельцем которого был дружка жениха Бэрри. Прием был не из дорогих — другими словами, шампанского там не подавали. Пили в основном крепкое пиво, бакарди и кока-колу с водкой. На закуску Бэрри предложил гостям яйца по-шотландски, пиццу, жареные колбаски и чипсы. Сопровождавшая веселье музыка лилась из так называемого «музыкального ящика».

— Нам вовсе не обязательно торчать здесь дотемна, — сказала Одетта Джимми, с неодобрением поглядывая на своего племянника Винни, который швырялся в гостей кусочками колбасы и чипсами.

— Вот как? А я пообещал отвезти твоих родственников домой, — сказал Джимми.

Одетта ужаснулась:

— Да они с подобных сборищ раньше двух утра не уходят!

Джимми беспечно пожал плечами. Поскольку он договорился с Мунго, что они с Одеттой переночуют в Ноттинг-Хилле, спешить, по его разумению, им было некуда. К тому же он был вовсе не прочь познакомиться с родственниками Одетты поближе. Ей же, наоборот, хотелось поскорее с этого торжества умотать, поэтому она ходила по пабу с недовольным лицом, стараясь изыскать предлог, который позволил бы им с Джимми незаметно удалиться. Хорошо еще, что братья Тернер к ней не приставали — уж больно внушительно выглядел ее кавалер.

Братья Тернер обменивались между собой шуточками, главным объектом которых был Крэйг — укрывавшийся от правосудия муж Монни.

Одетта, несмотря на то что Джимми предлагал ей не обращать внимания на выпады братьев Тернер, решила-таки вмешаться в их разговор:

— Прекратите глупый треп. Это переходит всякие границы.

— Ой, ой, как ты нас напугала! — в унисон взвыли Тернеры.

— Это вы пугаете человека. И не меня, а Монни. Оставьте ее в покое, ладно? Вы ничего об этом деле не знаете, так что заткнитесь.

— Это мы-то не знаем? — возмутился Гэрри.

Подошел Джимми и встал рядом с Одеттой.

— Надеюсь, у тебя все нормально, дорогая? — Его громыхающий голос на мгновение перекрыл все звуки и заставил Гэрри попятиться. Все остальные Тернеры тоже притихли. Все, за исключением Лайэма.

— Это ты ничего не знаешь об этом деле, Одди, — пробормотал он, делая вид, что не замечает Джимми. — Так что заткнуться следовало бы тебе. Что это ты тут распоряжаешься, а? Ты за кого вообще себя принимаешь? За большого босса? В таком случае рекомендую тебе посмотреть на себя в зеркало. С этой клоунской прической ты смахиваешь на идиотку. А этот здоровенный парень, который таскается за тобой, как слепой щенок, напоминает мне обыкновенного жиголо…