— Викарий говорит, что Господь Бог не имеет к этому никакого отношения… Хотя я всегда сомневалась, что это действительно так. То есть если Бог сотворил нас — мужчин и женщин — из плоти и крови и если мы…
Рейф посмотрел на нее удивленно:
— Викарий?
Ой! Может быть, еще рано заводить разговор о викарии. Хотя целоваться на террасе тоже рановато. Вот так.
— Мой отец, мистер Милбери, — викарий в Торнхолде в Девоншире.
— А-а. Нуда. Разумеется. Ваш отец — викарий. Как… удобно!
Рейф сам себе удивлялся. Нет, в нем всегда была эта врожденная порочность. Однако дойти до того, чтобы в темноте тискать дочку священника! Даже для такого, как он, это низко.
Не говоря уже о том, что с минуты на минуту этот деревенский викарий может появиться здесь и под дулом пистолета потребовать, чтобы во избежание скандала Рейф обручился с его дочерью.
Помолвка. Женитьба.
Впервые за всю его жизнь мысли о женитьбе не так сильно страшили.
Жениться на хорошенькой мисс Фебе Милбери, немодно одетой безродной девочке, только что прибывшей из девонширского захолустья…
Рейф замечтался до такой степени, что сгоряча чуть не выпалил предложение руки и сердца.
Однако, к счастью для себя, в самый последний момент спохватился. У него в ушах звучал голос Колдера, вещавший о беде, к которой ведет излишняя опрометчивость. Сезон едва успел начаться. Впереди уйма времени, чтобы познакомиться с мисс Милбери поближе.
Приятная перспектива провести лето в ее компании, ухаживать за ней, удивлять ее маленькими подарками, возить на прогулку в Гайд-парк в своем фаэтоне…
Он сделает все как положено. Для нее он будет изображать из себя джентльмена. У них все еще впереди.
Неспешное ухаживание за Фебой Милбери — подходящий способ покончить с недовольством и плохим настроением из-за непомерного высокомерия Колдера.
А потом, когда капиталовложения принесут прибыль и корабль вернется в порт, у Рейфа в кармане зазвенят золотые монеты. И тогда он предстанет перед благочестивым викарием и попросит ее руки. Колдер тоже замолвит словечко за брата. Может быть, все это вместе поможет убедить отца Фебы, что внебрачный сын покойного маркиза Брукхевена — подходящая пара для его дочери?
И к тому моменту, когда придет пора возвращаться в Брукхевен, они, как велит обычай, сыграют шумную свадьбу. Может статься, Феба станет его счастливым талисманом и Рейф позабудет о том, что всегда его тяготило, — он вечно находился в тени брата, настоящего и полноценного наследника, маркиза Брукхевена, Колдера Марбрука.
Голова Рейфа была полна самых лучезарных мечтаний. Он стоял и молча улыбался восхитительной Фебе Милбери. И она улыбалась, глядя на Рейфа, — сначала робко, а затем все увереннее. О да…
Это именно та женщина, которая ему нужна.
Глава 3
Фебе удалось незаметно прошмыгнуть туда, где она впервые увидела Марбрука, никем не замеченной.
У нее не выходила из головы перемена, произошедшая в ее кавалере, и весьма красноречивое молчание, которое последовало при упоминании викария. Марбрук уже больше не шутил и не заигрывал с ней, как прежде, а с выражением почтения на лице проводил Фебу обратно в бальный зал.
— Ах вот ты где!
Тесс! Феба вдохнула поглубже и собралась с мужеством, чтобы встретить тетушку с невинным выражением лица.
— Да, тетя? — как можно более непринужденно спросила она.
Леди Тесс была племянницей герцога Иденкорта и когда-то слыла первой красавицей. Это было не так давно. Сейчас ей шел всего тридцать первый год. Но отвратительный характер Тесс сводил на нет впечатление от привлекательной внешности.
Феба думала, что с юности избалованная всеобщим вниманием и восхищением тетушка считала, что красота дает ей право быть злой и сварливой.
Тесс взяла себе за правило, насколько это было возможно, никогда не хмуриться и не поджимать губы, потому что и то и другое приводило к ранним морщинкам и портило ее безупречную внешность. Застывшая на ее лице безжизненная маска придавала ей зловещий вид, словно горгона Медуза своим взглядом превратила ее в каменное изваяние — совершенное и идеальное, но холодное, как алебастр.
Будучи слишком разборчивой невестой, в итоге Тесс вышла замуж не слишком удачно — за человека намного старше ее. Он был вдовцом и раньше был женат на сестре матери Фебы. Леди Тесс в рекордные сроки пустила на ветер состояние своего не слишком удачливого и не слишком богатого супруга. Ее муж не остался перед ней в долгу и, словно бы в отместку, вскоре умер — тихо и без лишнего шума, точно так же, как и жил. После его смерти леди Тесс осталась с полными шкафами прелестных нарядов, пустыми банковскими счетами и с Дейрдре, дочерью покойного мужа, на руках.
Таким образом, Тесс была Фебе чем-то вроде тети и стала подходящей кандидатурой для компаньонки, понадобившейся, чтобы впервые вывести в свет. По крайней мере так рассуждал отец Фебы, викарий Милбери, отправляя дочь в Лондон. А Феба считала, что викарий просто не хочет взглянуть правде в глаза. Он решил, что сам не годится для этой роли, и поэтому сбыл Фебу с рук, перепоручив заботу о дочери тетушке Тесс с ее вечными насмешками, колкостями и обидными замечаниями.
— Безмозглое создание!
Ну вот, опять! Феба захлопала ресницами, изобразив на лице неведение.
— Что такое, дорогая тетушка? В чем я провинилась?
— Я видела, как ты танцевала! С кем?
Феба лихорадочно пыталась вспомнить любую подходящую кандидатуру для кавалера из числа достойных холостяков, которые были ей официально представлены.
— Наверное, ты видела, как я танцевала с сэром Олтоном?
— Нет, тот мужчина совсем не был похож на сутулого старикана Олтона. Это был какой-то брюнет. Я не видела его лица, но, кажется, я тебя с ним не знакомила…
— Ах, тетушка, ты забыла, что представила мне мистера Эджуэрта! Он молод и темноволос. — Фебе в глубине души было неловко, что ей приходится говорить неправду, но у нее не было другого выхода.
Тесс фыркнула:
— О Господи! Эджуэрт! Нашла на кого тратить время! Вот что я тебе скажу, дорогая: выброси из головы эту пустоголовую деревенщину. Ты здесь, чтобы подцепить кого-нибудь вроде герцога, а не такую мелкую сошку, как Эджуэрт.
— Тетя, во владении у мистера Эджуэрта столько земли, сколько лорду даже не снилось. И вовсе он не пустоголовый. Напротив, он весьма умен. Однако скромность не позволяет ему выставлять свой ум напоказ. Поэтому он по большей части помалкивает.
— Я сказала: тебе он не пара, — и хватит об этом. Лучше скажи мне, где твоя кузина Софи? Неужели снова скрывается в библиотеке?
— Я здесь, тетя.
Феба и Тесс разом обернулись и с удивлением увидели стоящую недалеко от них Софи Блейк. Ее было трудно не заметить: прямая, как палка, костлявая и плоскогрудая Софи была такой же высокой, как большинство мужчин в зале. Она только вчера прибыла на ярмарку невест в Лондон — с небольшим саквояжем, наполненным одеждой, и огромным чемоданом книг. Весь путь из родительского дома, с севера Англии, Софи проделала одна, без какого-либо сопровождения.
Бедняжка не могла похвастаться ни хорошеньким личиком, ни ладной фигурой. Блеклые светло-голубые глаза, пепельные волосы и внушительных размеров нос, который казался чужеродным на ее лице. Этот нос совершенно ей не шел. Большой нос был фамильной отличительной особенностью Пикерингов.
В довершение ко всему Софи не следила за модой и была неуклюжа. Не говоря уже о том, что ее острый, как лезвие бритвы, ум отпугивал мужчин. В присутствии начитанной Софи все они начинали чувствовать себя законченными идиотами. Одним словом, она была обречена остаться без кавалера.
Софи точно так же получала небольшое содержание, как и все остальные, но Тесс забирала все ее деньги, приговаривая, что нужно платить за аренду дома и за пошив новых платьев.
Впрочем, Софи не беспокоилась из-за денег.
— Я приехала сюда, потому что мне хотелось увидеть новые места и познакомиться с богатой историей Лондона. Я не собираюсь тратить время на поиски мужа.
И вот Софи стояла перед ними в чем-то невообразимо безвкусном, в рюшечках, в спешке купленном Тесс. Очки сбились на нос, тусклые волосы были растрепаны, а на лице осел слой библиотечной пыли.