– А вы тоже думаете, что я могу быть вашим ребенком?
– Да, – сказал Владимир. – Мы с тетей Элей очень надеемся на это.
– Но может, и ошибаетесь, да?
– Да, мы можем ошибаться.
– И что же делать? – пролепетал мальчик, от волнения едва держась на ногах.
Владимир легко подхватил его на руки, выпрямился:
– Для начала мы возьмем тебя к себе на выходные. Ты побудешь у нас, осмотришься. В любом случае ты должен знать – мы тебя не оставим. Даже если ты окажешься не нашим сыном и мы не сможем забрать тебя отсюда. Но я всегда буду твоим другом и тетя Эля – тоже. Мы не успокоимся, пока не найдем тебе настоящих родителей. Ты согласен?
– Согласен, – подумав, вполне твердо сказал Дима. И завозился, желая встать на свои ноги.
Владимир отпустил его, и мальчик подошел к Эльвире. Та с удивлением обнаружила, что Владимиру удалось успокоить ребенка. Тот больше не дрожал и спросил ее очень серьезно:
– Так я могу прямо сейчас поехать с вами?
– Да, конечно, – метнув в сторону Владимира озверевший взгляд, ответила Эля. – Беги за заведующей.
Когда мальчик убежал, она дала волю своим чувствам:
– Что за самоуправство, черт возьми? Куда я должна его взять? Меня никто не предупредил!
– Это распространенная практика, я думал, вы в курсе, – сквозь зубы ответил Владимир. – Но если вы не можете, я возьму его к себе.
– В вашу коммуналку? Вот мальчик будет счастлив! Из одной трущобы – в другую.
Ответа не последовало. Подождав немного, Эля покосилась на Владимира – и натолкнулась на его полный ненависти взгляд.
– Молчите, вы! – сжимая кулаки, процедил мужчина. – Вам что, деньги окончательно вывернули мозги? Вы не понимаете, что мальчик готов уйти отсюда куда угодно? Лишь бы не быть одному…
– Вы специально напросились со мной сюда, чтобы найти повод выпустить пар наружу? – усмехнулась Эльвира. – Прямо невтерпеж, как хотелось меня оскорбить?
– Когда вы сидели здесь с надутой рожей, мне не то что оскорбить – убить вас хотелось.
– Кстати, вы тоже хороши, – не осталась в долгу Мухина. – Зачем вы наплели ребенку весь тот бред про настоящих и ненастоящих родителей? Я же предупредила вас: все уже решено. Я сидела и молчала, а вы хладнокровно издевались над беззащитным ребенком.
– А если я скажу вам, что ребенку лучше остаться в этих стенах, чем приобрести такую мать?
Эльвира собралась ответить, но приоткрылась дверь в кабинет. Вошла заведующая, испуганно поглядела на посетителей. Наверное, слышала из-за дверей их вопли. Потом пролепетала:
– Так что насчет Димочки? Не понравился он вам?
– Понравился! – отрезала Эля. – Собирайте мальчика, мы берем его на выходные!
Потрясенная Тамара Яковлевна два дня не отпускала мальчика от себя. Лишь иногда она уединялась с дочерью, чтобы еще раз услышать невероятную историю, на восемь лет лишившую ее внука. Сразу из детского дома Эльвира отвезла мальчика к родителям. Пришлось взять и Владимира, чтобы не объяснять ребенку, куда подевался его потенциальный родитель. Эльвира Мухина осознавала, что жизнь ее в последние дни превратилась в пьесу абсурда. Впервые за много лет она попыталась расслабиться и плыть по течению. Пусть уж будет как будет. Главное – ее родители, наконец, счастливы. Отца к появлению внука готовили весь остаток пятницы и часть субботы. Боялись слишком большого потрясения. Но отец принял внука так, будто ждал его всю жизнь. Он даже не выглядел удивленным и, в отличие от жены, ни о чем Элю не расспрашивал. Дима полдня провел у деда в палате, обедал и ужинал вместе с ним, читал ему вслух и рисовал вид из больничного окна. Когда вечером Эля пришла за мальчиком, бодрый вид отца ее очень порадовал.
В воскресенье Эльвира поехала в офис – ее ждали неотложные дела. Владимир с мальчиком остались у родителей. Мухина попыталась заняться делами, но впервые за много лет не смогла сосредоточиться на важном документе. Что-то томило, беспокоило ее. Эля пыталась понять: что не так, откуда тревога? Ведь пока все складывается удачно. Даже с ребенком, а ведь этот пункт плана с самого начала казался ей весьма зыбким.
Поразмышляв с полчаса, Эля отыскала корень своих тревог. Владимир – вот на сегодняшний день самое слабое звено. Он ведет какую-то собственную игру. Возможно, хочет приучить к себе ребенка, чтобы потом давить на нее. Да что там хочет – уже приручил, с самого первого мгновения. От него нужно избавиться. И как можно скорее, прямо сегодня, сейчас. Родители так увлечены внуком, что не заметят исчезновения жениха. Эльвира набрала домашний номер.
Ответила мать, веселая, оживленная.
– Ой, Элечка, какая жалость, что тебе пришлось уехать, – защебетала мать. – Мы ходили гулять в парк. А теперь сидим все вместе и пьем чай.
– Кто это – все?
– Ну, Димочка, я, Володя…
– Очень замечательно, – процедила Эльвира. – Володе передай трубочку!
– Немедленно приезжайте, – сказала она, услыхав в трубке мужской голос. – Прямо сейчас. А то вы что-то слишком у нас загостились.
Владимир приехал через два часа. Эльвира за это время едва добралась до дому.
– Послушайте, – сказала она, едва гость вошел в квартиру, – я вам благодарна. Вы очень помогли мне с мальчиком. Теперь-то, я думаю, вы за него спокойны? И я должна вас порадовать – наше с вами сотрудничество закончено. Вы получите всю оговоренную сумму. И даже не начинайте со мной спорить: вы ее отработали. А я поняла, что немного, как говорит наша Маруся, заигралась. В общем, без свадьбы можно и обойтись. Вы довольны?
Владимир пожал плечами. Потом сказал:
– Я не ждал увольнения так скоро. Надеюсь, я смогу видеться с ребенком?
Этих слов хватило, чтобы превратить вполне спокойную женщину в озверевшую фурию.
– Вы что, дразните меня, что ли? – ожесточенно произнесла Мухина. – Естественно, вы этого не сможете. Какое отношение вы имеете к мальчику?
– Я понял, Эльвира Ивановна. Но должен заметить, ваш хваленый рационализм вам изменил.
– Это в чем же?
– Вам не стоило сперва знакомить со мной ребенка, а потом указывать на дверь.
– Да! – крикнула Эля, довольная тем, что его слова лишь подливают масла в огонь. Ей хотелось криком выплеснуть наружу свою тревогу и растерянность. – Я ошиблась! Впервые за много лет. Потому что, уж простите, но я счастливо отвыкла иметь дела с такими, как вы! Ну не водятся такие люди в моих кругах. Сволочи всякие, прохвосты водятся. Нет только вот таких, как вы: нищих учителей человечества. Которые от безысходности других пытаются сделать лучше и добрее. Вы не в силах понять, что ваше время уже прошло. Это вы в лагере были герой и защитник девчонок… – И тут Эля укусила себя за язык и примолкла. Она проговорилась…
Владимир улыбнулся и сказал:
– Выходит, узнала ты меня, Эля.
– Узнала, – усмехнулась женщина. – И ты, значит, тоже меня узнал. А я-то боялась, что ты взбрыкнешь, если вспомнишь.
– А я и взбрыкнул, – просто ответил Владимир. – Захотел узнать твою жизнь получше.
Из Эли вдруг словно выпустили весь воздух. Она без сил опустилась на край дивана. Ей было невыносимо грустно.
– Прости, – совсем другим голосом сказала она. – Я сама не знаю, почему так накинулась на тебя. Наверное, хотела, чтобы ты меня узнал.
– Для этого не требовалось твоих криков.
– А скажи, Володя, ты помнишь, как тогда пригласил меня на танец? – вдруг спросила Эля.
– Когда над нами весь лагерь потешался? Помню, конечно.
– Знаешь, меня много лет мучил один вопрос. Скажешь правду?
– Конечно.
– Ты пригласил меня на вальс из-за пари? С мальчишками поспорил, да?
Владимир глянул на нее удивленно:
– Ну и самомнение у тебя, Эля. Не было никакого пари. Просто мать учила меня танцевать вальс. Я пригласил тебя на единственный танец, который умел танцевать.
– Значит, я все-таки нравилась тебе? – спросила Эльвира. И с ужасом почувствовала, что краснеет.
– Нравилась, – не стал финтить Владимир. – Очень нравилась. Больше всех девчонок.
– А за что я тебе нравилась?
– Ну, не знаю, – развел руками мужчина. – За что люди нравятся друг дружке?
– Не понимаю, – покачала головой Эльвира. – Я давно уже перестала понимать, как один человек может нравиться другому. Для меня это где-то на уровне фантастики. Меня люди только раздражают, одни в большей, другие в меньшей степени. Скажи, а где твой брат?
Мужчина печально махнул рукой: