– И чему ты так радуешься? – усмехнулась Эля.
– Радуюсь, что мы успели вовремя и свадьбу эту дурацкую сорвали. А хотя мы ведь можем ее и не отменять. Ты здесь, Володя тоже здесь, и гости есть, и свидетели! Только костюм у тебя неподходящий.
– Маруся, замолчи!
– Ну что ты на меня кричишь, разве я неправильно говорю? – обиделась Маруся. – А по-твоему, зачем я ездила на этот ужасный Кавказ?
– Ты мне лучше другое скажи, – пытаясь отвлечь подругу от ее излюбленной темы, заговорила Эльвира. – Что общего между твоими бывшими несчастненькими полубомжами и профессором с мировым именем мистером Смайлзом? Или ты, наконец, отказалась от принципа, что любить и жалеть – одно и то же?
– Ой, что ты, Элечка, я Ричарда очень жалею, – склонив голову на плечо и тяжко вздохнув, произнесла Маруся. – Он же такой одинокий. Ездит по всему свету, ищет свою потерянную родню. А все родственники его давным-давнешеньки поумирали-и! – И Маруся затряслась в безутешных рыданиях.
Эльвира поспешила обнять подругу, а заодно зажать ей ладонью рот, пока на кухню не примчались гости в полном составе. И, гладя по пушистым волосам, прошептала ей в самое ухо:
– Господи, Маруся, как же мне будет не хватать тебя, моего маленького ангела. Когда ты покинешь Питер – а я уже чувствую, что это случится очень скоро, – в этом городе станет наполовину меньше благородства и доброты. Будь счастлива, моя славная девочка.
– А ты? – спросила Маруся, обращая к подруге залитое слезами, изумленное лицо. – Ты будешь счастлива?
– Я пока этого не знаю, – очень серьезно ответила ей Эльвира. – Но сейчас я войду в ту комнату, взгляну в глаза одному человеку – и обязательно это пойму.