Диана Килина - #Сталкер

— Сколько? — собственный голос звучал, словно чужой.

— Сотню.

— Уроды, — выдохнула я.

— Да знаю, я, знаю. Я несерьёзно к его предложению отнёсся, ну, думал познакомлюсь, поболтаем о том, о сём, и всё. Но когда… Ну в общем, когда за дело взялся, понял, что не так просто всё.

«Дело». Этот мудак назвал меня «Делом»; словно я — не живой человек, а так — насрано.

— Ты же из дома практически не выходишь. А стучать в дверь и говорить: «Привет, я — Руслан, давай знакомиться» в моём возрасте глупо. Да и в твоём тоже, согласись.

Я нахмурилась и кивнула.

— В общем, стал выдумывать план. Потом придумал — сделаю вид, что ошибся домом или подъездом, ну в общем как–то так. Сидел на лавочке, курил, и гадал, как тебе понравиться, чтобы не захлопнула дверь перед носом и не послала. Я же видел тебя раньше, знал, что неприступная.

Снова вздохнул, зашуршала куртка — судя по звукам прислонился к стене.

— Увидел машину Lukuabi, спросил мужика, куда идёт. Он назвал твою квартиру. Подумал, что фортуна улыбнулась — заплатил ему, взял инструменты и пошёл. А когда ты дверь открыла… Я же дар речи чуть не потерял. Всегда тебя издалека разглядывал, а тут близко. Глаза твои… Как у Бэмби, помнишь мультик такой?

Я усмехнулась — кивнула.

— Славик мне дал дубликат твоих ключей, сделал давно, как только ты квартиру купила, втихаря от тебя. Сказал: «На всякий случай, мало ли». Придурок, — злобно прорычал последнее слово, — Я поэтому тебе сказал тогда, ключи в прихожей не оставлять. Всякие психи бывают…

Недовольно фыркнув, я подобрала ноги к груди, положив подбородок на колени.

— Короче — старательно делал вид, что работаю отвёрткой, а сам пытался не смотреть на тебя. Уж прости — но в таком виде выходить куда–то, за пределы спальни — преступление, сажать надо, — хрипло рассмеялся, а потом голос снова посерьёзнел, — Дверь открыл, знакомиться ты никак не хотела. Напротив, даже смущалась, краснела, забавная такая — вроде и не девочка. Понял сразу — не такая простая. Холодная, а в голосе тепло. Красивая, а глаза грустные. Снежная королева — но лёд твой такой правильный, приятный, не отталкивающий.

— Пришёл зачем той ночью?

Он ненадолго замолчал, словно обдумывая ответ.

— Да, ключи хотел вернуть. Ждал у подъезда, увидел свет погас, поднялся, прислушался. Стены в таких домах тонкие — сама знаешь, воду в ванной с площадки хорошо слышно. В общем тихо открыл, пробрался в спальню. Только шагнул к письменному столу, чтобы ключи убрать, вода выключилась. Пока соображал, что делать, ты бы уже в комнату зашла и только в окно оставалось бы сигануть. Я его даже открыл, не понимая, что делаю. А потом решил прикинуться маньяком. Ну, точнее, хотел тебя напугать и убежать по–тихому. Но всё пошло не так…

По двери с той стороны прошуршало — его ладонь. Голос прозвучал близко, слишком близко — прошёлся волной по затылку, как будто сидит за спиной.

— Понимаешь, я как тебя коснулся… Осознал, что напугал не на шутку. Хотел успокоить. В своё время изучал психологию, знаю на какие точки давить, чтобы человек расслабился. Но ты не просто расслабилась ты… Как будто доверилась, что ли. А я остановиться не смог, запах твой, волосы, кожа — как наваждение.

Я вжала голову в плечи, по лицу снова потекли слёзы от воспоминаний той ночи. И вправду — доверилась. Поверила, знала, что не причинит вреда, не сделает больно.

Ошиблась. Жестоко ошиблась.

— А потом… Потом уже не мог оторваться от тебя. Снова припёрся возвращать ключи — ты домой вернулась. Думал уйду, пока чайник и микроволновка шумят на кухне, но ноги сами понесли к тебе. А ты, словно ждала.

Ждала. Но, хрен я теперь тебе в этом признаюсь.

— Стал приходить по ночам, ты так сладко спишь. Обвивалась вокруг меня, доверчиво, нежно. Мягкая, податливая. Как оторвёшься? Только если с мясом, — он шумно вздохнул, — Понял, что влюбляюсь. Много раз порывался рассказать тебе обо всём, но боялся, что прогонишь. Не хотел, чтобы ты узнала. А потом…

Замолчал. Молчал долго, с минуту точно.

— Что потом? — вкрадчиво спросила я.

— А потом Славка сказал, что скучает по тебе. Что новая жена не устраивает, а ты была лучше. Это сейчас я понимаю, что он поцеловал тебя тогда специально — догадывался, что я вижу, а может и заметил меня в окне. Но тогда… Как представил, что он тебя своими грязными руками касаться будет. Подумал — задушу. Не доставайся же ты никому. Ты оправдаться пыталась, а передо мной только картина стояла, как он тебя лапает. Ты–то не знала… Ты ведь могла к нему вернуться, всё–таки, столько лет вместе. Я видел, что ты скучала по нему, что болело у тебя где–то там, глубоко внутри, — прервался, снова зашуршал по двери и тихо продолжил, — Когда стала имя спрашивать, снова труханул. Осознал — хочешь нормальных отношений, а у нас? Недоотношения какие–то. Полу–псих, полу–маньяк и взрослая женщина. Ты прости меня, ладно? Я не хотел больно сделать, просто… Так получилось. Не хотел. Если когда–нибудь сможешь принять меня, такого. Я буду ждать. Кажется, моя очередь пришла для этого.

Я вытерла щёки и выпрямила спину. Придержалась за дверь и выпрямилась. Повернула ключ, потом открыла нижний замок.

Он сидел на площадке, опустив голову. Раньше мне было бы жалко. Раньше простила бы. Но сейчас — ни за что.

— Ключи, — протянула раскрытую ладонь.

Он посмотрел на меня понимающе, быстро встал на ноги. Вытащил из кармана связку, вложил в мою руку и сжал пальцы.

— Никогда больше не приближайся ни ко мне, ни к дверям этой квартиры. Если увижу — посажу.

Кивнул, сверкнув болью в глазах. Я захлопнула дверь перед его носом. Потом вдохнула и выдохнула. Открыла — по–прежнему стоял там.

— Хочешь трахнуть напоследок? — ядовито проговорили не мои — чужие губы, — Могу отсосать в коридоре. Потом поделишься с другом.

— Ты что такое говоришь, идиотка? — взревел его голос, раскатившись по тёмному подъезду, — Я никогда…

— Да? А откуда ты тогда знаешь, что меня никогда не ласкали языком? — ткнула пальцем ему в грудь, — Откуда ты знаешь, что я никогда минет не делала? Какие ещё подробности нашей интимной жизни тебе Слава поведал?

Он молча раскрывал и закрывал рот. Потом сжал челюсти, прищурился и отвёл в сторону мою руку.

— Дура ты. Я всё понял, как только взглянул на тебя — не искушённая. У тебя же кроме него не было никого, думаешь он не хвастался? Но я никогда бы не рассказал о том, какая ты на самом деле в постели. Просто потому, что он не должен этого знать — сдохнет, сгрызая собственные локти. Поймёт, кого потерял.

— Вставай в очередь. Ты следующий, после него, — процедила сквозь зубы я.

Моя рука громко хлопнула дверью, и я повернула оба ключа в замках.

Теперь мой дом надёжно закрыт, заколочен. Ни один посторонний человек в него не попадёт. Только, если я позову.

Но я не позову.

К чёрту такую любовь. К чёрту такого сталкера.

Собралась. Не ожила, нет, но склеилась. Слава приходил с цветами на следующий день. Дверь даже не открыла — вызвала полицию, его увели. С тех пор не появлялся — видимо понял.

Бросила всё и на два месяца сорвалась к маме. Было лето — тёплое в этом году. Ходила босиком по траве на дачном участке, думала. Залечивала, зализывала раны; прятала боль глубоко внутри, скрутив её в тугой комок.

Когда вернулась, лето заканчивалось. Я брала единичные заказы от частных клиентов, днями напролёт мазалась в краске для стен и белилах для потолка. Вечером отскребала пятна с кожи, надевала свои лучшие платья, нижнее бельё и чулки — шла в город.

Сменила с десяток любовников, но запомнились только двое — один любил делать кунилингус до беспамятства. Обрабатывал начисто, я громко кончала, сжимая его голову бёдрами, не позволяя отстраниться слишком рано. Второй грешил позой шестьдесят девять — необычно, мне понравилось. Он трахал меня пальцами, я сосала его член; а потом лежала полупьяная и уставшая, пока он скакал по моей спальне, наспех надевая свою одежду.