— Загранпаспорт я оставлю себе, — Петр Иванович вытащил из пакета документы и переложил в свой карман. — Завтра с утра сдам в посольство.

— Сколько дней потребуется для получения визы?

— Минимум пять. Придется заплатить.

— Платите. А что с Азербайджаном?

— Безвизовый режим.

— Забронируйте два билета на самолет и номер на мое имя в гостинице.

— Двойной?

Скворцов немного подумал.

— Да. С огромной супружеской кроватью.

Как только за главой охраны закрылись дверцы лифта, Скворцов вытащил красное платье из пакета. Помял его в руках и, прижимая к лицу, с наслаждением вдохнул сохранившийся аромат духов.

— У Глашки своя компашка…

Выдвинув полку комода, положил платье рядом с мобильником Глазуновой, который тоже оставил у себя. Он вернет его хозяйке, но не сейчас. Так нужно.

Налив виски, покрутил стакан на гладкой столешнице, вслушиваясь в приятное позвякивание кубиков льда. Отпил большой глоток и, отставив напиток в сторону, набрал номер телефона бывшей жены.

— Привет. Хочешь смотаться в Азербайджан на недельку?

На той стороне задержали дыхание.

— Да.

— Собирай шмотки. Самолет в понедельник поздно вечером.

Глава 23. Кого еще ждет небо

Отправив Ольге электронный билет на самолет, фотографии пятизвездочной гостиницы и шикарного двухместного номера, где она проведет минимум неделю, получив в ответ десятки поцелуев и прочих смайликов, восторженных сообщений и сопутствующих вопросов, похожих на: «Купальник брать или нет? На всякий случай положу в чемодан, там же море», коротко написал: «Бери все» и извинился, что отвечать времени нет, сильно занят. Тем не менее его телефон всю ночь и весь последующий день подавал признаки активной деятельности Ольги, желающей обсудить ее селфи в сто и одном купальнике.

«Хоть бы поинтересовалась, какая погода на Каспийском море в конце октября, — с досадой думал Скворцов, но стоически пролистывал сообщения бывшей жены, не желая срывать свой грандиозный замысел. — И как я раньше это терпел?»

А ведь терпел. И с любовью рассматривал присылаемые Ольгой фотографии. В купальниках и без. Позволял звонить каждую минуту, надувать губы и шантажировать сексом. «Буду лежать как бревно!» или «Останешься без утреннего минета!».

Стоило вспомнить о минете, который после ухода Ольги ему делали лишь раз, понял, что готов еще потерпеть. Немного. От силы пару недель.

— Да, Виктория, пусть зайдет, — ответил Леонид секретарю, узнав, что приехал Дриз. Как и обещал, Скворцов предоставил Нелле недельный отпуск, а сам перебрался в заводской офис, где в приемной посадил свою прежнюю помощницу, которую перевел сюда из-за «принципиальных» капризов Ольги.

— Леонид Сергеевич! — на работе Марк обращался к Скворцову по имени-отчеству и на «вы», допуская вольности лишь во внерабочее время или если друзья оставались наедине. — С чего вдруг на заводе?

— Новый проект, — Леонид положил ладонь на расстеленные на столе чертежи. — До такой степени сложный, что не смогу вырваться в Азербайджан, хотя уже забронировал гостиницу на свое имя. Придется моему любимому помощнику поехать туда и вместо меня провести тестовый прогон оборудования. Сулейман уже в курсе.

Заметив, как побледнел Марк, Скворцов приободрил его:

— Это тебе на пользу. Не век же мальчиком на побегушках быть. Нужно расти.

Цвет лица Марка поменялся: из белого стал пунцовым. Только что Леонид ущипнул его за больное место: Дриз ненавидел свой статус помощника, а ему только что на него указали. Гораздо лучше звучало «заместитель генерального директора», но эту должность занимал старый кадр, работающий на заводе со времен отца Скворцова.

— Ты справишься. Посмотришь комплектацию, — босс с трудом поднял со стола несколько пухлых папок и сунул их в руки помощнику, — убедишься, что выпущенная продукция соответствует нормативной документации, — еще одна немаленькая папка легла сверху, — проследишь за упаковкой и погрузкой в контейнеры и заключишь контракт на поставку сырья. Вот образцы…

— Так тут работы на месяц! — возроптал Марк, когда два увесистых мешочка завершили композицию. Перспектива не радовала: одно дело от лица администрации ездить на рекламации, где основную работу выполняют профильные специалисты, совсем другое самому стать главой проекта. Ответственность и риски высокие, простым наблюдением не обойдешься, придется перелопачивать кучу документов, вести переговоры, общаться с инженерами.

— Чем правильнее организуешь процесс, тем быстрее вернешься. Дерзай. Билеты куплены, вылет через пять часов.

Дриз медленно повернулся к двери, пытаясь сохранить равновесие и не уронить пирамиду, что угрожающе накренилась на бок.

— Не переживай так сильно, Марк. Я тебе помощника пришлю. Он вылетит в Баку следующим рейсом и приедет сразу в гостиницу. Все не так одиноко будет…

Виктория, заметив, какую тяжесть тащит Марк, пожалела его и помогла донести до машины образцы сырья. Только на стоянке Дриз обнаружил, что оставил пальто на вешалке в приемной. Решение Скворцова до такой степени ошарашило, что Марк не заметил, как вышел под дождь без верхней одежды. Он с досадой стряхнул капли с замшевых вставок пиджака, которые ни в коем случае нельзя было мочить. «Наверно, в тепле кожу покоробит», — досадовал Дриз, поеживаясь от холода. В этот момент он словно наяву увидел укоризненный взгляд Цили Давидовны и ее недовольное покачивание головой: «Мальчик мой, ты, наверное, хочешь захлебнуться соплями? И где твой теплый кардиган?»

Впервые после ухода из семьи помощнику генерального директора захотелось к маме.

Пока Марк бежал до офиса, на телефон пришло сообщение — бухгалтерия прислала файл с подтверждением оплаты гостиницы и электронным билетом до Баку. Обнаружив, что обратная дата открыта, Дриз вздохнул.

«Вернусь только в ноябре. Или даже в декабре», — с тоской думал он, набирая номер телефона Глаши. С занозой в сердце, по-хорошему, надо было бы попрощаться с глазу на глаз, но повода заявиться к Глазуновой домой Марк не находил, хотя уже знал, что она на самом деле заболела. Сразу по приезду на завод он прежде всего заглянул в лабораторию.

Гудки шли, но Глафира не поднимала трубку.

— Марк Альбертович, а босса в кабинете нет, — Виктория встретилась ему на лестнице. — Он, скорее всего, в механическом цехе.

— Я забыл наверху пальто, — рассеянно ответил Дриз, с настойчивостью своей мамы продолжая звонить Глаше. Войдя в приемную, он вдруг обнаружил, что на его действия за директорскими дверями откликается какой-то другой телефон.

Порадовавшись, что остался в одиночестве, Марк нырнул в кабинет начальника и нашел на полке книжного шкафа мобильник, подключенный к зарядке. Дриз еще раз набрал Глафиру, хотя и без того знал, что это ее телефон, поскольку сам когда-то вбивал в него свой номер.

Услышав доносящийся с лестницы голос Виктории, нервно выдернул зарядку и сунул чужой аппарат в карман пиджака.

— О, вот где оно висит, а я дурак в кабинете ищу! — сказал Марк вошедшим в приемную женщинам и снял с вешалки, стоящей в углу за дверями, пальто. Накинув его на плечи, побежал вниз, моля бога, чтобы мобильник Глазуновой себя не выдал.

* * *

— Гладя, там твой Дрищ пришел, — папа склонился над дочерью, читающей в кресле журнал. Вернуться в постель ее не заставили ни уговоры, ни угрозы. «У меня уже все бока болят, и температура всего тридцать семь», — капризничала Глафира, милостиво позволяя завернуть себя в пуховый платок.

— Папа! Тише… Вдруг он слышит? — зашипела она, нащупывая ногой в шерстяном носке слетевший тапочек. Подошла к зеркалу, наспех поправила волосы и, махнув рукой на остальное, что можно было исправить, лишь подвергнув свою жизнь опасности (вон как папа сдвинул брови, стоило взяться за узел платка), поплелась в чертовой бабушкиной «шали» и теплой пижаме в коридор.

Марк стоял у двери с букетом красных роз.

— Прекрасно выглядишь, — без иронии в голосе произнес он, протягивая цветы. Дриз на самом деле умилился домашнему виду Глафиры. Некая растрепанность делала ее образ беззащитным, хотелось прижать теплую «капусту» к себе, погладить как ребенка по голове и поцеловать в мягкую щеку. Ведь мужчина, проявляющий ласку и внимание к женщине, находящейся даже в таком «непричесанном» состоянии, зарабатывает в ее глазах дополнительные очки.