Светлана Багрянцева - Ставка на девственность

— У меня кроме Леши и друзей тут нет. Кого мне водить? — почему-то сказал вслух.

— Хорошо. Лёша пусть приходит. Или что, опять что-то не так? Послушайте, Саша, не нравится вам здесь, значит, я ухожу. За эти деньги вы найдёте себе только халупу, где мебель давно клопы оккупировали, — говорит нахмурившись.

— А можно посоветоваться?

— Пф, звоните уже. Только быстрее. Мне к сыну надо. Я его, между прочим, один, без жены, воспитываю.

Отхожу к окну в зоне кухни, а затем набираю Евгения.

— Евгений Константинович. Я сейчас на квартире, которую сдают. Можно совет?

— Говори, Саша, я слушаю.

— Ну, квартира хорошая, но цену занизили. Хотя в договоре стоит эта же сумма. Договор на год. Правда ли, что в течение года не будет цена меняться.

— Правда. По сути тебя и выгнать не могут, без уважительной причины. В договоре должны быть прописаны эти нюансы.

— Да, они есть. Я внимательно всё изучил. Владелец какой-то богатый мужик. Тот самый Ястребов, что мне благодарственную запись оставил. Я паспорт его посмотрел. Говорит, купил квартиру для сына. Он хочет, чтобы кто-то тут жил. Ну, типа охраны.

— Ястребов? Постой, я не говорил, что слышал о нём? Ястребов слывёт в кругу бизнеса порядочным человеком. Недавно читал в светской хронике, что он с женой развёлся. Возможно, он действительно хочет, чтобы кто-то жил в квартире. Но решать тебе, Саша. Если тебя что-то настораживает, ищи другой вариант.

— Спасибо. Я соглашусь, наверное, — нерешительно сказал я.

Как-то неспокойно. Но Евгений подтвердил слова Рудольфа. Сказал, что он порядочный. Эх, была, не была. Один раз я уже рискнул и на ужасы не нарвался, а хотя мог бы.

— Хорошо, я согласен. Давайте подписывать договор.

— Отлично. Марина Александровна, отдайте парню связку ключей, — улыбнулся Рудольф и поставил на документах свою красивую подпись.

Я забрал у Марины ключи, а после нарисовал свой автограф на договоре.

— Когда можно будет заезжать?

— Что значит когда?! — удивился он, — Договор подписали, ключи получили. Хоть сегодня. Где вы сейчас живёте, Саша?

— На Строительной улице. Вот, возьмите деньги за аренду. А вам за работу, Марина Андреевна, — положил купюры на стол и, свернув договор, сунул в рюкзак.

— Я еду домой. Мне как раз в вашу сторону. До дома не подвезу, но рядом с остановкой высажу.

— Хорошо. Дайте мне минуту.

Я пошёл в уборную. Он ещё и подвозить меня собрался? Ну, прямо благотворитель. Я так сильно смахиваю на нуждающегося? Одет вроде не бедно. Хотя, это тут не причём. Может на мне единственные приличные шмотки из всего гардероба, кто знает?

Когда вышел из туалета, Марина уже ушла. Рудольф стоял у окна и смотрел на улицу.

— Ты любишь клубнику, Саша? — вдруг спросил он.

— Люблю, но причём тут это? — удивлённо спросил я.

Чего это он, сначала на «вы» обращался, а как ушла Марина, стал фамильярничать?

— Ты же просто по комнатам прошёлся, а в шкафы не заглядывал, — он подошёл к навесному шкафчику и открыл его, — В квартире никто не жил, но всё необходимое есть. Посуда, постельное белье. Можно пользоваться. Я купил тарелки с клубникой. Знаешь, этот рисунок навеял мне некоторые воспоминания. Можно пользоваться всем, что в доме. Постельным бельём тоже, оно новое, но стираное. У тебя есть, кому помочь вещи перевезти?

— Да, мне работодатель поможет. У меня всего несколько сумок с вещами. Послушайте, Рудольф Матвеевич, а с чего вы такой добренький и именно ко мне? — насторожился я.

Неожиданно мужчина подошёл и встал рядом. Потом он положил свою тёплую ладонь на мою щёку и, наклонившись, почти коснулся губ.

— Тебя это пугает, Саша?

Меня как будто током ударило, и я отшатнулся от него. Вот теперь он не скрывал своего голоса, а мне он снова показался знакомым.

— Эм, я, пожалуй, на автобусе поеду, — выпал поспешно.

— Не говори ерунды. На машине будет в несколько раз быстрее. К тому же, только шесть часов. Если поспешишь, тебя могут привезти с вещами уже сегодня. Поехали. Мне нужно к сыну, и некогда с тобой спорить.

Он решительным шагом пошёл на выход, а я следом за ним. Действительно, можно съехать от Ольшанских уже сегодня. Тем более что после того, как я ушёл от бабки, вещи так и лежат в сумках. Мне даже собирать ничего не придётся.

Мы вышли на улицу, а потом пошли на стоянку. Он шёл чуть впереди меня, а я невольно любовался его чётким шагом и великолепной осанкой. Мужчина был выше меня, когда мы стояли рядом, я доставал ему макушкой до подбородка. Это мне тоже понравилось. Ну, вот о чём я только думаю? Дурачок Саша, у него была жена и есть ребёнок, значит он точно не гей. А я гей? Неужели после единственной ночи с тем мужчиной, я стал позиционировать себя в таком ключе? Раньше, ещё дома, по ночам смотрел в наушниках порно, и наяривал. Мне и в голову не могли прийти такие мысли. Но сейчас вспоминаю. Иногда замечал красивых порноактёров рядом с актрисой, и залипал именно на них, но не придавал этому внимания.

Мы подходим к автомобилю. Это же Мерседес Майбах класса «S»! Я увлекаюсь авто, многое читал в интернете. Мой папа тоже не дешёвую тачку имеет, но на такую роскошь, он бы пожмотился. Замечаю, что передние двери слегка затенённые. Там, в салоне, сидят двое мужчин. А вот стекло задней двери практически чёрное.

— Чего ты застыл? Садись в машину, — произносит Рудольф, обходя автомобиль.

Открываю дверь. Задние сидения отделены друг от друга широким подлокотником. Отлично, мы даже соприкасаться не будем. Но меня пугает то, что все стекла тёмные, а между водителем и задними пассажирами глухая перегородка. Забираюсь в машину. Несмотря то, что я рос в богатой семье, в салоне такого автомобиля не сидел. Рудольф, тем временем, нажимает на приборной панели перегородки какую-то кнопку.

— Егор, поехали. Высадишь парня на остановке улица Строительная, — говорит мужчина.

— Понял, Рудольф Матвеевич, — слышится в динамиках.

Я закрываю глаза. Мы с ним одни в просторном салоне. Испытываю неловкость смешанную с толикой страха и чем-то ещё? Возбуждением?

— Пристегнись, Саша, — говорит приятный голос.

Я не в силах открыть глаза и посмотреть на него. Чувствую, как он наклоняется в мою сторону, а потом пристёгивает ремнём безопасности. Почему-то делает это медленно, не спеша отстраняться. Я ощущаю, как что-то тёплое и приятное разливается по телу. Аромат, исходящий от него, такой знакомый. Я чувствую, как всё пространство салона пропиталось им, Рудольфом. Запах его тела и дорогого еле уловимого парфюма будоражит кровь и вызывает возбуждение. Я не знаю, что со мной происходит. Почему у меня такая реакция именно на этого человека. Я почувствовал её ещё в мастерской, когда он стоял рядом. Но там мы были на открытом воздухе, а тут нет. Сжимаю руку, лежащую на подлокотнике. Вдыхаю глубоко, и буквально тону в ощущениях. Мне чудится, что рядом со мной тот самый мужчина из клуба. Что происходит со мной? Почему так? Сейчас, как никогда, хочется ощутить на себе его тёплые руки. Услышать тот самый шёпот. И чтобы красивые слова как тогда, а не те, что я привык слышать в разговорах парней, типа трахаться и чпокаться. Сжимаю челюсти. Я готов плакать от бессилия. Потому что у него была жена и есть ребёнок. Я не могу сказать ему, давай переспим. Он разобьёт мне рожу. Только сначала вытащит из дорогого салона, чтобы кровью не испачкать. Я же знаю, как у нас в стране ненавидят геев. Да я вообще никогда не смогу этого сказать. Потому что стыдно даже самому себе признаться, что ты жаждешь, чтобы тебя трахнули как девушку. Зачем я только согласился поехать с ним?

Неожиданно его рука ложиться на мою ладонь на подлокотнике.

— Тебе плохо, Саша, ты так побледнел? — участливо спрашивает он.

Да, мне плохо. Плохо от того, что я конченный дебил и извращенец. Я даже не в силах руку одёрнуть, так хочется продлить это касание.

— Ничего страшного. Просто пить захотелось, — мелю какую-то чушь.

— Выпей воды, тебе станет легче, — говорит он.

Я распахиваю веки и вижу, как он открыл дверцу между сидениями. Достал маленькую бутылочку минеральной воды.

Вода действительно спасает. Мне становится легче. А вскоре мы паркуемся у обочины.

— Спасибо, что подвезли, Рудольф Матвеевич, — мямлю я, и пулей вылетаю из салона автомобиля.