– Ну хорошо, – уступила я. – Я готова доставить тебе такое удовольствие. Но позвольте заверить вас, юная леди, что я считаю всю эту психологическую болтовню очень глупой.
– Все абсолютно нормально, мама, – успокоила она. – Ты сердишься, так не сдерживай свой гнев. Выпусти его наружу. Что бы ты ни сказала, все будет нормально, – оживленно продолжала она. – Садись. Закрой глаза. Хорошо. Расслабься. Дыши глубоко. Пусть твои мысли текут свободно. Какое слово возникло в мозгу?
– М-м…
– Нет, не думай, мама. Просто говори. Сразу. Хорошо? Давай.
– Э… морковь.
– Да.
– Резать…
– Продолжай.
– Нож… острый… э… палка… удар… время. Пятнадцать. Счастливый. Нет. Чересчур. Все же. Может быть. Увиливать. Сигареты. Удар. Ударить. Больно. Рана. Сердце. Цветы. Предательство. Ложь. Обман. Волокита-ублюдок. Все, достаточно! – вскочив, сказала я. – Больше не хочу играть в эту игру.
– Это классический образец сопротивления, мама, – мягко сказала Кейти. – Все вполне закономерно, не беспокойся. Это значит, что мы приблизились к источнику проблемы.
– У меня нет никаких проблем. А, привет, Мэтт. Вот и ты спустился.
– Здесь мы столкнулись с твоей неосознанной борьбой, направленной на то, чтобы не выдать затаенных секретов, – жизнерадостно заявила Кейти, захлопнув свой блокнот.
– Послушай, Кейти, – терпеливо сказала я, вытирая лоб, – нет у меня никаких затаенных секретов. А все это бессмысленное фрейдистское бормотание, по-моему, просто смешно. Ну а теперь, ужин готов, так что сделайте мне одолжение – пойдите и убейте своего отца.
Кто такая Джин? – не переставала я размышлять. Моя соперница. Интересно, как она выглядит. Блондинка или брюнетка? Высокая или маленькая? Она моложе меня? Красивее? Вполне возможно. Тоньше ли меня? Ну, это нетрудно. Она умнее, ярче? Как и когда они познакомились? Это она подцепила Питера или он ее? Воображает ли он, будто влюблен в нее, или это всего лишь физиологическое влечение? О боже. Боже. Я мучила себя, но не могла остановиться. Представляете, сегодня утром я снова нашла в его кармане записку, где говорилось о Джин, и была вдвойне расстроена из-за этого, потому что уикенд прошел вполне хорошо, по-семейному. Мы гуляли с собакой, посмотрели по видео комедию с Де Ниро «Анализируя это». И дети развлекались по-своему. Мэтт большую часть времени провел, как всегда запершись в своей комнате, хотя, как ни странно, несколько раз подходил к почтовому ящику. Но в целом все прошло хорошо. Я даже немного расслабилась и стала думать, что я, возможно, ошибаюсь. В конце концов, у меня не было убедительных доказательств измены Питера, только эти ужасные тревожные чувства, которые никак не удавалось прогнать. Но сегодня утром, когда я вернулась домой с работы, я обнаружила, что он оставил дома свой портфель. Тогда я открыла его – он не был заперт, – знаю, вы не одобрите мой поступок, но все, что я могу сказать в свое оправдание: я просто должна была это сделать. Я испытывала такие муки! Совершенно лишилась спокойствия духа. Я словно оказалась в заточении, где буду пребывать до тех пор, пока не найду способ узнать правду. Так что я открыла портфель. И рада, что сделала это, потому что там, засунутая в кармашек, лежала она. Записка от секретарши Питера, Айрис, где говорилось: Питер, снова звонит Джин, очень беспокоится, говорит, что ты «гадкий мальчик», потому что не перезваниваешь, и просит, пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, позвонить. «Гадкий мальчик»? Боже милосердный! Может, она садомазохистка? Я почувствовала раздражение против Айрис, которая мне раньше всегда нравилась, – за то, что она помогает моему мужу поддерживать его подлую liaison dangereuse.[49] Затем я посмотрела на рукопись, над которой он сейчас работал, и там несколько раз увидела имя Джин. Питер писал его на полях, словно одержимый. Иногда было написано все имя, иногда только первая буква. Если бы Питер был связан с этой Джин только по работе, он, безусловно, сказал бы об этом. Но то, как он решительно отрицал всякое знакомство с ней, убеждало меня в том, что у них роман.
– Я испытываю невероятные страдания, – горестно призналась я Лили в тот вечер. – Просто не знаю, что мне делать. – Мы сидели в баре кафе «Синяя птица» на Кингс-роуд, неподалеку от ее дома.
– Хочешь «Лоран Перье», дорогая? – спросила она, прерывая болтовню. – Это тебя развеселит.
– Нет, спасибо, – ответила я. – Мне нечего праздновать. Совсем наоборот. У меня такое ощущение, будто я живу с незнакомцем, – добавила я, отхлебывая свою «Деву Марию». – Совершенно неожиданно, как гром среди ясного неба, все вдруг переменилось. Мне кажется, что я совершенно его не знаю.
– Что ж, – решительно начала она, давая Дженнифер Анистон хрустящий картофель. – Ты уверена, что сделала все от тебя зависящее? Приходится шпионить, чтобы добиться результата.
– Я шпионила, – сказала я.
– Но…
– Не помогло.
– Нет, не помогло, потому что ты не заглянула под каждый камень. Бедняжка, – с сочувствием добавила она, зажигая сигару. – Как это, наверное, ужасно – жить со всеми этими сомнениями на душе. Все это, наверное, сильно на тебя повлияло.
– Да, конечно, – согласилась я. – Именно так. Я совсем утратила спокойствие духа.
– Ну тогда ты должна вернуть его, – рассудительно заметила Лили и оживленно добавила: – Я знаю женщину, которая подозревала своего мужа и воспользовалась приманкой.
– Что? Одной из этих женщин, которые пытаются подцепить твоего мужа, а ты смотришь, возьмет ли он наживку? – Она кивнула. – Боже мой. Я никогда бы так не поступила. Это же ловушка. Я не стану вводить Питера в искушение, – сказала я.
– Но, Фейт, похоже, что он сам себя ввел в искушение.
– Да, – печально призналась я. – Похоже. Я стала бы следить за ним по дороге на работу, если бы не была уверена, что он тотчас же меня заметит.
– Да, – задумчиво произнесла она. – Заметит.
– Знаешь ли, у меня огромный соблазн нанять частного детектива.
– О да, – рассеянно сказала она. – Помнится, ты упоминала об этом на днях. – Мы обменялись взглядами, потягивая из своих бокалов. – Почему бы тебе этого не сделать?
– Потому что это слишком дорого стоит, – ответила я и обвела взглядом зал и все счастливые сидящие там пары. – Ты только посмотри на все эти лица, – простонала я. – Они так счастливы со своими спутниками.
– Честно говоря, я не слишком в этом уверена, – возразила она, выпуская двойную струйку бледно-голубого дыма. – Я даже точно знаю, что это не так. Видишь ту пару у окна?
Я проследила за ее взглядом. Мужчина в костюме в тонкую полоску ужинал с привлекательной брюнеткой. Они разговаривали, улыбались и все время смотрели в глаза друг другу, короче говоря, выглядели влюбленными.
– Это банкир, – объяснила Лили. – Я пару раз встречала его в обществе.
– Ну и что?
– Женщина, с которой он так приятно ужинает, не его жена.
– О, – вздохнула я. – О, понятно.
– Где сегодня вечером Питер? – спросила Лили мягким, словно зефир, голосом.
– Он на презентации книги, – безучастно ответила я.
– Может, это и правда. Хотя, должна признаться, частный детектив кажется мне очень хорошей идеей. Но больше ничего не скажу, – добавила она. – Ты моя лучшая подруга, и я не хочу соваться не в свое дело.
– Боже, Лили, это такой кошмар. Это все равно что пытаться выбраться из жидкого бетона. Это все равно что бежать вверх по идущему вниз эскалатору. Знаешь, мне действительно хотелось бы его выследить. Жаль, что это стоит так дорого.
– Бедняжка Фейт, – сказала Лили, поднося бокал с шампанским к своим словно изваянным скульптором губам. – Но послушай! У меня идея. Я заплачу.
– Что?
– Я заплачу, чтобы ты наняла детектива, – повторила она, открывая сумочку. – Прямо сейчас выпишу тебе чек.
– Лили! – воскликнула я. – Не будь дурочкой. – Я не могу позволить тебе сделать это.
– Но я хочу, – заявила она.
– Почему?
– Почему?
– Да, почему?
Она положила руку мне на колено.
– Потому что ты моя самая лучшая подруга. Вот почему. Но это не главная причина, – внезапно добавила она с виноватой усмешкой. – Видишь ли, у меня есть скрытый мотив.
– Правда?
– Да. Уже некоторое время я обдумываю выпуск журнала, посвященный изменам, и хочу опубликовать его в июне в противовес всем этим тошнотворным свадьбам. Я собираюсь назвать его «Негодяй».