Оксана Алексеева - Столичная романтика: ищу парня попроще

Его улыбка стала чуть смущенной. Вероятно, он в ответ ждал подобных слов, но не стушевался и продолжил:

– Это не сегодня и не вчера до меня дошло, но раз стало очевидно, то теперь у меня к тебе вопрос – есть ли у нас шанс, что у этой истории не будет финала? Есть ли вероятность, что между нами не встанет столица или море? Ведь если люди хотят одного и того же, то выходы всегда находятся.

И вот в этот момент до меня дошел главный вывод его рассуждений в кафе – Юра никогда не будет претендовать на мой бизнес, ему и свой-то не нужен. Он мне не угроза и никогда ею не был. А ведь это была единственная причина для финала, все остальные – вот этими его последними словами – самоустранились. Между нами остались две маленькие лжи, которые ни на что не влияют. Он влюблен, я влюблена, мы друг другу подходим как две половины одного яблока Apple. И нет никаких поводов для расставания!

– Есть, – ответила я серьезно. – Юр, ну конечно, есть все эти вероятности. Разве сам не видишь, что я здесь, вся такая странная и самая красивая? Могла бы встречаться хоть с миллионером, хоть с квадриллионером, но я здесь.

– Не-ет, – он окинул меня ироничным взглядом. – Состояние в квадриллионах если и существует, то в такой валюте, которая оттолкнула бы любую охотницу за квадриллионерами. Это тебе в Венесуэле или Индонезии искать надо.

– Тогда мне остается только схватиться за тебя. Очень в Индонезию неохота, – за это признание я была вознаграждена продолжением поцелуев, перемешанных со смехом облегчения.

И уже намного позже, лежа на его плече, тяжело дыша после выплеснутой страсти и бесконечно переплетая наши пальцы, я поняла, что Юра первым признаваться не намерен. Следовательно, это должна сделать я. Время уже настало, посмеемся вместе над общим театром и забудем. Не сегодня, конечно, надо выбрать такой момент, чтобы это было больше похоже на салют после грандиозного шоу, а не безвыходность. После гала-концерта – да, точно. Юра увидит меня на сияющей сцене, поздравит с тем, что я выглядела не позорнее остальных участников, после чего я скажу ему: «Кое-что забыла тебе сообщить, мой самый главный фанат!». Он внимательно послушает, вначале не поверит, трижды переспросит, затем расхохочется и ответит: «Я тоже кое-что забыл тебе сообщить, моя самая любимая певица». И сразу за этим ему можно будет представить мою маму – вначале лучше издали, чтобы прямо сразу не ошарашить откровениями. А мой характер… ну что там характер? Постепенно буду открывать, это не станет экстримом после того, как он издали рассмотрит мою маму.

Чем лучше продуман сценарий, тем дальше его реальное воплощение от идеала. Всё пошло вне сценария, будто жизнь решила меня некоторое время поудивлять.

Началось с того, что отец вернулся из отпуска без предупреждения и раньше, чем я ждала. Но заехал сразу в офис, а там как раз мы – я и Игорь, сидим рядом, друг друга эрудицией испепеляем. Игорь, если уж начистоту, за несколько дней к моему обществу попривык и даже проявил недюжинное терпение – видя, в чем я не справляюсь, начал отвечать на вопросы и объяснять. Конечно, если у него выдавалось свободное время. И конечно, если я изображала при том крайнюю степень благодарности и внимала ему, как послушница гуру. Эта роль ему шла, но приводила в состояние холодного профессорства – когда человек начинает вещать истину из-за кафедры, не забывая подчеркивать, что аудитория никогда не достигнет его уровня эволюции:

– Это ты так динамику проанализировала? Я же тебе вчера пример дал – неужели хотя бы по образцу повторить невозможно?

– Повторила, – я гасила в зародыше вспышки раздражения, тыкая в красивый график. – И проценты прироста посчитала – это на следующей странице!

Но ему любой анализ казался недостаточно глубоким – Игорь не забывал обозначать каждый пункт, если я его пропустила, а затем переходил к одинаковому монологу в различных вариациях:

– Марта, ну начни ты с чего-то одного! Пусть будет расчет фонда заработной платы. Разберись досконально. Когда справишься – то есть через пару сотен лет – переходи к другому вопросу, смежному. И так далее, пока не дозреешь до техстандартов. Там мы вместе поплачем, но когда-нибудь и их осилим.

Он явно преуменьшал мои умственные способности, что делал при всяком удобном случае. И все эти дни я терпела – скрипела зубами, но терпела, поскольку не для того сюда являлась, чтобы Игоря уязвить. А с последним аналитическим отчетом я всерьез постаралась, потому на этот раз не выдержала:

– Ты специально делаешь вид, что на мою подготовку уйдет лет двадцать!

– Нет. Это ты специально делаешь вид, что вот-вот станешь асом. Ты даже в цифрах на калькуляторе путаешься!

– Один раз мимо промахнулась – и всё, крест на всей жизни?

– Ладно бы только твоей! Речь идет о жизнях тысяч рабочих, включая и мою собственную! Может, тебе маникюрный салончик открыть? Тоже в унитаз спустишь, но пятерых подчиненных не так жалко, как нас всех!

– Ха! Как ты хитро конкурентов с пути убираешь – такие заманчивые предложения! Нет, Игорёк, я буду здесь – хотя бы для того, чтобы тебя доводить…

И вот как раз в этот, не особенно удачный момент, раздался голос отца:

– Вижу, что вы наконец-то нашли общий язык. Вы что тут вообще за посиделки устроили? Марта, ты почему не в институте?

– Здравствуйте, Мирон Анатольевич, – Игорь моментально превратился в непрошибаемого специалиста и плавно, не делая резких движений, потек к своему месту.

Я поспешила ответить на вопрос папы:

– А меня Игорь пригласил. Говорит: «Сил моих больше нет видеть вашу некомпетентность, Марта Мироновна. Приезжайте, я из вас вмиг руководителя сделаю!». Пришлось приехать и делаться руководителем, чтобы твой управленец не серчал.

Отец усмехнулся, мельком глянул в мои листы и спросил – почему-то у Игоря:

– И как результаты?

Мне вначале показалось, что он спрашивает о делах во время своего отсутствия, но Игорь понял иначе:

– Пока мало результатов, Мирон Анатольевич, но судить рано. Марта проявляет рвение – при таком подходе она уже к концу института освоит базу. На стрессовую нагрузку реагирует адекватно, приоритетные задачи ставит выше эмоций – вы не судите по последнему разговору. Вынужден признать, что характер Марты вполне соответствует руководящей должности, здорово ощущается нехватка опыта, но определенно есть навыки коммуникации, рациональность и высокая обучаемость. До недавнего времени я считал вашу дочь зацикленной только на собственной персоне, но это не так. Самооценка завышена, а в этом я вижу только плюсы.

– Серьезно? – отец отозвался и начал рассматривать меня, будто пытался отыскать в моем лице новые черты.

Я так и сидела с открытым ртом. Это Игорь сейчас обо мне? Ни одного слова доброго до сих пор не сказал, а теперь зачем-то целый вагон вылил? Странно, но этим он меня действительно поставил на место первоклашки, в которой пытаются разглядеть будущие таланты – не столько приятно, сколько унизительно. Расхваленная препарированная лягушка. И было бы легче, появись объяснение его предельной искренности. Я всё же смутилась и начала убирать записи в сумку.

– Дочка, – папа подался ко мне. – А если я тебя на стажировку устрою? Конечно, после того, как ты получишь диплом. Не будет жаль тратить время и молодость на нудную работу?

– Не будет, – я встала. – С приездом, пап. Ладно, я поеду в институт, пока не отчислили. А то потом вы придумаете, что без диплома я снова не подхожу, забыв обо всех моих невообразимых положительных качествах.

– Про самооценку я упоминал? Теперь вижу в этом качестве и минусы, – услышала реплику Игоря, уже выходя из кабинета. Останавливаться я не стала – не хотела их радовать видом краснеющей препарированной лягушки.

Чуть остыла и поняла, что для обиды не было оснований. Пока я копалась в бесконечных папках, Игорь копался во мне – привычно собирал данные. И когда отец спросил – выдал сухой и полный отчет, как привык это делать в общении с шефом. В итоге он за меня сделал огромный шаг к моей мечте, невзирая на то, что этот шаг ему же наперерез. Не ожидала. Похоже, Игорь привык быть настолько профессиональным, что забывает о личном, – за такое качество отец в нем души и не чает. Я еще не победила, но теперь будет даже как-то неловко не победить, словно я не оправдаю возложенных на меня надежд. Вышло совсем не как я планировала, но такое нарушение стратегии заметно подняло настроение.