Соммервиль пошевелил пальцем, завершая свой разговор.

— Слушай, мне нужно бежать. Ты сделаешь то, что я тебе говорю. Мне больше не нужны оправдания. — Он отключился и положил телефон на стол так же аккуратно, как священник держал бы в своих руках священный документ. — Таннер МакБрайд, рад тебя видеть. Добро пожаловать в Большое Яблоко.

Они пожали руки, оценивая друг друга. Соммервиль может и был респектабельным и высокоавторитетным журналистом, но он слишком уж напоминал персон GQ. Мужик явно наносил на светлые волосы какое-то дерьмо, отчего они были уложены так, некоторые люди могли назвать это модным. Таннеру это показалось вычурным. Скорее всего парень делал маникюр, чтобы соответствовать. И все же блеск в глазах Соммервиля нельзя было не заметить. Хищный, но в хорошем смысле. Глупые люди этого не увидят.

А Таннер не был глупым.

Человек на двери перевернул табличку «Закрыто» и запер дверь. Радар Таннера поднялся, но он даже и виду не показал. Соммервиль хотел уединения. Должно быть что-то серьезное, если учесть, что он выбрал уединенное, неприметное место для встречи, все это стало иметь больше смысла.

— Давай закажем, и ты сможешь рассказать мне о последних днях в Кабуле.

Таннер устал рассказывать о Кабуле, но решил пойти навстречу своему новому боссу. Журналисты, сидевшие за столами в кабинетах, как правило, получали удовольствие от военных историй других журналистов.

Соммервиль попивал свой скотч, пока Таннер рассказывал ему о своей недавней поездке. Ложь, кровь и смерть в значительной степени являлись итогом. Встречались там и хорошие люди, как и везде, но он будет счастлив, если больше никогда не увидит это место. Боже, он устал видеть, как убивают детей из-за политики и наркотиков.

Таннер ждал, когда Соммервиль поделиться с ним причиной личной встречи. Он уже съел половину своего стейка рибай, когда Соммервиль поставил свой напиток, наконец-то решившись перейти к делу. Таннер потянулся за стаканом воды.

— Итак, у меня есть для тебя новое задание. Крупное. — Он потер руки, и звук был как от наждачной бумаги по дереву.

— Какое?

Телефон Соммервиля просигналил, но он проигнорировал его.

— Во-первых, я тебя проверил. Люди говорят, ты перегорел. Нужно немного времени, чтобы сойти со скоростной полосы. Так что, пока я переключаю тебя внутри страны.

Таннер сжал челюсти.

— Мы договаривались не об этом.

Соммервиль махнул рукой.

— Я знаю, но это действительно пикантное назначение. — Он порылся в бумажнике и достал фотографию.

Таннер стал изучать ее. Белокурая женщина немного за тридцать, выглядела крутой, как огурец. Ее светлые волосы напомнили ему прически женщин-журналисток из CNN. Она была привлекательной, красивой, если честно… интеллект и уверенность читались в ее зеленоватых глазах.

— Кто она такая?

Соммервиль положил фото на стол, как будто он был дилер в Вегасе, но лицом к Таннеру.

— Она моя бывшая жена, и я хочу, чтобы ты заставил ее влюбиться в себя.

Таннер засмеялся. Он хлопнул Соммервиля рукой по плечу, как морского пехотинца, который пошутил, чтобы снять напряжение, пока они тащились через враждебную территорию.

— Господи, отличная шутка. Возвращаешь меня к работе внутри страны. Точно.

Соммервиль улыбнулся. Отчего его губы стали мокрыми.

Смех Таннера затих.

— Ты это серьезно?

— Я никогда не шучу в журналистике. Если Мередит — это моя бывшая, напишет статью, о которой она заикнулась своему боссу, моя репутация пострадает. Я не уверен, что не буду фигурировать каким-то образом, она явно не оставит меня в стороне. У нас были... разногласия в последнее время. Мне нужен мужчина, который мог бы позаботиться об этом. Ты будешь в центре внимания ее статьи, а потом раздавишь все ее предположения в клочья. — Он выпил свой скотч. — Я не позволю ей разрушить свою карьеру и выборы в Сенат.

Таннер развел руки на столе.

— Я не понимаю, как это связано со мной.

Соммервиль поднял бокал к проходящему мимо официанту, давая понять, что его нужно наполнить.

— Давай я введу тебя в курс дела. Я точно знаю, что моя бывшая жена собирается вернуться в свой родной город Деа Вэлли, штат Колорадо, чтобы написать статью о ее попытках найти любовь, как героиня Норы Робертс из любовного романа. — Он вдруг хлопнул на стол книгу в мягкой обложке. — Когда-нибудь слышал о ней?

Таннер взял книгу «Небо Монтаны». Соммервиль видно сбрендил?

— Конечно, моя мама читает этого автора. Но почему?

— Я винил эти книги в нашем разводе. Моя бывшая жена хочет доказать, что я неправ, на самом деле, она пытается жить жизнью героини этой Робертс, и хочет доказать, что счастливый конец существует.

Так, ладно... Таннер подал сигнал официанту.

— Бурбон. Чистый.

Соммервиль схватил книгу.

— Ты хоть представляешь, сколько людей читают Нору Робертс?

Таннер приподнял плечо. Господи, неужели они реально говорят о любовных романах? Это его задание? Работа его мечты превратилась в пепел, который кучкой лежал у ног. Соммервиль явно невменяем. Ни за что он не согласится на эту работу.

— Мы говорим о миллионах. Эта статью прочитает каждая женщина в Америке… возможно, и за рубежом. Мередит нужно остановить! Я не позволю ей разглашать... не совсем благоприятную информацию о нашем браке и, что подтолкнуло ее к этому нелепому эксперименту. Она ведет себя как истеричка.

Таннер скрестил руки на груди.

— Так ты думаешь, заставив свою бывшую влюбиться в меня, как-то остановишь ее?

Соммервиль потянулся за выпивкой.

— Да. Если она влюбится в тебя, а ты потом ее бросишь, она не сможет написать статью. Плюс, ты можешь за ней следить. Негласно. Я не могу ей позволить высказываться обо мне недоброжелательно.

Невероятно!

— Это не похоже на работу журналиста.

— Чушь! Все идеально. Думай о ней, как о мишени. Плюс, это даст тебе некоторое время для подзарядки. Тебе понравится в Деа Вэлли. Маленький студенческий городок в Скалистых горах. Семья Мередит владеет небольшой газетой. Ты, наверное, слышал о ней.

И я вдруг понял.

— Черт возьми. «Вестен Индепендент». — Каждый достойный журналист знал о маленькой независимой газете, основанной одним из лучших журналистов, Артуром Хейлом. У блондинки была хорошая родословная.

— Ее дедушка недолюбливал меня, даже не рассматривал меня в качестве преемника на его место. Изворотливый старый ублюдок. Конечно, женитьба на семье Хейл открыла передо мной целый ряд дверей, так что это того стоило. И поможет моей кампании, как только мы пройдем через весь процесс исследовательского комитета. — Он звякнул кубиками льда. — Я договорился через посредников, чтобы ты стал внештатным преподавателем в Школе журналистики Хейла при Университете Эммитса Мерриама в следующем семестре. Они были так рады буквально чуть ли не в последнюю минуту заполучить тебя с таким послужным списком. Это небольшая частная школа свободных искусств.

Таннер отставил бурбон.

— Подождите-ка минутку. Вы дали согласие, не спросив меня?

Соммервиль опустошил свой стакан.

— Да, не тормози, МакБрайд.

Таннер встал, сильно толкнув стул, тот со скрежетом проехал по деревянному полу.

— Не знаю, кем ты себя возомнил, но ты выбрал не того человека. Мой адвокат свяжется с тобой по поводу расторжения трудового договора. Поскольку твое сегодняшнее предложение нарушает все условия, о которых мы договорились ранее, не думаю, что ты будешь сильно сопротивляться.

Соммервиль откинулся на спинку стула.

— Мне не придется. Сядь, МакБрайд. Это еще не все.

«Есть еще что-то», подумал Таннер с опасением, с силой приземляясь на сиденье, когда Соммервиль пододвинул к нему папку. Он открыл и откинулся на спинку стула. Внутри лежали черно-белые фотографии неприличного характера. Отметка времени в углу указывала, что им десять месяцев. Женщина с его братом была не его женой. Шок и сожаление охватили Таннера.

— Твой брат ждет ребенка, я слышал. Жаль, что он не очень тщательно подбирал компанию, когда забухал в прошлом году. Проститутки могут разрушить политическую карьеру любого мужчины, несмотря на его брак и семейную жизнь.

Таннер закрыл папку одним движением. Раскаленная ярость бурлила внутри.