Ширли Басби - Страсть ей к лицу

— Но она умерла родами. Такое бывает, — мягко напомнила миссис Мэнли.

Глаза ее были полны печали.

— Не забывай, она следовала за полком мужа по всей Европе, —сказал Ашер. — Родила пятерых детей менее чем за семь лет брака. Вряд ли все это прибавило ей сил и здоровья. Ты не знаешь, каково нам было. Помню некоторые армейские лагеря и ужасные условия жизни, усугублявшиеся еще и тем, что Деннингу всегда не хватало денег на вещи, которые значительно облегчили бы участь мамы. Когда она была беременна Элизабет, он отослал нас домой в Эппл-Хилл, но не потому, что думал о ней или о нас. Так ему было гораздо проще — и мы не путались под ногами. Жена и куча детей портили образ красивого, неотразимого кавалерийского офицера, которым он являл себя перед всем миром. Кроме того, сбыв нас с рук, он мог забыть о том факте, что каждый раз, когда проигрывал деньги, отнимал еду у голодных детей.

— Знаю. Знаю, это было ужасно.

— Ужасно?! — взорвался Ашер. — Знаешь, как она страдала и как боролась за выживание? Лишь бы у нас была одежда и крыша над головой, которая бы не протекала! Даже тогда ты давала ей деньги, и она чувствовала себя униженной, потому что была вынуждена их брать. А подполковник Деннинг? Он наезжал домой ровно настолько, чтобы погладить детей по головкам, заметить, что мы очень выросли, и снова обрюхатить ее. А потом как ни в чем не бывало опять уезжал туда, где был расквартирован его эскадрон. Последняя беременность убила маму и ребенка, которого она так и не смогла родить. Но приехал ли подполковник домой, чтобы утешить осиротевших детей? Нет. Он предоставил тебе заботиться о нашем благополучии. Только потому, что ты приехала и увезла нас в Бернем, мы не превратились в дикарей. Иногда я думаю, что судьба по достоинству отомстила ему, когда он потерял ногу при Виллеран-Куше и должен был уйти в отставку.

Задыхаясь от гнева, Ашер замолчал и невероятным усилием воли попытался взять себя в руки. Обычно он умело скрывал свои чувства к отчиму, но иногда...

Тяжело вздохнув, он прорычал:

— По крайней мере мне было восемнадцать, когда он вернулся! Не было никакой надобности делить с ним кров, иначе, боюсь, я бы не сдержался и задал ему хорошую трепку.

Что могла ответить на это миссис Мэдши? Ашер говорил правду, Деннинг совершенно не заботился о семье, и она знала, сколько пришлось пережить бедной Джейн радо того, чтобы дети не голодали и не ходили в обносках.

Покачивая головой, она вспоминала о тех ужасных временах, когда умерла Джейн. Сама она хотела приехать в Эппл-Хилл к рождению шестого ребенка, но задержалась в гостях у друзей, когда у Джейн случились преждевременные роды. К тому времени, когда прибыл слуга с запиской и миссис Мэнли поспешила к дочери, было уже слишком поздно. После мучительных схваток малыш родился мертвым, а через несколько часов за ним последовала и Джейн.

Трудно осуждать Ашера за его отношение к отчиму. Она и сама презирала подполковника в отставке не меньше, чем старший внук. Подобно Ашеру, она винила Деннинга в смерти Джейн и в том, что внуки едва не остались нищими и бездомными. Пока Деннинг продолжал военную карьеру, а заодно и походы в игорные дома, она отвезла их в Бернем. Если бы Ашер не нашел средств, чтобы содержать семью, одному Богу известно, что бы случилось с ними со всеми. Если бы не Ашер, Деннинг потерял бы Эппл-Хилл, а она—Бернем.

Миссис Мэнли знала, что внук добывал деньги самыми различными способами, в том числе и игрой.

Она иронически усмехнулась.

Да, Ашер добывал деньги, предаваясь тому же самому пороку, за который ненавидел Деннинга. Но в отличие от последнего никогда не играл пьяным. Сохранял острый глаз и трезвую голову, и, вне всякого сомнения, ему дьявольски везло.

— У тебя есть полное право так считать, — кивнула миссис Мэнли. — И я тебя не осуждаю. Только не допускай, чтобы из-за ненависти к отчиму у тебя испортились отношения с братьями и сестрами.

— До сих пор этого не произошло, — мрачно ответил Ашер, явно стремясь закрыть тему.

Миссис Мэнли, выдавив улыбку, осведомилась:

— Надеюсь, ты собираешься составить компанию старушке и поужинать с ней?

Выражение лица Ашера разом смягчилось.

— Разумеется. Нужно же взглянуть, как поживает Аполлон, — поддразнил он.

— Ну да, и твой визит не будет иметь ничего общего с пирожками кухарки, верно?

Ашер рассмеялся и, отбросив грустные воспоминания, повернул лошадей на дорогу, ведущую в Бернем.

Едва они поднялись на крыльцо дома, как им навстречу вышел Дадли.

— Я услышал, как к дому подъехал экипаж, — улыбнулся он и, взяв у миссис Мэнли зонтик и перчатки, добавил: — В ваше отсутствие, мадам, прибыло послание. Я положил его на столик в гостиной.

— Спасибо, — кивнула бабушка. — Как Аполлон?

— Он доволен жизнью. Кухарка все-таки смягчилась и отдала ему кость от окорока, — ухмыльнулся Дадли. — Сейчас он лежит под кухонным столом и грызет кость.

Миссис Мэнли кивнула и немедленно отправилась в гостиную. Распознав почерк на конверте, она обрадовано ахнула.

— Хорошие новости? — спросил Ашер.

— Надеюсь, что так, — ответила миссис Мэнли и, вскрыв конверт, стала читать. — Новости и вправду хорошие, — объявила она с сияющим видом. — Моя дорогая подруга Барбара Шербрук приедет через неделю, если считать от пятницы или субботы — в зависимости оттого, насколько быстро ее племянник лорд Торн будет погонять лошадей. Вернее, насколько она это ему позволит. Она никогда не путешествует без мужского сопровождения. Лорд Торн проводит ее сюда, а потом ее сын Маркус приедет, чтобы отвезти ее домой, в Шербрук-Холл. — Миссис Мэнли восторженно захлопала в ладоши. — Мы постоянно переписываемся, но видимся довольно редко. Просто дождаться не могу ее приезда! Как приятно обменяться новостями и все узнать о ее сыне Маркусе и его невесте! Хотя... вряд ли это слово здесь уместно: они поженились прошлой весной. Барбара уже потеряла надежду, что он когда-нибудь женится и подарит ей внуков. Зато теперь она на седьмом небе: Маркус и Изабел ожидают первенца.

Лучше бы его ударили топором по голове.

— Э... Шербрук? — прохрипел Ашер. — Не помню, чтобы слышал это имя раньше.

— Возможно, ты и не слышал. Но я знаю Барбару уже сто лет: наши отцы были друзьями. И мы дружили с самого детства. Уверена, тебе понравятся Шербруки. Лично мне кажется весьма романтичным, что после стольких лет Изабел и Маркус поженились. Он был опекуном Изабел до того, как она вышла за первого мужа: бедный парень погиб в Индии, но Барбара всегда считала, что Маркус и Изабел созданы друг для друга. И похоже, была права.

Ашер решил, что он куда лучший актер, чем полагал ранее.

Очнувшись от минутного паралича, он с достойным похвал спокойствием ответил:

— С удовольствием познакомлюсь с твоей подругой, а потом и с ее сыном и невесткой. Миссис Шербрук и, кажется, лорд Торн прибудут через неделю, в пятницу, не так ли?

Бабушка кивнула.

— В таком случае я постараюсь освободиться к этому времени.

Глядя в довольное лицо бабушки, он гадал, нельзя ли каким-то образом и ему срочно заболеть корью. Или оспой. А всего лучше — чумой. Сгодится все, что угодно, лишь бы оказаться как можно дальше от Маркуса Шербрука, когда тот приедет, чтобы проводить мать домой.

Весь вечер он старался вести себя как обычно, хотя в душе проклинал свою неудачливость. Он был готов поклясться на могиле матери, что в жизни не слышал от бабушки имени Шербруков. Впрочем, вероятно, она говорила о своей подруге Барбаре. Собственно говоря, сейчас он припоминает это имя. Но никогда не обращал на него внимания... Да и зачем? У бабушки такое количество друзей и знакомых, что немудрено кого-то запамятовать... Впрочем, сегодня она впервые назвала фамилию Барбары. Да разве это повлияло бы на события прошлой весны? Скорее всего нет. Как только он решил получить меморандум, украденный Уитли из Королевской конной гвардии, здания, где несут службу королевские конногвардейцы, даже подруга бабушки не могла бы отвлечь его от цели.

Через несколько часов, распрощавшись с бабушкой, Ашер поехал в Фокс-Холлоу. Но сознание того, что через неделю придется встретиться с человеком, чью невесту он когда-то похитил, кислотой разъедало душу. Не говоря уже о том, что он еще и взломал сейф Маркуса и извлек оттуда крайне важный меморандум, который позже продал герцогу Роксбери.