Летиция Болдридж - Страсть и власть

"К черту эти вырезки! Нужно пообщаться с дочкой".

— Я восхищена твоей выдержкой, — сказала она с улыбкой, — уже месяц я не видела тебя с сигаретой. Почему ты бросила? Неужели подействовали мои нотации в конце концов?

— Нет, это из-за Серджио, — честно призналась Лайза. — Он говорит, что целоваться с курящей женщиной — это то же самое, что облизывать пепельницу.

— Очень выразительное замечание. — Ее несколько задело, что итальянский юнец оказался способен влиять на ее дочь сильнее, чем смогла она, и все от того, что она боялась остаться без его поцелуев. — Продолжай! У тебя столько друзей и развлечений. Почему же ты скучаешь?

Лайза завалилась спиной на кровать и стала мотать ногами, изображая езду на велосипеде.

— Мам, ты не очень расстроишься, если я не пойду по твоим стопам?

— Что-о-о?..

— Ты не будешь переживать, если я откажусь от карьеры, не буду заниматься рекламным бизнесом и все такое, короче, не буду твоим дубликатом?

— Скажи, Бога ради, чем вызван такой странный вопрос?

— Через три года я закончу колледж и все станут тыкать в меня пальцем: "Вторая Марийка Вентворс!"

— А чего ты хочешь?

— Я не хочу жить, как ты, мама!

— Ты можешь вести такую жизнь, какую захочешь, если ты здорова, порядочна, обладаешь определенными социальными…

Теперь пришел черед Лайзы расхохотаться, она перебила мать:

— Эй, не надо перечислять мне длинный список добродетелей елизаветинской эпохи! Нет, я серьезно. Я не хочу вкалывать так же, как ты.

— Я занимаюсь тем, что мне нравится.

— Подумай, мам, ты работаешь даже по субботам и воскресеньям, днем и ночью.

— И ты будешь также заботиться о своей компании…

— Но я этого не хочу. Я не хочу спешить с одного самолета на другой, читать по ночам пресс-релизы, все время быть в запарке, носиться сломя голову…

— Лайза, ты счастливая, у тебя есть выбор. Я никогда не говорила, что ты должна копировать мою жизнь. Разве я когда-нибудь настаивала, чтобы ты пошла в рекламный бизнес или завела свою фирму?

— Нет, но мы с Серджио часто говорим об этом. В Италии сын должен продолжить семейный бизнес.

— Но тебя-то никто не заставляет это делать. Я никогда даже не думала, что ты станешь в один прекрасный день управлять моим агентством. У тебя впереди все будущее и есть время сделать свой выбор.

— Мама, я не такая коммуникабельная, как ты, я не умею произносить спичи, лебезить перед всеми, улыбаться, демонстрировать хорошие манеры.

— Когда закончишь колледж, делай что хочешь.

Лайза перестала вращать ногами и вскочила с кровати.

— Мам, ты знаешь, куда пригласил меня вчера поужинать Серджио?

— Пригласил за мой счет?

— Нет, я заплатила за ужин.

— А это не одно и то же? Из какого источника твои сбережения?

Лайза проигнорировала замечание матери.

— Это был настоящий венгерский ресторан. Меня туда сильно потянуло, мы не говорили о моем венгерском дедушке, но я чувствовала его присутствие. А ты думаешь о нем?

— Да, все время. Пытаюсь представить, каким он был, какими были их отношения с Алисой Стьювейсант…

— Я тоже. Мам, нам нужно поехать в Венгрию. Хорошо?

— Ты и я… Но нужно время…

— Для чего? Чтобы внутренне подготовиться? Но ты уже готова к этому. Твое подсознание не выдержит, если…

— Хорошо, "мисс Фрейд". Я понимаю, что нам нужно поехать.

Обе сидели молча, и каждая думала о том, как это странно, что они чувствовали одно и то же и боялись поговорить об этом друг с другом.

"Итак, Лайза но хочет такой жизни, как у меня. И она озабочена своими венгерскими корнями. Чарли Рассел предвидел это. Дейвид любил говорить, что у каждой птицы свой размах крыльев. Он прав, у Лайзы Вентворс свой размах крыльев".

— Сумасшедший роман! — подключилась Гортензия по интеркому. — Теперь он звонит из Буэнос-Айреса.

Марийка вся начинала дрожать, едва слышала его голос. Она чувствовала, что Джонатон все больше влияет на нее. К чему это приведет? Нельзя сказать, что ей нравилось это чувство. Если их отношения прервутся, последствия для нее будут ужасными. Она не сможет жить без него.

— Джонатон, тебя так хорошо слышно, будто ты в соседней комнате!

— Если бы… Мне осторчертело общаться с тобой по телефону и воображать, как ты выглядишь в этот момент. Я хочу чувствовать плоть и кровь!

— Ты собираешься померить мне давление?

— Почему ты насмехаешься надо мной все время?

— Извини, просто за несколько недель твоего отсутствия я уже забыла, зачем ты хочешь прикоснуться к моей плоти.

— Ты предпочитаешь, чтобы я был с тобой таким же скверным мальчишкой? — Его голос зазвучал несколько обиженно.

— Нет, — рассмеялась Марийка. — Просто у меня был трудный день. Скажи, как ты туда попал?

— Естественно, самолетом, — примирительно сказал он. — Чертовски устал, весь в мыле. Успел только выпить чашку кофе, и все мои вещи немедленно пропитались потом. Нужно стирать, гладить, чистить. Как же хорошо я жил в Чикаго! И вообще мне нужна женщина, чтобы за мной ухаживать.

— Заведи себе служанку или разъездную секретаршу, чтобы она за тобой следила. Или еще лучше — дворецкого, тогда я буду за тебя спокойна.

— Я не это имел в виду, ты же понимаешь.

— Может, тебе купить рабыню в какой-нибудь экзотической ближневосточной стране?

— Ты даже не думала, что однажды мы все же станем жить вместе.

— Ты хочешь, чтобы я тебе стирала, гладила, готовила и еще оставалась при этом хорошенькой любовницей? Злодей?

— Нет, это я буду тебя обслуживать. Ты знаешь, сколько времени мы не виделись?

— Я уже свыклась с твоей потерей, Голубые Глазки. Нас можно заносить в книгу рекордов по длительности расставания. Кстати, ты когда-нибудь просматриваешь свои телефонные счета?

— Нет, не хочу расстраиваться. Мои служащие их изучают и недоумевают, о чем их босс столько времени треплется по телефону.

— А я чувствую вину за то, что ты столько денег компании просаживаешь на частные разговоры. Итак, я хочу задать тебе деловой вопрос — как идут твои переговоры?

— Спасибо, что ты заботишься об интересах моей компании. Очень мило с твоей стороны меня об этом спрашивать. Две корпорации, которые я купил в прошлом году, дышат на ладан больше из-за плохого управления, чем от плохих экономических условий. Вот этим я и занимаюсь — нашел парочку дельных мужиков, чтобы заменить здесь руководство. Любые лучше тех, что были. Пока только одно направление дает доход — добыча полезных ископаемых.

— А что с той фабрикой по производству продуктов питания, которую ты хотел приобрести в Сан-Паулу.

— Дело не движется с места, у меня здесь сильные местные конкуренты.

— Не поверю, что ты не смог вступить с ними в сделку.

— Послушай, мне совсем не хочется с тобой спорить ни по одному вопросу. А что происходит в Марийкином мире?

— Большие дела и ужасно трагические события. Ты ведь не один бизнесом занимаешься. Я добилась самого крупного контракта, который когда-либо подписывала моя фирма. Мы будем рекламировать по всему миру новую продукцию концерна "Люксфудс".

— Это замечательно. С "большими делами" все ясно, а что это за "трагические события"? Что-то серьезное случилось? — Марийка знала, что он действительно встревожен.

— Плохие новости. Я даже не хотела говорить об этом. Стефен Лэмптон, один из моих заместителей и главных помощников, один из моих близких друзей, болен, у него СПИД.

— О, Боже! Какое несчастье! Что же ты собираешься делать?

— Помочь ему, чем смогу.

— Давно он болен?

— Кто знает? Пока он работает, спасибо Всевышнему, и прекрасно справляется с нашими делами.

Они еще поговорили о Марийкиных проблемах, договорились встретиться через две недели, как только Джонатон прилетит в Штаты.

— Это будет самый роскошный ужин, какой я позволял себе в своей жизни! Закажи, пожалуйста, столик и меню в самом лучшем ресторане.

— Тебя не устроит ужин у меня дома?

— Значит, у тебя и состоится этот самый роскошный ужин, я за все плачу.

— Как-нибудь обойдусь своими запасами. Мне приходится думать о твоем экономическом положении, — со смешком сказала Марийка.