Сильвия Дэй - Страсть к игре

Охвативший Марию оргазм едва не заставил кончить его самого. Он не останавливался, отвергая ее попытки вытолкнуть его, пока она вновь не вскрикнула в экстазе, затем еще и еще, пока у обоих не осталось сил.

Кристофер приподнялся, держась одной рукой за позолоченную спинку дивана, а другой рукой направит член в ее лоно.

Он с такой силой вошел в нее, что диван, закачавшись на задних ножках, едва не опрокинулся, вызвав проклятия у него и почти беззвучный смех у нее. Кристофер на мгновение замер с закрытыми глазами, пока ее лоно судорожно сжималось вокруг его стержня в завершающих спазмах оргазма. И только когда она закричала и последняя дрожь, затихая, пробежала по ее членам, он отважился взглянуть на нее.

– Господи, да я просто в раю! – задохнулся Сент-Джон. – Мне хочется остаться в тебе, чувствовать, как ты все глубже засасываешь меня, пока мы не сольемся в единое целое.

Мария смотрела снизу вверх на златовласое божество, окончательно пленившее ее, и задавалась вопросом, как случилось, что события этого вечера полностью вырвались у нее из-под контроля. Она чувствовала себя расслабленной, до отказа заполненной твердокаменным членом. Его руки вцепились в диван по обе стороны от ее головы, его стройные бедра устроились на скрещении ее ног, а струйки пота с поджатого живота стекали на ворох задранных на талию юбок.

Пират смотрел на нее с нескрываемым вожделением и любовью, проникая взглядом до глубины души. Как она могла расстаться с ним? Мария всхлипнула, чувствуя, как член Кристофера бьется и пульсирует в ней. В этой позе ей не на что было опереться, и его впечатляющие мужские достоинства оказались едва ли не слишком громоздкими при использовании по прямому назначению. Он вышел из нее, а она судорожно обхватила его ногами, ее тело бунтовало, не желая лишаться удовольствия от ощущения тесного контакта. И тут, используя мускулистые ноги в качестве опоры, придавив диван руками, он вновь ринулся в нее.

Мария беспомощно застонала. Ей удалось лишь вцепиться в его талию, чтобы удобнее подстраиваться под его толчки, становившиеся все более сильными и частыми, а по всей гостиной эхом отдавались чавкающие звуки, по которым снаружи можно было безошибочно угадать, чем заняты обитатели. Ее крики становились все громче, сливаясь с ритмичным стуком ножек дивана об пол и хриплыми проклятиями, вырывавшимися из горла Кристофера всякий раз, когда он погружался в нее.

Он завоевал ее, соблазнил и покорил, давая ей именно то, чего она страстно желала.

Это был безумный, страстный секс. Похоть и вожделение, подстегиваемые гораздо более глубокими чувствами и эмоциями. Ее взгляд неотрывно следил, как сжимаются и разжимаются мускулы голого живота, приводящие в действие влажный, блестящий длинный член, который с поразительной точностью входил и выходил из нее. Ответ на вопрос о том, были ли превзойдены и улучшены воспоминания об их первой совместной ночи, отпал сам собой. Кристофер Сент-Джон был опытным любовником, не терявшим сноровки даже в разгар любовной горячки. Он входил в нее сильными резкими толчками, безошибочно поражая тот самый чувствительный центр в ней, пробуждая нестерпимое вожделение, заставляя ее судорожно вздрагивать всем телом и корчиться под ним.

– Да! – почти взревел он, когда Мария всхлипнула в состоянии, близком к бреду; в его хриплом голосе слышалось нескрываемое мужское удовлетворение, а глаза пылали дьявольским огнем, когда он увидел, как она отпала в полном изнеможении.

Боже милостивый, да он опустошал ее, лишал последних сил к сопротивлению, заставлял возлюбить его, хотя она пыталась сопротивляться своим чувствам!

– Нет! – крикнула Мария, испугавшись собственных эмоций, ее руки безуспешно уперлись в его напряженные плечи. – Остановись, перестань! – Она принялась колотить его кулаками в грудь, пока не привела его в какое-то подобие осознания реальности, вырвав из чувственного ослепления.

Сент-Джон еще раз глубоко вошел в нее и затих, лишь его бедра чуть подрагивали меж ее раскинутых ног.

– В чем дело? – Он с трудом справился с дыханием. – Что случилось?

– Выйди из меня.

– Ты что, с ума сошла? – Сомнение промелькнуло у него на лице, он опустил глаза. Прежде чем она осознала его намерение, он склонил голову и прошептал, легко, чуть касаясь губами, в ее шрам: – Я сделал тебе больно?

Мария с трудом сглотнула, ее сердце билось с такой силой, что, казалось, готово было выскочить из груди.

– Да. – Он убивал ее, разрушал ее личность.

– Господи! – Он прижался влажным от пота лбом к ее лбу, обдавая ее лицо своим жарким дыханием.

Его член продолжал пульсировать в ней. Ее тело в нетерпеливом ожидании неминуемого оргазма высасывало его, завлекая глубже в себя.

Кристофер сделал глубокий вдох, затем уперся коленями в край дивана и обхватил ее руками пониже спины. Он с трудом поднялся на ноги, крепко прижимая Марию к себе. Как он умудрился перетащить ее в соседнюю комнату, Мария не могла потом вспомнить.

Кристофер присел на край постели, а затем опрокинулся на спину, удерживая ее над собой.

– Все, теперь ты оседлала меня. Давай, – хрипло приказал он.

Мария едва не вскрикнула.

Ее пальцы судорожно вцепились в бархатное покрывало. Кто бы мог подумать, что грозный пират мог быть настолько милым и заботливым! Свирепое выражение его дивного лица напомнило Марии о том, кем он был на самом деле – пресловутым преступником, который выжил в жестоком криминальном мире лишь благодаря своим талантам, уму и полному отсутствию морали. Но вот он лежал здесь, подавляя все свои неистовые желания… отдаваясь на ее милость, предлагая делать с ним все, что ей вздумается…

– Мария, – выдохнул он, положив руки ей на бедра, не сводя с нее глаз. – Возьми меня.

Пораженная его великодушием, Мария двигалась как во сне. Она приподнялась, наслаждаясь ощущением, когда длинный липкий ствол выскользнул из нее, и его дыхание со свистом вырвалось сквозь стиснутые зубы, когда она вновь опустилась на него. Кристофер, как и обещал, оставался недвижим, отдав ей лидерство. Единственным его движением было подергивание мускула на челюсти.

Мария смотрела на Кристофера, оседлав его, совершенно очарованная представившейся картиной. Как же он красив! Даже усталый и измученный, он служил воплощением самой утонченной фантазии любой женщины. Ангельски совершенное в обрамлении золотистых волос лицо с растрепанными и взлохмаченными космами выглядело дьявольски соблазнительным. Его длинное, мускулистое тело, хоть и несколько похудевшее, оставалось не менее привлекательным. А глаза, эти синие бездонные колодцы, были просто неотразимы, полные сексуальных обещаний и горячей привязанности.

Мария осторожно провела кончиками пальцев вдоль его бровей, затем чуть коснулась отдававших легким цинизмом линий рта и уголков глаз.

– Да, – шепнул он, чуть придержав ее за талию, чтобы сохранить равновесие. – Люби меня, как тебе захочется.

Мария нагнулась и поцеловала его в губы, словно вдохнув вырвавшийся у него тихий стон. В последний раз она с ним в постели, в последний раз она может ласкать его и восхищаться совершенством нагого тела. И хотя ей было больно терять то, что, как ей казалось, могло бы у них получиться, у нее стало тепло на душе оттого, что она могла хотя бы попрощаться с ним должным образом. Уехав сегодня вечером, она поставит точку. Именно для этого она и приехала, и была довольна, что сможет покончить с этой связью раз и навсегда.

Мария не спешила, ее губы следовали за кончиками пальцев, которые легко касались каждой щербинки на его теле, каждой царапинки, шрама или ушиба. Крепкое тело пирата корчилось под ее прикосновениями, мускулы на руках вздулись, когда он вцепился в покрывало, не в силах сопротивляться охватившей его страсти. Точно также, как и она.

– Мария! – задохнувшись, с трудом выдавил он, пока ее язык поигрывал с его соском. – Я должен кончить, любовь моя. Кончай вместе со мной.

Она прихватила сосок зубами, вызвав у него стон.

– Ну пожалуйста!

Мария приникла влажным нежным поцелуем к его крепко сжатым губам. Кристофер застонал и окончательно рухнул.

– А я хочу продолжать, – выдохнула она, не желая останавливаться, боясь утратить это ощущение, когда его член бьется и пульсирует у нее внутри, проникая все глубже и сильнее.

– Возьми его, – потребовал он, его скулы побагровели. – Возьми меня.

После секундного колебания она кивнула.