Сильвия Дэй - Страсть к игре

– А что, если она не любит меня? Если она сердится на меня?

– Мария, она полюбит тебя. – Кристофер ободряюще подмигнул. – Без всякого сомнения.

Саймон кивнул:

– Никаких сомнений. Она будет обожать тебя, моя дорогая.

От стука дверного молоточка Мария напряглась. Кристофер отпустил ее и встал рядом, рукой поддерживая ее за спину. Саймон двинулся к двери.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем другой запачканный дорожной грязью слуга вошел в комнату. Мария задержала дыхание. Мгновение спустя появилась девушка в платье, слишком большом для ее миниатюрной фигурки, и в нерешительности задержалась на пороге. Амелия… Такие же зеленые, как у Уэлтона, глаза, но только полные невинности, внимательно разглядывали все вокруг, пока ее взгляд не замер на Марии. Она смотрела на Марию настороженно, Мария ответила тем же, отмечая про себя перемены, произошедшие в Амелии за годы, что они жили вдалеке друг от друга.

Как же выросла Амелия! Ее милое, даже пикантное личико обрамляла масса длинных черных волос, как и у их матери. Но глаза Амелии сохранили детскую невинность, которую Мария помнила из их общего прошлого, и чувство огромной благодарности вдруг захлестнуло ее.

Рыдание нарушило тишину. Поняв, что это было ее рыдание, Мария прикрыла рот платком. Одновременно она вскинула свободную руку и яростно замахала ею.

– Мария, – произнесла Амелия, сделав осторожный шаг вперед, по ее щеке покатилась одинокая слеза.

Мария тоже чуть тронулась с места, но этого было достаточно, чтобы Амелия бегом преодолела расстояние между ними и бросилась в объятия Марий с такой силой, что Кристофер подхватил Марию за спину, спасая тем самым их обеих от неминуемого падения.

– Я люблю тебя, – прошептала Мария, зарывшись лицом в волосах Амелии, орошая слезами ее черные, цвета воронова крыла, локоны.

Они вместе опустились на зеленый ковер от Обюссона в ворохе цветных платьев и кружевных нижних юбок.

– Мария! Это было так страшно! – Амелия разразилась громкими рыданиями, не позволяющими сразу понять, что она говорила. Слова лились из нее неудержимым потоком. Всадники и схватка, и кто-то по имени Колин… и еще что-то о Колине, которого убили… Лорд Уэр и письмо…

– Успокойся, – говорила Мария, убаюкивая ее, – успокойся.

– Мне нужно так много рассказать тебе, – плакала Амелия.

– Я знаю, дорогая моя. Я знаю. – Мария взглянула на Кристофера и увидела слезы в его глазах. Саймон тоже стоял с покрасневшими глазами, положив руку на сердце.

Мария прижалась щекой к голове Амелии, крепко обняв ее.

– У нас впереди целая жизнь, чтобы успеть рассказать мне все. Вся жизнь…

Легкий скрип двери отвлек внимание Саймона от разложенной на столе карты. Он взглянул на дворецкого, удивленно вскинув брови:

– Да?

– Там какой-то молодой человек спрашивает леди Уинтер, сэр. Я сказал ему, что ни ее, ни вас нет дома, но он не хочет уходить.

Саймон выпрямился.

– И кто же это?

Слуга прокашлялся.

– Очень похож на цыгана.

Какое-то мгновение Саймон сидел, открыв рот от удивления, а затем сказал:

– Проводи его сюда.

Саймон быстро убрал со стола некоторые документы щепетильного свойства, сел и стал ждать незваного гостя. Мгновение спустя в кабинет вошел черноволосый юноша.

– Где леди Уинтер? – спросил парнишка, всем видом показывая свою решимость добиться того, зачем он приехал.

Саймон откинулся на спинку кресла.

– Она отправилась в поездку по континенту.

Юноша нахмурился:

– А мисс Бенбридж с ней? Как мне найти их? У вас есть их адрес?

– Как тебя зовут?

– Колин Митчелл.

– Хорошо, мистер Митчелл, не желаете чего-нибудь выпить? – Саймон встал и направился к ряду графинов, стоящих на барной стойке у окна.

– Нет.

Скрывая улыбку, Саймон плеснул немного бренди в стакан и повернулся. Митчелл стоял в той же позе, разглядывая комнату, временами задерживаясь прищуренным взглядом на отдельных предметах. Казалось, он пытается найти ключ к массе волновавших его вопросов. Этот парень был хорошо сложен, с несколько экзотическими чертами лица, которые, как предположил Саймон, многие леди могли находить весьма привлекательными.

– А что ты будешь делать, если вдруг найдешь твою прекрасную Амелию? – спросил Саймон. – Работать на конюшне? Ухаживать за ее лошадьми?

Глаза Митчелла широко распахнулись.

– Да, я знаю, кто ты, хотя мне и сказали, что ты тогда погиб. – Саймон поднял стакан и опрокинул внутрь его содержимое. В животе стало тепло, на лице появилась улыбка. – Таким образом, ты намерен работать у нее в качестве прислуги, страдая по ней на расстоянии? Или, возможно, надеешься кувыркаться с ней в стогу сена как можно чаще, пока вы не поженитесь или она не забеременеет от тебя?

Саймон выпрямился и поставил стакан, готовый к ожидаемому ответу, но такого ответа, какой дал ему Колин, Саймон не мог даже предположить. Митчелл набросился на него и сбил с ног. Они с парнишкой покатились, сцепившись в схватке, свалив на пол столик и разбив стоявшие на нем фарфоровые статуэтки.

Саймону потребовалось несколько мгновений, чтобы взять верх. Все могло бы завершиться гораздо быстрее, если бы он не старался не причинить парню особого вреда.

– Прекрати, – приказал Саймой, – и слушай меня. – Он больше не растягивал слова, его тон был теперь смертельно серьезный.

Митчелл затих, хотя на лице еще не остыли следы ярости.

– Не смейте так говорить об Амелии!

Поднявшись, Саймон протянул юноше руку, чтобы помочь ему встать на ноги.

– Я всего лишь указываю на очевидные вещи. У тебя нет ничего. Тебе нечего ей предложить, не на что содержать ее, нет дворянского титула, чтобы соответствовать ее положению.

Стиснутые челюсти юноши и сжатые кулаки выдавали всю его ненависть к очевидной истине.

– Я все об этом знаю.

– Ладно. Тогда… – Саймон отряхнул костюм и снова занял свое место за письменным столом. – Что, если я помогу тебе обрести все то, что сделает тебя достойным, стоящим человеком, – деньги, приличный дом, возможно, даже титул какой-нибудь заморской страны, который соответствовал бы твоему физическому облику, чертам лица, которые ты унаследовал?

Митчелл замер, в прищуренных глазах появился жадный интерес:

– Как это?

– Я занимаюсь определенного рода… операциями, которых молодой человек с твоим потенциалом мог бы пригодиться. Я слышал о твоей отчаянной, едва не удавшейся попытке спасения мисс Бенбридж. После соответствующей подготовки ты мог бы стать настоящим приобретением для меня. – Саймон улыбнулся. – Никому другому я не сделал бы подобного предложения. Считай, что тебе повезло.

– И все же почему я? – подозрительно спросил Митчелл не без некоторого ехидства в голосе. В нем чувствовался определенный цинизм, что, по мнению Саймона, было весьма ценно. Обычный зеленый юнец не годился для выполнения стоявших перед ним задач. – Вы же не знаете ни меня самого, ни на что я способен.

Саймон твердо выдержал его пристальный взгляд.

– Я хорошо знаю, на что готов пойти человек ради женщины, которую он любит.

– Я люблю ее.

– Согласен. И я полагаю, что не пожалеешь никаких усилий, будешь добиваться ее, чего бы это ни стоило. А мне требуется именно такой одержимый и самоотверженный помощник. А я, в свою очередь, позабочусь, чтобы ты стал состоятельным человеком.

– На это уйдут годы. – Митчелл пригладил непослушные волосы. – Я не уверен, смогу ли перенести это.

– Дай себе время, чтобы достичь зрелости. Дай Амелии увидеть то, чего ей недоставало все эти годы. И тогда, если она все же станет твоей, ты будешь знать, что это будет решение, принятое женским сердцем, а не детской прихотью.

Некоторое время молодой человек пребывал в нерешительности, его неуверенность казалась осязаемой.

– Попробуй, – убеждал его Саймон. – В конце концов, что ты теряешь?

Наконец Митчелл с тяжелым вздохом опустился в кресло напротив стола.

– Я слушаю.

– Отлично! – Саймон откинулся в кресле, – Значит, вот мои соображения…