- Это я должен благодарить тебя, - бормочет он. Затем наклоняется и берет телефон. - У меня нет твоего номера, давай запишу.
Я быстро диктую, и он заносит его в телефон.
- Отлично. Я напишу тебе, и тогда и у тебя будет мой номер, - он дарит мне нежный сладкий поцелуй. У него вкус мяты и меда. - Тебе пора идти. Не опоздай в свой первый рабочий день.
Де Хэвилленд, конечно, страшно зол на меня. Он начинает сердито мяукать, как только слышит проворачивающийся в замке ключ. Когда я зашла, его желтые глаза устремляются на меня с яростью.
- Ладно, ладно, прости! Не злись. Я о тебе забыла, но теперь-то я здесь.
Он бежит впереди меня на кухню, его черный пушистый хвост поднят вверх, словно индикатор его недовольства. Добравшись до своей миски, останавливается, по-прежнему мяукая. Я насыпаю корм, и он начинает с удовольствием хрустеть так, словно неделю голодал.
Смотрю на часы, следует поторопиться. Нужно поскорее принять душ. Но в душе я с неохотой смываю с себя запах вчерашнего секса. Это было так чудесно. От воспоминаний мой желудок срывается вниз, словно водопад с вершины. Ничего подобного я с Адамом не испытывала, это точно. Да, мы занимались любовью, но всегда однообразно: приятно, но тихо и предсказуемо. С ним я не чувствовала и десятой доли того волнительного, раскованного экстаза, который испытала прошлой ночью. Ощущение, когда Доминик вошел в меня - было глубоко интимным, а полученный оргазм - своего рода удовлетворением, которого я не знала прежде. Он потряс меня до глубины души. Я посмотрела на свое тело: на грудь, покрытую мыльной пеной, на мягкий живот, на весь в светлых волосиках холмик внизу. И впервые поняла, на что могу быть способна.
Это действительно была я? Смогу ли я это повторить? О, Боже, надеюсь, что да.
Я уже снова хочу его. Меня охватывает невероятный, внутренний голод, словно жажда в знойный день.
Доминик.
От одного его имени меня охватывает дрожь возбуждения.
Но у тебя работа, забыла? Пора отвлечься от мыслей о постели, юная мисс! Заканчивай с душем и выходи.
Я подъезжаю к галерее Райдинг Хорс ровно в десять. Джеймс уже внутри и открывает дверь на мой стук.
- Доброе утро! Как дела, Бет? Хорошо провела выходные? - спрашивает Джеймс с дружеской улыбкой. Он выглядит очень модно, в стиле английского джентльмена. На нем хлопчатобумажные брюки цвета хаки, розовая рубашка и темно-синяя безрукавка. На носу с горбинкой примостились очки. Он выше и тоньше, чем я помнила.
- Да, спасибо, что спросили, - говорю я бодро. - Я замечательно провела время.
- Рад это слышать. Теперь, позволь показать тебе все… Но сначала кофе, это общее правило. Тот, кто приходит первым, готовит свежий – никакого кофе на вынос, это тоже правило.
- Тут много правил? - спрашиваю я, улыбаясь, пока мы идем через галерею в маленькую кухоньку.
- О нет, напрягаться не придется. Но у меня действительно есть принципы.
Я не удивлена, он выглядит как человек, у которого есть определенные симпатии и антипатии. Похоже, к симпатиям относится свежемолотый крепкий колумбийский кофе пикантной прожарки. В кухоньке стоит блестящая серебристая кофеварка фирмы Gaggia. Спустя мгновение он протянул мне ароматный латте, а сам принялся за крепкий черный кофе в фарфоровой чашке.
- Ну вот, - продолжает он, - теперь мы снова стали людьми. Можно приступать к работе.
По тому, как началось рабочее утро, уверена: мне тут понравится. Внешне спокойный и элегантный Джеймс на самом деле оказывается остроумным и забавным. В игривой манере, с шутками и смехом он знакомит меня с обязанностями. У меня достаточно неприхотливая работа. Я должна отвечать на телефонные звонки, помогать всем клиентам, которые заходят в галерею, и сортировать текущие документы. Так как я пока новенькая, Джеймсу приходится делать все самому, но я быстро понимаю его систему.
- Прости, все это немного мелковато, - извиняется он. - Но в свое время будут и более интересные дела, обещаю.
- Я не против начать с низов - отвечаю я.
- Умница, - он снова улыбается. - Думаю, мы отлично сработаемся.
Так и было, мы прекрасно нашли общий язык. Быть на подхвате у Джеймса очень легко, и он смешит меня все время. Если у меня и появились какие-то подозрения, что он со мной флиртует, то они рассеялись в середине дня, когда в галерею зашел блондин средних лет. Его обветренное лицо довольно потрепано, что контрастирует с одетым на нем модным белым костюмом. Он подходит прямо к Джеймсу, целует в щеку и начинает разговаривать на непонятном мне языке. Джеймс отвечает, а затем поворачивается ко мне:
- Бет, позволь представить тебе моего партнера, Эрленда. Он норвежец, ты должна его извинить.
Эрленд оборачивается и здоровается со мной очень вежливо:
- Здравствуйте, Бет! Надеюсь, Вам понравится работать с Джеймсом. Не позволяйте ему изображать босса, он любит покомандовать.
- Не буду, - улыбаюсь я.
То есть Джеймс наверняка не флиртует со мной.
Пока двое мужчин легко болтают по-норвежски, я присматриваю за светлой, уютной галереей. Мне хочется петь от счастья.
У меня есть работа и Доминик. Может ли в жизни быть что-нибудь лучше?
Ближе к вечеру, я получаю сообщение.
Привет, в котором часу ты заканчиваешь? Хочешь пойти выпить после работы? Д
Отправляю ответ:
Звучит здорово. Я заканчиваю в шесть. Б
Ответ вспыхивает почти мгновенно:
Буду ждать тебя у церкви Всех Святых на Риджент-Стрит, рядом с Би-би-си в 6:30
- Хорошие новости? – спрашивает Джеймс, приподняв тонкую изящную бровь.
Я краснею и киваю:
- Ммм…
- Бойфренд?
Краснею еще больше:
- Эмм… нет…
- Пока нет, - заканчивает он с улыбкой. - Но ты надеешься.
Наверно, я сейчас пунцовая.
- Вроде того. Да.
- Счастливчик. Надеюсь, он хорошо за тобой ухаживает.
Я вспомнила, как хорошо Доминик «ухаживал» за мной прошлой ночью, и почувствовала прилив волнения, словно только что прыгнула с высокой вышки в бассейн далеко внизу. Я снова киваю, не доверяя своему голосу.
Галерея закрывается в шесть. До упомянутой Домиником церкви недалеко - Джеймс объяснил мне, как туда добраться. В результате я подхожу с большим запасом времени. Церковь довольно старая, построена из темного золотисто-коричневого камня. Я слоняюсь без дела по портику, окруженному колоннами, и посматриваю на Риджент-Стрит. Рядом с церковью, перед внушительным фасадом здания Би-би-си, деловито снует народ. Мне нравится наблюдать за прохожими, но я вся в предвкушении удовольствия от встречи с Домиником. Это чувство аналогично тому, что бывает, когда просыпаешься утром и вспоминаешь что сегодня Рождество или какой-то особенный день.
В итоге я отвлекаюсь, просматривая информацию на церковной доске, и подскакиваю от неожиданности, когда слышу его голос:
- Бет?
- Привет! - поворачиваюсь я, сияя. - Как прошел твой день?
Доминик, как всегда, выглядит прекрасно. На этот раз на нем темно-синий костюм элегантного покроя. Он улыбается мне и целует в щеку, рукой касаясь моей поясницы.
- Очень хорошо, спасибо, а твой?
Я начинаю рассказывать о своем первом рабочем дне в галерее, пока мы идем через Риджент-Стрит на запад - в район Мэрилебон. Доминик слушает, но особо не задает вопросов. Он кажется немного обеспокоенным.
- Ты в порядке? - спрашиваю я, волнуясь за него. Мы заходим в винный бар со сводчатым каменным потолком и столиками, расставленными незаметно в нишах. В подставках из посеребренного стекла мерцают свечи, отбрасывая на стены странные тени. Он молчит. Мы устраиваемся за столик в одном из альковов. Доминик заказывает напитки для нас обоих: два бокала холодного Пюлиньи-Монраше. Когда он начинает говорить, я замечаю, что он старается не встречаться со мной глазами.
- Да, в порядке, - говорит он, - честно.
- Доминик? - Кладу свою руку на его. На мгновение он сжимает ее, но быстро отпускает. - Что случилось?
Он смотрит в стол и хмурится.
- Ты заставляешь меня волноваться. Ну же, что происходит?
Официантка приносит наш заказ, и мы замолкаем на время. От нервов у меня сводит желудок. Почему он так холоден и отстранен? Еще утром он был таким теплым, кокетливым и волнительным. Сейчас же я чувствую между нами какой-то барьер.