Иногда Поля и сама думала о том, что найти другого гораздо проще, чем терпеть Игоря. Но как же любовь? Предположим, найдёт она спокойного, тихого и… И что? Просто будет с ним жить? Есть, пить, вести общий бюджет, рожать детей и ждать старости? А чувства?
Василису её выкладки не интересовали.
– Не надо программировать себя на такую серость. Никто не говорит, что нужно именно так и никак иначе. Полюби другого. Не просто сойдись, а полюби, – легко советовала подруга. – Как я. Я ж могу.
Она действительно могла. Вася была влюбчива, как голодный весенний клещ. В понравившегося мужчину она вцеплялась насмерть и держала до тех пор, пока не понимала, что он не подходящая пара. Или пока жертва не «делала ноги».
Василиса Науменко была девушкой деловитой, крепко стоящей на ногах и суровой в нужные моменты. Она умела терпеть, прощать и соглашаться только в том случае, если ей это было выгодно. Вася действовала из соображений логики, но мужчины, как известно, женской логике не подвластны. У них в голове свои тараканы, не поддающиеся дрессировке. Поэтому кавалеры у мадемуазель Науменко менялись часто, но с объективной точки зрения это было вполне рационально. Зачем тратить время на неподходящего, если где-то бродит ещё не пойманная вторая половинка? Что удивительно, полная, как колобок, Василиса никогда не бывала в состоянии «простоя». Рядом с ней всегда был пусть временно, но любимый человек. И зря дамы настойчиво изнуряют себя диетами, ходят на пытки в фитнес-клубы и до синяков массируют целлюлит.
Для того чтобы нравиться, это необязательно. Василиса Науменко своей корпулентной персоной подтверждала сей неоспоримый факт. И хотя сама она периодически пыталась похудеть, это никак не влияло на степень её привлекательности.
– Нет в мире справедливости, – грустно констатировала в такие моменты Вася, тоскливо жуя какой-нибудь низко калорийный капустный лист. – Когда жрёшь – в первую очередь растёт живот. А когда не жрёшь – сдуваются сиськи. Нет бы наоборот.
Именно по этой причине диеты в исполнении Василисы были скоротечны и почти безрезультатны. Зато сама Вася пребывала в состоянии полнейшей уверенности, что живёт правильно. А человек, живущий правильно, имеет право давать советы окружающим, не достигшим этих высот.
Полина была из таких, из не достигших.
Кроме Василисы, советоваться было не с кем. С мамой не хотелось, так как Полина перед родительницей старательно строила из себя самостоятельную взрослую женщину, у которой всё хорошо. Настоящих подруг, как выяснилось, в прошлой жизни у Поли не было. Тех, что были, скорее можно было назвать приятельницами. Едва пропали деньги, как шелуха, обвалились и ненужные знакомства, крепившиеся лишь на встречах в клубах, в салонах красоты и прочих приятных местах, в которые Полине сейчас по материальным соображениям вход был заказан. Зато оказалось, что есть Василиса. Она была всегда: в детстве, в юности, а сейчас казалось, что будет и в старости. Вася была из тех, с кем можно дружить всю жизнь.
И только Васька знала главную Полину тайну.
Почту снова завалило спамом. В очередной раз Полине сообщали о выигрыше миллиона долларов, просили помочь деньгами бразильскому космонавту, забытому на Луне, и предлагали сотню разнообразных услуг, начиная со знакомства с симпатичными девушками и заканчивая предложением купить фрезерное оборудование оптом.
– Что у нас тут? – Александр Яковлевич жарко навалился сзади, обняв стул вместе с секретаршей, вжавшейся в сиденье.
– Я пока проверяю. Если будет что-то интересное, я к вам зайду, – сдавленно пообещала Полина, стараясь не дышать. Он директора одуряюще несло терпкой туалетной водой.
– Точно зайдёшь? – игриво уточнил Александр Яковлевич, то ли чмокнув губами, то ли чавкнув.
– Непременно. – Полина уже поняла, что долгожданного письма в почте опять не было. Глаза защипало то ли от запаха, то ли от расстройства.
– И кофейку мне сделай, – шеф удовлетворённо похлопал её по запястью влажной ладонью. – Давай-давай, живее, киска.
Девушка ловко выскользнула из его объятий и, схватив чашку, ринулась к дверям:
– Сейчас, только посуду сполосну.
В курилке, красиво оттопырив изящную ручку с длинной сигаретой, скучала Катя из бухгалтерии. Катя была то ли родственницей кого-то из хозяев конторы, то ли вообще любовницей, поэтому работы у неё было мало, и скучала она чаще, чем работала.
– Что, опять лип? – понимающе хмыкнула Катерина, аккуратно затушив вонючую сигаретку. Судя по оживлённому блеску в глазах, сегодня ей было чрезвычайно скучно, и барышня была не прочь почесать языком. А что может быть интереснее, чем сплетни о межполовых отношениях внутри офиса?
– А что, так заметно? – вздохнула Поля.
– Ага, – небрежно кивнула сотрудница. – Вон, слюни с пиджака капают.
Она громко фыркнула, когда Поля испуганно начала себя оглядывать, и покачала головкой с идеальной укладкой:
– Да, Федосеева, простая ты, как пять копеек. Нельзя в наше время быть такой доверчивой. И как это Яковлевич до сих пор не развёл тебя на секс.
– Фу ты, – отмахнулась Полина. – Я доверчива, но не до такой степени. Это я бабам верю, а мужикам – ни-ни.
– Ну-ну, – в тон ей отозвалась Катерина. – Мы уже полгода ставки делаем на твою непокобелимость.
– Ставь на меня, – посоветовала Поля. – Не прогадаешь.
– Главное, чтобы ты с работы не вылетела.
– А что, есть предпосылки? – забеспокоилась Полина. Такое предположение в устах персоны, каким-то боком приближённой к верхушке, чрезвычайно пугало.
– Есть жизненный опыт. Мужики, конечно, охотники, но если в лесу дичи нет или она сидит в норе и скорее сдохнет, чем выйдет под ружьё, то даже самый заядлый охотник плюнет и свалит в другие места. Логику улавливаешь?
– Намекаешь, что ему надоест, и он отстанет? Я, Кать, этого уже давно жду. А наш охотник что-то не едет в другие места. Мне иногда кажется, что он скорее сам сдохнет, чем уступит.
– Хромает твоя логика. Ты смотри увольнения не дождись. Или изнасилования.
– Да не, он не такой, – вздрогнула Поля. Такая мысль ей просто не приходила в голову. А что, если… Да нет!
– Много ты про него понимаешь, – непонятно хмыкнула Катерина. То ли она намекала, что Поля мало знает про шефа, то ли сама знала про него столько, что простым смертным на это информационное поле лучше и не соваться.
Быстро сполоснув чашки, Полина поспешила в приёмную. Неприятная мысль о том, что они с директором довольно часто остаются по вечерам в пустом офисе, холодила позвоночник и шевелила волосы на затылке. И если раньше было просто неловко и тягостно, то теперь будет ещё и страшновато. Надо было срочно переключиться на что-то более серьёзное. Например, на Игоря.
Не далее как сегодня утром они опять поругались. И если раньше они дулись каждый на своей территории, то теперь, так как в отношениях наметился прогресс и влюблённые перешли на ступень совместного проживания, дуться приходилось в пределах одной квартиры. А это раздражало ещё сильнее, аккумулируя и раздувая обиду, как эпидемию гриппа в тесном коллективе чихающих сотрудников, не имеющих возможности расползтись по изоляторам.
Хотя, наверное, теперь и мириться будет проще. Если раньше они упорно ждали, пока кто-нибудь позвонит первым, то сейчас, сталкиваясь нос к носу на общей кухне, период ожидания могли свести к нулю.
Да и кроме Игоря, к ссорам с которым Полина в общем-то привыкла, была ещё более важная проблема.
Самая серьёзная, которая мешала жить, дышать и вообще ждать чего-то хорошего.
Тайна.
О которой знала только Василиса. Кстати, Вася важности доверенного ей сокровенного знания не ценила и относилась к Полининому увлечению довольно легкомысленно.
– Ладно бы ты чем-то полезным увлекалась, – говорила она. – Так ведь фигнёй маешься! Денег на этом не заработать. Слава – ну, это довольно призрачно. Лучше б ты пела и в каких-нибудь кастингах участвовала.
– Я только в дуґше пою. И то Игорь поначалу пугался и думал, что я плачу. У меня ни слуха, ни голоса.
– Если б ты была глухая и немая, тогда да, шансов бы не было. А так – извини. Вон сколько всяких скачет без слуха, без голоса, зато сиськами трясут – и всё, звёзды.
– Сисек у меня тоже нет, – напоминала Полина.
– Вот это уже серьёзно. Это для шоу-бизнеса трагедия, – ржала Василиса. – Ладно, тогда не пой. Но писать сказки – это какая-то ерунда. Что тебе это даст?