Так что по городу Роман ездил в основном на такси. Вот и сейчас хотел его заказать… Но, проверив в Интернете, есть ли пробки на дорогах, обнаружил, что на его маршруте сплошные заторы.

Тогда уж лучше на метро.

Оделся быстро – накинул пальто, кепку, горло бережно укутал шарфом, под мышку сунул портфель и вышел из дома.

В лицо Романа мало кто знал. Или, вернее, так – в лицо его знали лишь те, кто интересовался компьютерными играми, которые он озвучивал. Или вот еще другие, кто смотрел научно-технические, познавательные передачи – там он, случалось, иногда мелькал на экране, хотя в основном являлся тем самым «голосом за кадром»… Поэтому на улице, в транспорте люди проходили мимо Романа. А вот по голосу его узнавали многие.

На улице холодный ветер бросил в лицо порцию липкой мороси. Роман поморщился, прикрывая щеки воротником пальто: «Можно было и с курьером договориться… Хотя нет, сегодня предстоит личная беседа».

Роман спустился в метро. До часа пик было еще далеко, однако показалось, что народу многовато. «Все же лучше бы на такси!» – опять с досадой подумал он, втискиваясь в вагон, набитый людьми.

На одной из центральных станций вышел, чтобы сделать пересадку. Жарко, душно! И как-то нехорошо. Внезапно возникла боль где-то в груди слева. Где сердце.

Сердце у Романа никогда не болело.

Он сел на лавочку, достал мобильный, набрал номер сестры. Абонент недоступен… Наталья, наверное, в институте. Когда она читает лекции, то всегда выключает свой телефон. Ни написать ей, ни позвонить – никак. Номера деканата, как назло, в записной книжке не было. Так бы кто сбегал за ней из деканата в аудиторию… Роман набрал номер Виталика. Гудки, долгие гудки без ответа. Этот паршивец отвечал только тогда, когда ему удобно было.

Ивану, другу, позвонить? Да, пожалуй. Но стыдно. Не мужик он, что ли?

Роман сидел, скорчившись, с телефоном в руке. Мимо сновали люди, проезжали поезда. Может, сейчас лучше станет?

Но лучше не становилось. Наоборот, сознание стало затуманиваться, боль в груди усилилась. Это было жуткое, неприятное ощущение. И дольше медлить было нельзя – в какой-то момент ощутил Роман.

– Помогите… Помогите! – прохрипел он, держась за сердце. Кто-то кинулся к нему, какая-то женщина предложила таблетку нитроглицерина.

– Да «Скорую», «Скорую» вызывайте уже… Дежурная! Тут человеку плохо! – нетерпеливо закричал кто-то рядом. И это было последнее, что Роман слышал, потому что в следующую секунду он потерял сознание.

Очнулся только в «Скорой». Машину слегка потряхивало на поворотах.

– Лежите, мужчина, лежите, вам нельзя двигаться! – строго прикрикнула фельдшер в синей спецодежде.

– Мне позвонить…

– Не двигайтесь!

Романа отвезли в кардиологию.

Провели общее обследование, взяли анализы. Опросили, осмотрели. Еще раз сняли электрокардиограмму.

Врачи серьезные. Строгие. Все делали аккуратно, но как-то быстро, решительно, не слушая его протестов и просьб, словно Роман уже не имел воли, не владел собой, был маленьким ребенком. Оно и понятно – кардиология, тут не покапризничаешь, тут промедление смерти подобно…

И да – мысленно Роман уже распрощался с жизнью. А что, в этом возрасте мужчины часто уходят в небытие, причем происходит это внезапно, без каких-либо предпосылок.

И теперь в этом холодном свете ламп, что освещали пространство палаты интенсивной терапии, фильм, который Роман озвучивал утром, показался ему неким пророчеством. Ну а что, молодость и здоровье действительно не вечны!

Слаб и самонадеян человек, думая, что владеет своей судьбой. А она берет да и щелкает его вдруг по носу в один «прекрасный» день, напоминая, кто в этой жизни хозяин…

Когда к кровати подошел лечащий врач – серьезный мужчина с бумагами в руках – и заговорил деловым тоном, Роман обмер и обмяк, понимая, что сейчас ему произнесут приговор.

– Так, Роман Петрович? Что у нас тут… Электрокардиограмма никаких патологических изменений в сердечном ритме не зафиксировала. Аритмии нет, экстрасистолия в норме. Гипоксии миокарда не обнаружено… – Кардиолог говорил и говорил, а Роман не понимал смысла сказанного.

– Доктор, что со мной? Сколько мне еще осталось? – с отчаянием спросил он, ожидая, что сейчас услышит в ответ нечто страшное. Например, «Будем честны. Вам, Роман Петрович, осталось совсем немного». Или: «Вам нужна пересадка сердца, но операция еще ничего не гарантирует».

Но доктор вдруг улыбнулся:

– Господи, да я ж вам толкую, что сердце у вас в порядке, Роман Петрович!

– Да? А что же тогда…

– Скорее всего дал о себе знать позвоночник. Шейный остеохондроз, наверное, но это уже не наша епархия. Работа у вас сидячая?

– Да…

– При шейном остеохондрозе нарушается иннервация тканей в плечевом поясе. Рецепторы этих областей не получают достаточное количество импульсов и влияют на центры иннервации сердца. Центральная нервная система воспринимает такие импульсы как болевые, и возникает кардиалгия. – Врач посмотрел в лицо Роману и затем добавил уже другим голосом: – Короче, сосуд пережало в шее, а показалось, что это сердце болит.

– Но я потерял сознание…

– Это нормально. Артерия в позвоночном отделе сдавлена, кровообращение ухудшается, организм пытается устранить проблему, кровоток усиливается за счет повышения артериального давления – вот вам и потеря сознания.

– Так я здоров, что ли? – с изумлением спросил Роман.

– Ну, здоровьем это тоже назвать трудно… будете наблюдаться у невролога по месту жительства. Думаю, вам рекомендован массаж и занятия ЛФК, то есть лечебной физкультурой… Хотя мы вас не сразу выпишем, понаблюдаем еще, с холтером походите… А так – прогноз благоприятный. Не наш вы пациент, Роман Петрович.

– Так это не сердце?! – наконец осознал Роман. Появилось ощущение, будто его буквально за секунду до гибели кто-то вытолкнул на обочину из-под колес мчащегося поезда.

– Да. Извините… Больно голос у вас знакомый, никак не могу вспомнить. Мы знакомы? – вдруг улыбнулся доктор.

– Нет, мы не встречались, – устало махнул рукой Роман. Он не всегда любил признаваться в том, что его голосом озвучены не только многие передачи и фильмы, а еще герои компьютерных игр, он часто звучит в рекламе. Лишнее внимание, ненужные разговоры. Зачем?..

Через пару дней Романа выписали домой.

Ни сестра с племянником, ни друзья так и не узнали, что он был в больнице. И заказчик тоже не перезвонил, когда Роман не приехал. Впрочем, Роман, выйдя из медучреждения, все же успел сдать работу вовремя, в оговоренные сроки.

Невролог в районной поликлинике действительно обнаружила у Романа шейный остеохондроз и назначила массаж и лечебную физкультуру. Советовала еще найти хорошего мануального терапевта. Сказала, что остеохондроз только начал развиваться, раз нет сильных болей в спине, и что все поправимо, если заниматься собой…

– Я вам сейчас направление дам в поликлинику восстановительного лечения, это не так далеко. Там очень хорошая база, и все специалисты в наличии.

В общем и целом Роман чувствовал себя нормально. К этому моменту он уже осознал, что его проблемы со здоровьем, конечно, не пустяковые, но, во всяком случае, и не смертельные. Разумеется, надо было подлечиться, начать соблюдать режим, следить за питанием…

Дело в другом. Вот только что он, казалось, умирал, а тут – бах – и жив. И есть еще шанс прожить долго и счастливо. А ведь он совсем не задумывался раньше о своем здоровье, о том, сколь скоротечна может быть жизнь…

Выходит, тот ученый, чей монолог озвучивал Роман, был прав? Нужен, нужен человек рядом, с которым не страшно, который может стать опорой в тяжелые минуты.

Нужна жена!

Именно жена. Да, есть друзья, родные, которые помогут в случае чего, спасут, найдут способы решения проблемы и прочее… Но друзья не могут стать, гм… няньками. Они не могут постоянно находиться рядом. И Наталья нянькой тоже не будет. У нее работа, сын, ученики.

До сиделки Роману еще очень рано, а вот жена… С ней спокойнее. Когда рядом живой человек, уже не страшит участь остаться забытым всеми, лежащим на полу без движения… Жизнь ведь такая непредсказуемая, и возраст такой опасный… А вдруг случится еще один приступ?!


Роман встретился с Иваном, своим лучшим другом, честно рассказал о сложившейся ситуации – что на днях попал в больницу и теперь задумался о женитьбе всерьез.

Встречались они в кафе.