– А какая разница? Смысл разбираться, если уж все развалилось.
– Как нет смысла?! – возмутилась Ида. – Мне следует разобраться, чтобы в будущем новых ошибок не наделать!
– Давай, за мудрость… Я вот что думаю – надо в первую очередь самой измениться. Стать другим человеком. Лучше того, прежнего. Тогда и жизнь изменится, и отношения с людьми.
– Господи, Маша, ты прелесть. Сразу видно – домохозяйка, и сидишь дома сутками, бабские ток-шоу смотришь…
– Я и в Интернете сижу еще. Знаешь, слышала об одном докторе, очень известном. Он гипнозом занимается. И, говорят, очень успешно помогает людям с лишним весом. Доктор Карташов, не слышала?
– Маша, ну перестань, тебе только гипнотизера не хватало! Лучше скажи, как мне теперь жить после такого унижения. Мне кажется, я теперь ни одному мужчине не смогу довериться…
Они так сидели долго, и лишь в одиннадцатом часу Маша ушла, оставив Иду одну.
Ида же потом долго бродила по квартире от окна к окну – хмельная, с беспокойством в душе. Она чувствовала свое абсолютное, беспросветное одиночество, и даже подруга Маша не смогла ей помочь.
– Привет, Лисичка… Вот и я, твой медведь. – Роман вошел в прихожую, сразу потянулся к Алисе – обнять.
– Погоди! Ну как? Ты видел ее? Что? – Алиса увильнула в сторону, сцепив на груди руки.
– Да что ж ты так всерьез волнуешься… Она сказала, что не беременна, что все придумала. И даже деньги мне вернула. Видимо, совесть ее замучила, – засмеялся Роман. Он в эти минуты чувствовал себя чрезвычайно счастливым и довольным. – Наверное, сама поняла, что нехорошо шутить подобными вещами.
– А вдруг она специально? – не унималась Алиса. – Сказала, что пошутила, а на самом деле нет, и действительно ждет ребенка?
– Тогда она гениальная актриса, вот что я тебе скажу. Ой, и пожалуйста, перестань нагнетать. Я тебе сразу сказал, что не верю Иде. Я знаю ее наизусть, и только не вздумай обижаться на эти слова… Есть же люди без второго дна, все на виду, которые понятны, как фильм категории «Б», где все построено на штампах и шаблонах и сразу ясно, что случится в следующем эпизоде.
Роман разделся, пошел в ванную мыть руки.
Алиса встала за ним в дверях, опершись плечом о косяк. Пробормотала со странной интонацией:
– Ты выглядишь таким довольным…
– Еще бы. Я только что узнал, что мне амнистия вышла! Я снова на свободе! Ура! Надо отметить.
– Ты воспринимаешь родительство как тюрьму? – усмехнулась Алиса. Что-то продолжало беспокоить жену, но Роман пока не понимал что.
– Я воспринимаю все, чем не хочу заниматься, как несвободу. И сам выбираю, что мне надо и не надо, я сам для себя расставляю приоритеты, понимаешь? Это мне нужно, важно, это я хочу сделать и буду делать с удовольствием и радостью, а вон то – нет. Не хочу, не буду, это для меня каторга.
Роман прошел на кухню.
– Кофе? Сам сварю. Я ликеру еще в напиток капну…
– Давай, – вздохнула Алиса и села за стол, склонив голову и сцепив руки пред собой.
– Что тебя мучает, а? – серьезно спросил Роман, насыпав кофе в турку.
– Я сначала очень расстроилась, узнав о том, что Ида, возможно, ждет от тебя ребенка. Но потом подумала: а может, оно и к лучшему. У тебя будет свой родной ребенок, которого я тебе не могу подарить… Да и не хочу, если честно, даже если бы и могла… Так что с беременностью Иды, получалось, что и волки сыты, и овцы целы.
Роман оглянулся – на лице Алисы нарисовалась та самая нелюбимая им гримаса, так портившая ее.
– Какая ты расчетливая, – весело произнес он. Вновь повернулся к плите.
– Да. А теперь я и не знаю, что думать.
– А ты не думай.
– Ты тоже не думал, что женишься когда-нибудь, однако…
– Но это не значит, что я по каждому вопросу теперь начну менять свое мнение!
– Есть вещи, которые можно просчитать заранее, некие правила и законы, общие для всех людей…
– Ну что ты кликушествуешь! – рассердился Роман. – Еще ничего не случилось, а ты трагедию разводишь на пустом месте. Живи здесь и сейчас, живи сегодняшним днем! На вот…
– Спасибо. – Алиса придвинула к себе чашку с горячим кофе.
– Шоколадный ликер…
– Хватит-хватит!
– Лисичка, я мужчина. У мужчин немного другое отношение к деторождению, не столь трепетное. Я не люблю детей, не хочу детей, мне все эти репродуктивные процессы кажутся тягостными и ненужными. Лишними. Для меня, лично для меня! Кому-то это надо, кто-то без детей жить не может, но… только не я.
Алиса пожала плечами, осторожно отпила из чашки. Кажется, жена немного успокоилась, складка между ее бровей разгладилась.
– Может, мы и не доживем до тех времен, о которых ты все время твердишь, – тихим, вкрадчивым тоном добавил Роман.
– Рома… ну зачем ты так! – в ужасе закричала Алиса. Отодвинула от себя чашку, расплескав кофе по столу, бросилась к Роману и, усевшись у него на коленях, обняла изо всех сил.
– Ты точно чокнутая… – с нежностью произнес он. Отстранил и принялся целовать ее лицо.
– А ты провокатор, – обиженно произнесла она.
– А ты такая смешная! Ты, ты для меня важнее и дороже каких-то там абстрактных детей. Я не хочу тебя терять, понимаешь? В этой жизни в любом случае приходится чем-то жертвовать, и человек выбирает для себя: нужно ли ему что-то, или же он вполне может без этого обойтись. Без тебя я никак не могу, Лисичка!
Алиса тоже целовала его не глядя, а потом обняла и затихла, прижавшись щекой к плечу. Роман гладил ее по спине и расплывался в улыбке.
Он думал о том, что все складывается наилучшим для него образом. У Алисы уже есть сын, и взрослый, и далеко отсюда, к тому же возможности забеременеть у нее нет, а значит, никаких лишних хлопот для него не будет.
Союз с Алисой чем дальше, тем удачнее и счастливее ему казался… Но ровно до выходных. Они собирались ехать на спортивную базу, чтобы покататься на лыжах, и тут жена сообщила Роману, что в пятницу утром приедет из Питера ее сын, Максим.
Вот к этому Роман оказался совершенно не готов. Алиса не собиралась отказываться от встречи с сыном. «Пусть Максим развлечется в Москве, как ему самому хочется, ведь он, наверное, планирует повидаться еще и с друзьями», – предположил Роман. Но Алиса отрицательно покачала головой и произнесла с упрямым отчаянием:
– Я соскучилась.
Только тогда Роман вспомнил о том, что всегда будет на втором месте в ее сердце.
– Ладно, ладно, никуда не едем… – развел он руками. – Как скажешь.
– Макс пробудет в Москве дней пять. – Она помолчала. – Разумеется, он будет жить в эти дни в нашей квартире, и… ты отпустишь меня? Вернее, так – ты отпустишь меня к нему, – повторила она с утвердительной интонацией. – Но… надо же вас познакомить лично, да? Или это необязательно, в наше-то время? Смысл… смысл соблюдать эти формальности?
– Да чего уж, надо познакомиться лично, – подумав, согласился Роман. – Ты-то и сестру мою вытерпела с Виталиком, и визит Ивана… Отчего мне не встретиться с твоим сыном?
– Отлично, – просияла Алиса. – Только пре-дупреди заранее, выбери удобное для тебя время. И, да, как это все лучше организовать? Посидим у меня или где-нибудь на нейтральной территории, в кафе? Думаю, все это займет час, не больше… И Макс хороший, ты же видел его, по скайпу с ним общался!
Она говорила так, словно оправдывалась.
– Ты ведь все равно своего сына любишь больше, чем меня? – неожиданно спросил Роман. Знал – нельзя, глупо, нет смысла спрашивать об этом, но не смог, не сдержался.
Алиса нахмурилась. Произнесла мрачно:
– Ты точно провокатор… не надо, зачем?
– А ты скажи.
– А как будто ты не знаешь.
– Знаю. Знаю. Его ты любишь больше.
– Ты ревнуешь?
– Да. То есть… Все правильно, так и надо. Но, правда, я немного ревную тебя к твоему сыну!
– Глупости какие! Все равно это разные чувства, их нельзя сравнивать! – рассердилась Алиса. – Дикий ты человек, Рома, и грубый. Действительно, настоящий медведь!
– Прости. Прости! Сам не понимаю… А ты у меня одна. Я только тебя люблю, тебя одну в этом мире, вот чего я хотел сказать, Лисичка.
В пятницу утром Алиса ушла на работу и напомнила Роману, что днем не придет, отравится сразу к себе домой. Там ее уже будет ждать сын. О совместной встрече втроем договорились на воскресенье. Решили, что посидят в каком-нибудь кафе, после чего Алиса снова отправится к сыну, а во вторник вечером, после того как проводит Макса обратно в Питер, вернется к Роману…