Но как сделать так, чтобы Алиса исчезла? Причем навсегда?
«Да как-как… Элементарно же. Это не Катаева надо убить, а Алису. Вот только как найти киллера и не ошибиться в выборе?»
Анатолий засмеялся, подняв лицо к небу. Конечно, все эти мысли были пока еще не всерьез, зато он вдруг почувствовал облегчение. Впервые за последние годы. Только сейчас он понял, как станет хорошо, если Алиса исчезнет навсегда. Ему хотелось развивать эту мысль и дальше.
«Допустим, я писатель, мастер детектива, сочиняю сюжет. И моему герою надо устранить какого-то человека, сделать это тонко и изящно, чтобы даже комар носа не подточил. Тупо найти киллера, дать ему денег? А как найти? Значит, придется обращаться к каким-то третьим лицам, впутывать в дело посторонних. Но что знают двое, знает и свинья. Киллер или посредник могут потом меня шантажировать. К тому же нанятый убийца может внезапно передумать и сдать меня властям. Он и вовсе может оказаться подсадным, ненастоящим! Вон, в последнее время вал криминальных сводок в новостях – кто-то кого-то заказал, заказчика обезвредили, киллер оказался оперативником… Нет-нет, никаких наемников, это верный путь проиграть, это глупо, подобный сюжет даже для детективного романа не годится!»
Анатолий медленно брел по узкой улочке к метро. Оглянулся зачем-то, увидел на свежевыпавшем снегу цепочку своих следов. «Ну вот и меня как заказчика по каким-нибудь следам вычислят, невозможно же предусмотреть все!»
Он окончательно расстался с идеей нанять киллера для устранения Алисы. Но сам факт того, что выход есть, что теоретически он возможен, уже воодушевлял Анатолия. Можно, например, понадеяться на то, что Алиса умрет как-нибудь сама. Заболеет, например, или попадет под грузовик. Или этот дурацкий Вискарь зарежет ее в припадке ревности… Шансы невелики, но они есть. Как там у классика… Человек внезапно смертен?
«Надо же… Я дошел до того, что стал желать Алисе смерти! И да, мне ее не жалко совсем. Алиса – моя мучительница, моя тюремщица. И испытал бы я облегчение и счастье, если, допустим, она полюбила меня? Нет, конечно. Мгновение радости, а потом бесконечное отвращение, вечная неудовлетворенность с моей стороны. Потому что я эту женщину не любил и не люблю! И в чем-то она мне отвратительна даже».
Ида лежала на диване, смотрела скучный отечественный сериал, где сюжет и характеры героев были настолько далеки от реальной жизни, что Иду под конец даже некий азарт охватил – а чем завершится вся эта надуманная история, каким именно пошлым штампом?
За окнами опустился серый февральский сумрак, уже второй день шел снег. «И что, вот это – моя жизнь? Чего я добилась, чего достигла? Зачем вообще жила? И ведь долго жила – год за годом проходил, лето за летом… Вроде столько людей прошло мимо, столько встреч случилось! И сколько всего было яркого, красивого, интересного, а результата… нет. Как так?! Вон в этом фильме все герои и то как-то умудрились пережениться, нашли свое счастье!»
На последних титрах Ида не выдержала и, повинуясь порыву, набрала номер Романа.
– Алло, – сухо отозвался тот.
– Ромочка… Ромочка, миленький мой! – забормотала жалобно Ида. – Прости меня, пожалуйста. Я дура набитая, сама не понимаю, что нашло на меня тогда… Я тебя очень люблю, просто хотела тебя удержать, вот и придумала эту ерунду с беременностью.
– Я тебя прощаю, Аделаида. Иди с миром и не возвращайся никогда, – с царственной интонацией произнес Роман. Наверное, именно таким голосом он озвучивал в фильмах и играх заглавных персонажей, королей или военачальников.
Ида нервно расхохоталась. С одной стороны, реплика Романа прозвучала обидно, с другой – ну с юмором же мужик, уникальный… Все остальные мужчины на его фоне теперь кажутся слишком простыми, неинтересными.
– Я жалею, что мы расстались. Я жалею, что отпустила тебя, – пробормотала она, уже готовая заплакать.
– Не ты меня отпустила, а мы оба решили расстаться, если помнишь. Смертельно надоев друг другу. Ты сейчас, адская Ида, просто идеализируешь наши отношения. Живи дальше, без меня, найди себе кого-то более подходящего, – устало и недовольно произнес Роман.
– А ты счастлив, Ромуальдо? Со своей новой? Ты так же смеешься, так же грустишь, как и раньше со мной? – нетерпеливо спросила Ида. – Ты не скучаешь?
– Это не твое дело – как я теперь живу. И… давай закончим на этом. Навсегда. Я сейчас нажму на отбой и занесу твой номер в черный список, честно предупреждаю.
– Секундочку! – взмолилась Ида. – Я ведь не просто так, я с одним важным предложением.
– Каким еще предложением?
– Ты только выслушай до конца… Я уважаю твою жизнь, твои решения. Ты женился, Ромик, и это твое право, я не пытаюсь тебя отговорить от брака… Живи, будь счастлив, плодись и размножайся! Но я хочу сделать тебе деловое предложение. Со своей стороны обещаю полную конфиденциальность, никаких претензий! Могу даже расписку написать…
– Ты о чем? – нетерпеливо зарычал Роман. – По существу, конкретно, Ида?
– Я предлагаю тебе стать моим любовником. Твоя жена, клянусь, никогда об этом не узнает. Ты будешь приходить ко мне раз или два в неделю, когда тебе удобно. И мы…
Ида не успела договорить, хотя находилась на самом взлете своих фантазий, столько невысказанного еще оставалось… Но в трубке внезапно раздались короткие гудки.
– Скотина! – яростно прошептала она, глядя на телефон, и заплакала.
Потом набрала номер Маши. Подруга отозвалась не сразу:
– Ида, мне сейчас некогда… Завтра Ирина Петровна приезжает.
– Какая Ирина Петровна? А, теща твоя!
– Свекровь. Кирюшку приедет повидать, ну и Пахомова, разумеется, – засмеялась подруга. – Она проездом, на два дня. Я сейчас генеральной уборкой занимаюсь. Вот ты птичка без забот, даже в степенях родства не разбираешься!
– Маша, меня Роман послал… окончательно и бесповоротно, – пожаловалась Ида. – Я зайду к тебе? Мне так тошно, хоть на стену лезь. Сейчас вот о том думала, что жизнь моя куда-то в никуда катится. Я погибаю, Маша!
– Хорошо, заходи, – не сразу отозвалась та. – Пахомов с Кирюхой, чтобы мне тут не мешать, в кино отправились, потом у них по игрушечным магазинам рейд. Разделение труда, так сказать. Ты заходи, да только не обижайся, что я тут вся в хлопотах…
– Спасибо, миленькая, да я тебе помогу, мы вдвоем быстро со всеми делами справимся!
…Ида оказалась у подруги через час. С собой принесла вино.
Маша встретила в старом халате, с каким-то полотенцем на голове, вся взмыленная – до прихода подруги она, оказывается, протирала люстру. Посреди комнаты стояла стремянка.
– Вино? Опять? – уставилась подруга на бутылку. – Нет, не буду. Нет, нет, и не проси… Меня сразу в сон потянет, не до уборки будет. Ты на диване располагайся, вон бокал тебе, штопор. Да и муж опять обидится, если я напьюсь.
Маша опять полезла на стремянку.
Делать нечего. Вздохнув, Ида ловко открыла бутылку, села на диван с бокалом красного.
– Я ведь не выдержала, Ромочке опять позвонила.
– Зачем? Он же женился, жену свою любит, как я поняла…
– А я забыть его не могу. Вчера фотографии в телефоне смотрела, где он со мной еще…
– Сотри. Не трави себе душу, – сосредоточенно пробормотала Маша, балансируя на стремянке.
– Не могу забыть. А он, представляешь, сегодня трубку бросил. И сказал, что мой номер в черный список занесет.
– Ладно, не забывай, дело твое, но не звони Роману, не унижайся. Ой… – Маша покачнулась, вцепилась в стремянку. – Уф, чуть не свалилась.
– Зачем тебе все эти подвиги… Подумаешь, свекровь приедет, – вздохнула Ида, наблюдая за подругой.
– Я год эту люстру не протирала. Может, свекровь – это лишь повод для того, чтобы сподвигнуть себя на генеральную уборку. У меня никаких претензий к Ирине Петровне нет. Она раз в год только и приезжает – золото, а не свекровь.
– Господи, Маша, ты меня не понимаешь, а я тебя! – с раздражением произнесла Ида.
– А что ты про меня не понимаешь? – нахмурилась подруга.
– Нет, я не конкретно про тебя, я о семейной жизни вообще. Я не понимаю, зачем люди взваливают на себя это ярмо, а потом корячатся… Семья – это тяжело, это муторно. Вечные споры с мужем, притирки, недовольство с обеих сторон. Магазин, готовка, стирка. А ребенок? Сколько сил на ребенка уходит… Переживаешь за него, воспитываешь. Очереди в поликлинике, ссоры с безумными мамашами на детской площадке… А чужая родня, которая идет в комплекте к супругу? Как можно хотеть семью, я не понимаю! – с недоумением произнесла Ида.