Диана Гэблдон - Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками

Несмотря на симпатию, испытываемую к Клэр, Роджер в глубине души не мог согласиться с девушкой. Трое, подумал он, это уже целая толпа. Однако пробормотал что-то в знак согласия и через минуту спросил:

— А как она себя чувствует? Надеюсь, ничего серьезного?

— О нет, небольшое расстройство желудка, так она, по крайней мере, сказала. — Брианна немного нахмурилась, затем обернулась к Роджеру и положила руку ему на колено. Он ощутил, как по ноге пробежала дрожь, и с трудом мог сосредоточиться на том, что говорила Брианна. Она же продолжала говорить о матери:

— Думаю, что она в порядке. — Девушка тряхнула головой, даже в полумраке, царившем в машине, было видно, как отливают медью волны ее волос. — Не знаю, но она выглядит какой-то озабоченной. Не больной, нет, но, похоже, какая-то мысль ее терзает…

Сердце у Роджера екнуло.

— Гм… — буркнул он. — Может, просто тревожится, как там без нее на работе?.. Все будет в порядке, уверен. — Брианна благодарно улыбнулась ему. Машина притормозила у маленького каменного дома миссис Томас.

— Все было замечательно, Роджер, — сказала она, легонько дотронувшись до его плеча. — Хотя это мало чем может помочь маме в ее исследованиях. Может, вы хотите, чтоб я помогла вам, хотя бы в черновой работе?

Воспрянувший духом Роджер улыбнулся девушке:

— Думаю, это возможно. Хотите, приходите завтра, по смотрим, что там в гараже? Там полно грязи, так что в черной работе недостатка не будет. Надо разобрать кое-какие бумаги…

— Замечательно! — Она стояла, опираясь рукой на ма шину, и с улыбкой смотрела на него сквозь боковое стек ло. — Возможно, и мама захочет присоединиться.

Он почувствовал, что лицо его каменеет, и с трудом сохранил вежливую улыбку.

— Правильно, — ответил он. — Это было бы просто здорово!

Но случилось так, что назавтра Брианна явилась в особняк одна.

— Мама отправилась в публичную библиотеку, — объяснила она. — Порыться в каких-то старых телефонных справочниках. Хочет отыскать кого-то из прежних знакомых.

Сердце Роджера забилось чуть быстрей. Накануне вечером он сам просматривал старые телефонные книги священника. Там оказалось три Джеймса Фрэзера и еще два с другими именами и стоящими перед фамилией инициалами «Дж.».

— Что ж, остается надеяться, что она разыщет этого человека, — небрежным тоном заметил он. — Вы и вправду уверены, что хотите мне помогать? Это очень скучная, грязная работа. — Он с сомнением посмотрел на Брианну, однако та с готовностью кивнула, похоже, ничуть не смущенная этой перспективой.

— Знаю. Иногда я помогала папе. Разбирала старые документы, искала записи. И потом — это ведь нужно маме и помочь вам просто мой долг.

— Хорошо. — Роджер взглянул на свою белую рубашку. — Сейчас переоденусь, и пойдем.

Дверь гаража скрипнула, застонала и наконец, подавшись, распахнулась внутрь, обрывая густую паутину и поднимая тучи пыли. Брианна замахала руками перед лицом и закашлялась.

— Боже! — воскликнула она. — Когда последний раз сюда ступала нога человека?

— Целую вечность назад, полагаю, — рассеянно ответил Роджер. И посветил фонариком в глубину гаража, вырвав из мрака горы картонных коробок, деревянных ящиков, старых сундуков с наклейками и еще какие-то бесформенные брезентовые тюки. Среди всего этого хлама, словно скелеты динозавров, торчали там и сям ножки от мебели.

Посредине имелся едва заметный узкий проход. Роджер втиснулся в него и тут же исчез в туннеле, среди пыли и каких-то размытых теней. За продвижением его можно было проследить по бледному пятнышку света от карманного фонаря, время от времени скользившему по потолку. Наконец, издав победный клич, он ухватился за шнур, свисающий с потолка, и гараж озарился ярким светом большой лампы.

— Сюда! — крикнул Роджер, неожиданно возникший рядом, и схватил Брианну за руку. — Там, в задней части, есть небольшое свободное пространство.

У стены стоял древний стол. Некогда служивший главным предметом столового гарнитура его преподобия, он затем потерпел ряд понижений в чине и использовался последовательно в качестве кухонного стола, затем верстака, потом подставки для окраски различных предметов, пока, наконец, не был удален на покой в это насквозь пропыленное убежище. Над ним находилось затянутое паутиной окошко, мутный дневной свет, просачивающийся сквозь него, позволял видеть исцарапанную, забрызганную краской поверхность.

— Можно работать здесь, — сказал Роджер, выдергивая из груды хлама стул и обтирая его большим носовым платком. — Присаживайтесь, а я пока посмотрю, можно ли открыть это оконце. Иначе мы здесь просто задохнемся.

Брианна кивнула, но вместо того, чтобы сесть, начала с любопытством разглядывать горы рухляди. Роджер с силой дергал перекосившуюся оконную раму и слышал, как девушка передвигается у него за спиной, читая вслух надписи на коробках.

— Тысяча девятьсот тридцатый — тридцать третий годы, — бормотала она. — А здесь сорок второй — сорок шестой. А тут что?

— Дневники, — ответил Роджер и уперся локтем в грязный подоконник. — Мой отец, священник я имею в виду, постоянно вел дневник. Делал записи каждый вечер, после ужина.

— Похоже, ему было о чем писать. — Брианна сняла несколько коробок и поставила их в сторону, чтоб обозреть следующий слой. — Ой, а тут целая куча коробок с какими-то именами. Керс, Ливингстон, Бэлнейм… Это что, его прихожане?

— Нет. Местные жители. — На секунду Роджер прервал свое занятие. Он запыхался. Вытер лоб, оставив на рукаве полоску грязи. Хорошо еще, что оба они переодeлись в старое тряпье. — Там записки об истории разных шотландских деревень. Содержимое некоторых из этих коробок превратилось в книги, их продают в магазинах для туристов по всей Шотландии.

Он повернулся к доске, на которой были развешаны старые инструменты, и выбрал большую отвертку для следующей атаки на окно.

— Вы поищите там коробку с надписью «Приходские книги», — добавил он. — Или с именами деревенских жителей в окрестностях Брох Туараха.

— А откуда мне знать, те это деревни или нет? — спросила Брианна.

— Ах да, совсем вылетело из головы. — Роджер воткнул отвертку в щель между рамой и стеной, отдирая слои старой краски. — Поищите названия Брох Мордха… гм… Ма-рианнан и… уф!.. Сент-Килда. Есть и другие, но в этих, насколько мне известно, были самые большие в округе церкви, которые затем были закрыты или разрушены.

— О'кей. — Отвернув край брезента, Брианна вдруг отскочила с резким испуганным вскриком.

— Что? Что такое? — Роджер отошел от окна, держа отвертку наготове.

— Не знаю. Я только дотронулась, а оттуда как кто-то выскочит! — Брианна указала пальцем, откуда именно, и Роджер опустил свое оружие.

— А-а… это. Наверное, мышь. Или крыса.

— Крыса?! Так у вас здесь крысы? — Брианна не на шутку испугалась.

— Будем надеяться, что нет. Иначе они давно сожрали бы нужные нам бумаги, — ответил Роджер и протянул ей фонарик. — Вот, посветите сперва в темное место, тогда, по крайней мере, не будет неожиданностей.

— Большое спасибо. — Брианна взяла фонарик, все еще с опаской косясь на коробки.

— Ну, что же вы? Не бойтесь, — ободрил ее Роджер. — Или вы хотите, чтоб я с ходу сочинил для вас крысиную сатиру?

Лицо Брианны расплылось в улыбке.

— Крысиную сатиру? А что это такое?

Роджер, снова занявшись окном, медлил с ответом. Он дергал и толкал раму, пока не заныли мышцы. Наконец с противным скрипом она подалась, через щель шириной дюймов в шесть хлынули волны свежего воздуха.

— Вот так-то лучше. — Он обмахивался в изнеможении и улыбался Брианне. — Ну что, продолжим?

Она протянула ему фонарик и отступила:

— Давайте так. Вы будете искать коробки и подавать их мне, а я просматривать содержимое… И все же, что такое крысиная сатира?

— Трусишка, — заметил он, наклонился и начал шарить под брезентом. — Крысиная сатира — это старый шотландский обычай. Если в доме или амбаре заводятся крысы или мыши, их можно заставить уйти, сочинив маленькое стихотворение или песенку. Где говорится, как скудно с едой в доме и советуют им убраться куда-нибудь еще. Только обязательно надо сказать куда, и в результате, если стихотворение получилось удачное, крысы обязательно уходят.

Он поднял картонный ящик с надписью «Якобиты. Разное» и понес его к столу, напевая: