– Обходим козла, обходим, пока он встал! – закричала Ольга и бросилась бежать.
– Что я делаю?! – на ходу кричала Марина. – На машине еду. Да, мы с девочками катаемся по вечернему городу. Козел? А, есть тут один козел. Как встал, ой, нет, уже не стоит, за нами гонится! – И она побежала. – Конечно, с моей скоростью ничего не стоит его сделать! Сейчас я его сделаю! Или он меня, ой, Геночка, он догоняет! Поддаю газу, перезвоню потом! – И она замелькала пятками еще быстрее.
У дороги они остановились и перевели дух. Козла не было видно.
– Мне показалось или он действительно был привязан? – спросила Виктория.
– Какая разница, – пожала плечами Ольга, – главное, мы сделали этого козла! Кстати, а как тот козел? Виноградов звонил? Странно, почему он позвонил. Не побоялся, что ты услышишь стук колес электрички или крики «Шухер, контролеры идут!»
– Ничего такого я не слышала, – призналась Марина. – Было такое впечатление, что он шел по улице. Изредка гудели машины. Если изредка, – она задумалась, – то он в Саруханске?
– Саруханск намного дальше, я посмотрела по схеме, – сказала Виктория, – Виноградов вышел раньше. Но зачем ему понадобился билет до Саруханска? Он заметал следы. За ним еще кто-то следит.
– Я поняла! – воскликнула Ольга. – Он – участник организованной преступной банды!
– Глупости, – отрезала Марина, – Виноградов слишком труслив, чтобы в чем-то участвовать. Он злодействует один, – она хитро улыбнулась, – и скучает по мне. Или проверяет, чем я занимаюсь. И то и другое говорит о том, что он ко мне неравнодушен.
– Еще бы, – усмехнулась Виктория, – будет он равнодушен к такой состоятельной красивой даме.
– Вы намекаете на то, что я должна голосовать на этой забытой богом дороге? – Марина пригляделась. – Ни одного транспортного средства. На чем мы поедем, девочки?!
Из-за поворота показался гусеничный трактор.
– Только не на этом! – воспротивилась Марина, глядя, как загорелись глаза подружек.
– Ладно, – вздохнула Виктория, – подождем до утра попутку.
Долго ждать не пришлось, черный «Мерседес» остановился рядом с ними. У Виктории сложилось впечатление, что водитель хотел остановиться сам, а не благодаря Марининым потугам – она махала сумкой и пыталась задрать бриджи. Еще больше она удивилась, когда открыла переднюю дверцу и увидела водителя. Это была довольно интересная девица.
– Бабки – назад! – скомандовала она и пригласила сесть рядом с собой Марину. Та горделиво проковыляла к переднему сиденью и бухнулась на него. – Последняя коллекция Дольче Габбана, туфли для танго, шестьсот евро за пару, – девица указала на обувь Марины.
– Пятьсот, – поправила та.
– Вам повезло, – сказала девица и нажала на газ. – Безумно жаль, когда такие туфли терпят бедствие на родных просторах. Это как картину великого Мане повесить в сарае и показывать ее курам. – Под последними она наверняка подразумевала молчавших на заднем сиденье старушек. Я отвезу вас на автобусную остановку в поселок, оттуда ходит транспорт в город. Пенсионерам, – она обернулась назад, – скидки.
– Спасибо, милочка, – проскрипела «старческим» голосом Ольга.
– Отчего же только «спасибо», – отозвалась щедрая Виктория, – мы рассчитаемся, – и она ткнула пальцем Марину.
– Да, – спохватилась та, – мы рассчитаемся.
– Да какие счеты между своими, – улыбнулась Марине девица.
Марина не преминула заметить, когда они вышли из автомобиля, что только благодаря ей они наконец-то оказались в цивилизованном месте – на автобусной станции. В одиноко стоящий старенький «Икарус» грузились пассажиры. Суетливо расставляя корзины и сумки, они пробирались по узкому проходу, переругиваясь между собой. Девушки быстро заскочили на свободные места и сразу, помня о прошлых недоразумениях с электричкой, купили у толстой кондукторши билеты. Когда автобус отъехал от остановки и набрал приличную скорость, Виктория с ужасом заметила, что подвозившая их девица бежит за автобусом и что-то недовольно кричит.
– Ты что, – Виктория повернулась к Марине, которая устроилась сзади с Ольгой, – ей мало заплатила?! Нужно было не жилиться, человек старался, подвозил. – Внезапно у нее перехватило дыхание. На заднем сиденье она увидела Виноградова. Он сидел в облезлой соломенной шляпе с саквояжем в руках и изображал из себя дачника. – Афиноген, – зашептала она Марине, – сидит сзади.
– Нужно отключить мобильник, – сразу сообразила та, полезла в сумочку и достала очки. – Ну, как я? – Она натянула платок на лоб и вжала голову в плечи.
– Если бы не туфли для танго, то вполне прилично. Не бойся, он нас не видел. Мне кажется, что Виноградов сам кого-то опасается. – Тот действительно закрыл лицо шляпой и сделал вид, что спит.
Виктория повернулась к Ольге, и они обсудили версию, откуда мог взяться в поселковом автобусе Афиноген Виноградов, который ехал в Саруханск. Как они и предполагали, он сошел гораздо раньше. Но не в «Черной топи», а скорее всего, на станции под красивым названием «Дачная поляна».
Она была следующей после топи, Виктория хорошо ее запомнила, когда изучала расписание движения. Тогда она еще пожалела, что они сошли не на «Дачной поляне». Ольга вполне логично предположила, что вокруг этой станции есть дачи, одна из которых интересовала Виноградова. Девица из «Мерседеса» тоже могла жить там же. Виктория поглядела в окно. Уменьшающийся силуэт девицы грозил им кулаком. «Странно, – подумала она, – сама же не захотела брать деньги».
Время в пути пролетело незаметно. Вика с Ольгой решали ребус, в котором главным фигурантом был их бывший муж, а Марине ничего не оставалось, как делать вид, что она дремлет.
Не болтать же с полусонным мужичком-селянином о смысле его жизни! Довольно, наслушалась в электричке. Нет, безусловно, она могла бы поделиться с ним своими заботами. К примеру, что завтра ей ни за что не успеть сразу в два места одновременно: она записана к стилисту, и в это же время начинается распродажа коллекции одного известного модельера. Еще ее очень волновал вопрос: начинать ли пользоваться кремом от морщин сейчас или дождаться тридцатипятилетия? Мужичок захрапел.
Нет, он вряд ли бы посоветовал что-то дельное. Марина внимательно оглядела селянина и предпочла дремать.
Как только автобус прибыл на конечную остановку, девушки вылетели из него и растворились в толпе. Марина поймала такси и сказала водителю, что, если он покинет автобусную станцию за пять секунд, у него резко возрастут шансы на двойную оплату. Он оправдал ее доверие, Виноградов их не заметил. Ему и в голову не могло прийти, что Марина с его бывшими женами может оказаться поблизости в каком-то захолустье. Он спокойно добрался до дома, но, прежде чем зайти в подъезд, огляделся по сторонам. У Виноградова стала появляться навязчивая идея, что Гаврик Державин, его лютый враг, может прятаться поблизости и желать его смерти. Синяки только начали заживать, партнеры сегодня и так чуть было не усомнились в его кристально чистой репутации, не хватает только, чтобы этот идиот помешал ему в очередной раз. Убедившись, что Гаврика рядом нет, довольный Виноградов поднялся в свою квартиру.
Слежка была в другом месте – у дома Виктории. Назаров отпустил сыщика, который должен был начать работу с завтрашнего дня, и принялся следить за квартирой сам. Он узнал у соседей, где именно проживает девица Виноградова, и выслушал целую лекцию от пожилой соседки, приближающейся к возрасту старческого маразма, какая эта девица непутевая. Он мерил шагами небольшое пространство двора и решал, как ворвется в квартиру Виктории и потребует от нее правды, и только правды.
Стемнело, но в ее окнах не зажегся свет. Это удивило Назарова, который собственными глазами видел, как Виноградова заходила к себе домой. Неужели она легла спать? Да нет. Продавщицы слишком мало получают, она привыкла экономить на электричестве и сидеть в потемках. Бедная девочка! Он должен повысить ей зарплату, пусть пользуется всеми благами цивилизации. С чего он так на нее ополчился? Беззащитное существо женского пола, неудачница в личных отношениях, брошенная жена, чужая любовница… Вот, где собака зарыта! Чужая, а не его, любовница! В этом-то все дело. Назарову стало стыдно. Получается, он навязывается ей, а она любит другого.
Как же быстро она успела полюбить?! Только недавно клялась, что обожает собственного мужа, и уже обнимается с другим.