Кира раздраженно посмотрела на брата, а Мэдди рассмеялась.

– Застенчива, да? Зато я могу болтать за двоих, так что мы прекрасно подойдем друг другу. – Внезапно между ее изящными каштановыми бровями появилась складка, выдававшая досаду. – Просто отвратительно, что мужчины до сих пор не подошли сюда. Что ж, тогда нам придется пойти к ним.

Мэдди круто повернулась, как будто ожидая, что Кира пойдет за ней, и Дариус тут же подтолкнул сестру.

– Перестань! – прошипела она. – Лорд Уэстленд стоит рядом с Гевином и мистером Тейлором. Неужели ты не понимаешь, что произойдет, если мы подойдем к ним? Дядя прогонит нас, и все это увидят.

Недовольно хмыкнув, Дариус снова прислонился к стене, однако Мэдди, похоже, ничуть не волновало затруднительное положение Киры.

– Идемте же. Вы станете менее робкой, обретя больше знакомых.

Прежде чем Кира успела хоть что-то возразить, Мэдди подхватила ее под руку и повела через всю комнату. Дариус последовал за ними.

При их приближении Гевин поднял глаза. То, что он был сердит, нельзя было не заметить, и Киру это весьма огорчило. По какой причине он злится на нее? Разве они больше не друзья? Возможно, она неправильно истолковала его предложение примирения? В любом случае герцог выглядел так, будто совершенно не рад видеть, как она передвигается среди его гостей.

Когда Мэдди представила Дариуса и Киру Броку, который в ответ галантно поклонился, Кира пробормотала что-то приличествующее случаю, хотя вряд ли смогла бы вспомнить что. Она знала только, что при упоминании ее имени дядя впился в нее пронзительным взглядом и больше не отводил его.

Потом Мэдди представила их леди Литчфилд. Кира подумала, что должна быть благодарна за любой предлог отвернуться от графа. Собеседница Гевина вскоре доказала, что она ошиблась.

Леди Литчфилд уставилась на нее ледяным взглядом, в то время как весь зал, казалось, напряженно наблюдал за ними. И все же Кира не поддалась желанию поскорее зажмуриться или отвернуться.

– Так вы собираетесь выйти за нашего Джеймса? – холодно спросила дама, свысока глядя на собеседницу.

– Да. – Кира гордо подняла подбородок, не желая, чтобы Леди Совершенство одержала над ней верх. – Наша свадьба состоится через неделю.

– Что ж, понятно, – пробормотала дама. И никаких “желаю счастья” или “поздравляю”.

Как может герцог жениться на такой женщине? Она заносчива, и ей не хватает живости. Жизнь с ней заставит Гевина обратиться к от рождения сдерживаемым склонностям. И все же одного взгляда на леди Литчфилд было достаточно, чтобы увидеть, сколько в ней умения демонстрировать шарм и благородные манеры. Такая дама никогда не потерпит скандала, тем более не станет его причиной. Если Гевин и женится на ней, он сделает это потому, что так велит ему разум, тогда как в подобных случаях куда лучше думать сердцем.

– Извините. – Без дальнейших объяснений леди Литчфилд отошла от них и направилась к хозяйке салона.

Заметив, что все вокруг нее начали перешептываться, Кира сложила руки на груди. Она бы заплатила любые деньги, чтобы оказаться сейчас хоть в колючем кустарнике – лишь бы этот кустарник был далеко-далеко от Лондона.

– Лорд Уэстленд, – обратилась Мэдди к дяде Киры, прерывая неловкую паузу, – это Кира Мельбурн... – Внезапно Мэдди удивленно наморщила лоб и внимательно взглянула на графа. – Но у вас же одинаковая фамилия! Простите мою неосведомленность, вы, случайно, не родственники?

Тиски напряжения в животе Киры сжались почти до боли. Признает граф ее и ее брата или с презрением отвернется от них из-за их смешанной крови?

Едва дыша от ощущения надвигающейся опасности, Кира смотрела на высокомерного лорда. Граф был до боли похож на ее отца, но в голубых глазах не было веселья; его седые волосы дополнял сердитый взгляд, а гордое выражение лица оставляло мало надежды на то, что он заговорит с ней и Дариусом.

– Несомненно, – неожиданно раздался в тишине голос Гевина.

Чрезвычайно удивленная, Кира искоса взглянула на него, и он едва заметно кивнул ей.

– Дети вашего брата, не так ли? – сказал он громко. – Родство с вами объясняет их сходство и талантливость.

Теперь граф не мог отказаться от них, не отказавшись от только что услышанного комплимента. Это было похоже на то... что герцог пришел ей на помощь, и Кира улыбнулась. Тепло зажгло искру счастья у нее в груди. Она вдруг уверилась, что они с Гевином в самом деле друзья, что не могло не радовать ее.

– Полагаю, вы правы, ваша светлость. – Граф старался держаться так прямо, что Кира удивилась, как его спина до сих пор выдерживает это.

И все же он не выказал никакого желания продолжить знакомство, отчего Гевин посмотрел на него с легкой досадой.

– Со слов мисс Мельбурн я понял, что вы никогда не имели удовольствия встречаться. Так давайте сейчас изменим это неудачное обстоятельство.

– Действительно, это будет так трогательно! – Мэдди довольно кивнула, очевидно, не сознавая, какие настроения царят вокруг нее.

Несколько долгих мгновений граф молча внимательно рассматривал племянников, и Кира затаила дыхание, надеясь на одобрение и одновременно боясь публичного отказа.

Наконец граф протянул Дариусу руку.

– Рад наконец познакомиться с тобой, племянник.

– Милорд. – Дариус почтительно пожал руку дяди.

– Уже выбрал профессию?

– Я думаю изучать право.

Уэстленд нахмурился.

– Если передумаешь и решишь выбрать военную карьеру, обратись ко мне – у меня на этот предмет есть хорошие связи.

Судя по форме предложения, дядя не слишком спешил помочь, но все равно это было нечто вроде оливковой ветви, и Кира взволнованно посмотрела на брата.

– Ну а вы, юная леди? – прорычал дядя.

Кира широко раскрытыми глазами посмотрела на него.

– Насколько я понимаю, вы должны вскоре выйти за кузена его светлости, священника?

– Да.

Уэстленд окинул ее внимательным взглядом.

– В свете ваших обстоятельств это вполне удовлетворительно. Где ваш отец?

Явное недовольство, прозвучавшее в его последнем вопросе, застало Киру врасплох.

– Впрочем, нет, не говорите ничего. Он, конечно же, путешествует.

– Да, милорд.

Граф недовольно поджал губы.

– Ну, Бог ему судья.

Кира почувствовала облегчение, когда услышала, что обед подан, – теперь ей не надо было публично защищать отца. Все общество чинной процессией сообразно рангу и значимости направилось в столовую, и Дариус с Кирой пристроились в самом конце.

В тот вечер она больше не разговаривала с дядей, но поверх уставленного веджвудским фарфором стола с серебряной супницей и более чем двадцатью симметрично расставленными блюдами все же не раз ловила на себе его пристальный взгляд. А вдруг их случайная встреча станет началом родственных отношений? Если так, то, похоже, она должна поблагодарить за это Гевина Кропторна.

На следующее утро Гевин укрылся в библиотеке, надеясь хоть так избежать упреков тети Кэролайн. По ее мнению, не только званый вечер прошел очень плохо, но и винить во всем надо было именно его. Как он позволил Мельбурнам оставить место у стены, и какой приступ безумия заставил его представить их самому лорду Уэстленду?

Хороший вопрос. Вздохнув, Гевин устало потер глаза, потом рассеянно скользнул взглядом по рядам книг, собранных многими поколениями его предков.

Почему он представил Киру ее дяде – и сделал все так, что тот не мог не признать племянницу? Жалость, черт бы ее побрал. И еще желание успокоить свою совесть. Если лорд Уэстленд примет Киру, у нее будет кто-то, на кого она сможет опереться после того, как Гевин, соблазнив, расстроит ее помолвку с Джеймсом. Кроме того, влияние дяди может пресечь сплетни, создавшие девушке такую скандальную репутацию. Граф Уэстленд никогда не допустит, чтобы другой мужчина, кроме мужа, чересчур подробно узнал тело его племянницы.

Внезапный стук в дверь заставил его вздрогнуть.

– Да?

Дверь медленно открылась, и в комнату вошла Кира, спокойно-чувственная, невероятно красивая – словно созданная для того, чтобы разрушить его покой.

Герцог поднялся.

– Могу я поговорить с вами? – спросила она. Может быть, отослать ее? Он ведь собирался подумать в тишине. Нет, это была неправда; теперь он хотел сорвать с мисс Мельбурн одежду и ласкать каждый нежный, пахнущий ванилью дюйм ее тела. Вот проклятие, он должен начать думать о чем-то другом. И он будет – надо надеяться, скоро.