Но тут ярко-синие глаза Вулфа затопила нежность. Он осторожно смахнул слезу с ее щеки.
– Не плачь…
Вулф поцеловал мокрые ресницы Аланы. Она смотрела на него сквозь пелену слез.
– Я боялась, что ты возненавидишь меня, – пробормотала она.
– Возненавижу тебя? – переспросил Вулф и, подхватив ее на руки, понес на кровать.
Уложив Алану, он лег рядом и обнял ее.
Отчаянье и тоска, которые она испытывала в течение последнего месяца, сменились нежностью и страстью. Вулф провел кончиками пальцев по щеке Аланы и с улыбкой вгляделся в ее глаза. По его неровному дыханию она поняла, что Вулф взволнован. Он взял ее руку и прижался к ладони теплыми губами.
– Один бог знает, как я скучал по тебе.
– О, Вулф, а я думала, что…
– …что умрешь от тоски?
Она рассмеялась.
– Я хочу, чтобы ты чаще смеялась. Тебе это идет.
Их губы слились в жадном поцелуе. Алана растворилась в нем. Вулф распустил ее длинные густые иссиня-черные волосы и стал любоваться ими.
– Боже, какая ты красивая, – промолвил он с искренним восхищением и стал ласкать ее грудь.
Алана ахнула, когда его ладонь легла на округлившийся живот.
– Ты безумно привлекательна.
Вулф осыпал поцелуями ее лицо, шею и грудь. Рука Аланы смело скользнула вниз и стала расстегивать пуговицы на ширинке брюк, которые топорщились в паху.
– Господи, Алана, не делай этого! – испуганно воскликнул Вулф и схватил ее за запястье.
– Почему?
Его окрик привел Алану в смятение.
– Потому что я не контролирую себя сейчас. – Вулф перевернулся на спину и прикрыл глаза рукой. – Я не ожидал, что ты приедешь. Я не готов.
– Что значит не готов? – с недоумением спросила она.
– Я не смогу сдержать себя… Но нам нельзя рисковать здоровьем ребенка. Дай мне время подумать…
Алана приподнялась на локте.
– Все в порядке, Вулф. Для меня и ребенка нет никакого риска! – Она расстегнула рубашку Вулфа и поцеловала грудь. – Я поговорила с Селиной. Она сказала, что заниматься любовью опасно лишь в последний месяц беременности. Кстати, Селина предупреждала меня о том, что ты испугаешься…
– Господи, у вас, женщин, похоже, нет никаких секретов друг от друга, – пробормотал Вулф. – Вы обсуждаете самые сокровенные вещи!
Алана тихо засмеялась и начала расстегивать его брюки.
Вулф легонько прикусил мочку ее уха.
– Значит, ты уверена, что это безопасно?
– Абсолютно уверена.
Алана сняла с него рубашку и положила руку на пах.
– Я хочу доставить тебе удовольствие, – промолвила она и стала ласкать его восставшую плоть.
Вулф застонал. Отстранившись, он сбросил с себя последнюю одежду, а затем стал раздевать Алану, любуясь ее округлившимися формами.
– Господи, – пробормотал он, пытаясь расстегнуть крохотные пуговицы на спине. Но они отрывались одна за другой и падали на постель. – Как сложно устроена женская одежда! Чтобы ее расстегнуть и снять, требуется уйма времени!
Вулф нетерпеливо дернул за ворот, и пуговицы посыпались дождем на постель.
– Черт с ними, я куплю тебе новое платье, – пообещал он.
Алана взвизгнула, вцепившись в его плечо. Раздевшись, она обвила ногами талию Вулфа, и он вошел в нее.
– Как долго я мечтал об этом… – произнес Вулф.
Ее бедра двигались навстречу ему в немой мольбе дать больше огня и страсти. Мир вокруг нее потускнел, она отдалась на волю чувств. Ее тело дрожало, пятки впились в ягодицы Вулфа. Алана вдавливала его глубже в свое лоно. Для нее существовал сейчас только Вулф, его толчки и объятия были для нее единственным смыслом жизни. Сильные эмоции поглощали ее без остатка.
Вулф заснул, крепко обняв Алану, и поначалу ему снились сладкие сны, но потом снова одолели кошмары. На его глазах убили мать. Преступник, смутно отражавшийся в зеркале, задушил ее, а потом стал искать Вулфа. Его сердце бешено билось. Вулф проснулся в холодном поту. Перевернувшись на спину, он со стоном сбросил с себя одеяло.
– Вулф… – сонно пробормотала Алана.
– Тихо, все хорошо, – сказал он и крепко обнял ее. – Ты устала с дороги, спи.
Его рука скользнула по ее округлившемуся животу, и вдруг Вулф оцепенел, что-то вспомнив.
– Черт подери!
Он вскочил с кровати.
– Вулф! – воскликнула Алана и кинулись за ним. – Что с тобой?
Он рывком распахнул дверь, ведущую на балкон, и вышел на воздух. Алана последовала за ним. Он стоял, вцепившись в перила, и смотрел невидящим взглядом на полную луну. У Аланы упало сердце. Она не понимала, что с ним происходит. Приснился ли Вулфу кошмар или он разгадал ее тайну? Алана хотела все ему рассказать, но не успела…
– В ту ночь убили не только мою мать, Алана, – глухо промолвил Вулф.
– Ты уверен? Значит, была еще одна жертва? Кто же это? – спросила она, дрожа всем телом под плащом, который успела накинуть на плечи, прежде чем выйти на балкон.
Кровь гулко стучала у нее в висках.
– Проснувшись, я потянулся к тебе… мне захотелось крепче тебя обнять, – начал Вулф, и по спине Аланы пробежал холодок. – Но когда моя рука скользнула по твоему животу, что-то ожило в моей памяти, и я вспомнил последнюю ночь, которую провел с мамой. – Вулф повернул голову и посмотрел на возлюбленную. – Боже, Алана, моя мать была беременна!
Стон вырвался из ее груди, и она прижалась щекой к плечу Вулфа. Он крепко обнял ее.
– Я вспомнил: мама ждала, что отец вернется в середине февраля, к тому времени, когда должен был родиться мой братик или сестричка.
Алана пришла в ужас, ее била мелкая дрожь. Вулф встревожился, видя, что у нее зуб на зуб не попадает.
– Давай я уложу тебя в постель, дорогая. Ты простудишься.
Слезы текли по щекам Аланы. Вулф заботливо уложил ее в кровать.
– Что случилось? – спросил он, но она не готова была открыть ему правду сегодня.
– Мне так жаль тебя, – промолвила Алана.
Вулф оцепенел.
– Боже, – простонала она. – Я знаю, что ты не выносишь, когда произносят эти слова! Но теперь я понимаю, что чувствовали твои опекуны, когда вынуждены были повторять их. Они чувствовали себя беспомощными и не могли найти других слов.
Вулф поцеловал ее в лоб.
– Все хорошо, спи.
Обняв Алану, он гладил ее по голове до тех пор, пока она не уснула. Однако вскоре Алана проснулась и, не обнаружив рядом с собой Вулфа, встревожилась. Обойдя в темноте комнату, она убедилась, что брюк не было на том месте, где он их оставил, а вот рубашка все еще валялась на полу. Значит, Вулф был где-то неподалеку.
Алана набросила халат и босиком вышла из комнаты. В конце коридора стоял Старый Китаец с Медведем. Он кивнул собаке, и та подбежала Алане. Они вместе спустились по лестнице в зал, где у камина сидел Вулф с бокалом виски.
Уставившись в огонь, он задумчиво теребил большим пальцем нижнюю губу. У Аланы сжалось сердце. Она устроилась в кресле напротив. Через некоторое время Вулф бросил на нее сумрачный взгляд.
– Я рад, что ты села подальше от меня.
– Я боялась помешать тебе.
– Они приедут за тобой.
– Они? Кого ты имеешь в виду?
– Я имею в виду твоего отца. Он наверняка пошлет кого-нибудь за тобой. Плевал он на твою записку, в которой ты сообщаешь, что беременна и выходишь за меня замуж. Он ни за что не отдаст тебя мне, тем более что приближается день твоей свадьбы с Хеменуэем.
– Отец не посмеет преследовать меня, тем более при сложившихся обстоятельствах… Я никогда не вернусь к нему.
Она плотнее запахнула халат и поежилась.
– Иди ко мне, – позвал ее Вулф, распахнув свои объятия. – Я согрею тебя.
Алана устроилась у него на коленях. Ей было тепло и уютно в его объятиях. Вулф прижал Алану к своей груди, положив ладонь на ее живот.
– Я уже чувствую, как он шевелится, – сказала она, нежась в его объятиях.
– Шевелится? – удивился Вулф.
– Ну да. Это такое ощущение, как будто внутри меня бабочка бьет крылышками.
Вулф усмехнулся.
– И когда у нас должен родиться ребенок? – спросил он, покрывая поцелуями ее шею.
– В конце октября, – ответила Алана, с наслаждением вдыхая его запах.
Вулф приподнял бровь.
– Ну надо же…