– Извините, – пробормотала девушка. – Просто немножко замерзла.

Он придвинулся к ней. Тишина усиливала каждый издаваемый им звук: шуршание одежды, скольжение его большого тела по грязному полу, теплый порыв его дыхания, качнувший пряди ее волос, которые свободно свисали и щекотали ей шею.

Тело Хита излучало тепло. Как же близко оно находилось! Ее так и подмывало дотянуться до него пальцами, чтобы проверить насколько. Его запах заполнил ее ноздри – земля, ветер и мужчина. Этот мужской дух насыщал спертый воздух энергией, будил в Порции какие-то потаенные силы, которые заставляли ее сжимать бедра.

Шуршание одежды Хита сделалось громче.

– Вот. Возьмите мой сюртук. – Глухой урчащий голос прозвучал прямо у нее над ухом, заставил ее дернуться от неожиданности.

Она помедлила, не желая протягивать руку. Кто знает, на что наткнешься в темноте?

Он нетерпеливо вздохнул.

– Возьмите.

Она протянула руку и стала водить по воздуху пальцами.

Их ладони соприкоснулись, столкнулись в воздухе, и ее сердце сжалось.

Она отпрянула как ужаленная. Грубые подушечки его пальцев скользнули по ее неуклюжим перстам. Его прикосновение было теплым, уверенным… и благоговейным, будто касание любовника.

Время остановилось. Во рту у нее пересохло. Груди напряглись. Она не могла вздохнуть, пока он держался за ее руку. Его сталь на ее шелке. Наконец он отпустил ее и сунул ей сюртук.

Воздух прорезал его голос, грубый, напряженный:

– Наденьте!

Она чуть наклонилась вперед и накинула сюртук на плечи. Ноздри Порции расширились, ловя его запах, окутавший ее. Прислонившись спиной к стойке, она сделала попытку приказать своему напряженному телу расслабиться.

От занятия этого ее отвлек неожиданно раздавшийся тихий царапающий звук.

– Что это было? – напряглась Порция.

– Ничего.

Ответ его прозвучал не очень убедительно. Звук стал приближаться, пока она наконец не поняла, что же это такое, – скрежет маленьких коготков по полу.

– Крысы, – взвизгнула девушка и бросилась на него так, что он крякнул.

Смущение обожгло ее щеки. И все же она не собиралась лишать себя защиты его тела, пока поблизости копошились грызуны. И ей было все равно, что она казалась трусихой.

Его ладони легли на ее плечи, опалили кожу сквозь воланы рукавов платья. Она обвила руками его шею и прильнула к нему. Над ней раздался тот самый бестелесный голос, прерывистый шепот, от которого происходящее стало казаться еще более неестественным:

– Порция.

Она облизала губы, открыла рот и… не произнесла ни звука. Вместо этого прижалась к нему еще крепче, ее рука обвила его широкие плечи, задев длинные пряди. Она уже не помнила, что толкнуло ее в его объятия, да и теперь это перестало иметь значение. Не в силах бороться с искушением, Порция погладила шелковистые волны. Мысленным взором увидела, как темные волосы рассыпаются в ее бледных пальцах.

Тихо выругавшись, он схватил ее за талию, приподнял и посадил на себя. Ее юбки разлетелись вокруг колен. Ошеломленная неоднозначностью позы, она опустила руки и уперлась ладонями в твердую грудь, готовая оттолкнуть его от себя.

А потом он произнес ее имя.

– Порция. – Хриплая мольба… благословение, которое она не могла отвергнуть. И не хотела.

Ее руки перестали отталкивать.

Темнота сбивала с толку, искушала забыть о действительности. О том, кто он такой. Кто такая она. И почему им не следует вот так прикасаться друг к другу. Да-да, наверняка это все из-за темноты. Ведь не может же, в самом деле, мужчина иметь такую власть над ней.

Сглотнув, она сжала пальцы на гладкой рубашке Хита, ладони наполнились ощущением твердости его широкой груди. Под ее ладонями заходили его мышцы, и в животе у нее затрепетало.

Она ахнула, когда его руки спустились на ее ноги и сдвинули юбки на бедра. Грубым рывком он развязал ее подвязки и стащил чулки ниже колен. Холодный воздух ударил в оголившиеся ноги.

Она изо всех сил старалась успокоить дыхание. Но это было невозможно, когда его широкие ладони лежали на ее голых бедрах, сжимали, ласкали их, царапая нежную плоть твердыми мозолями. Его большие пальцы опустились ниже, приближаясь дюйм за дюймом к ее изнывающему центру.

Твердая грудь, его грудь, надавила на ее груди, и соски Порции напряглись, окаменели. Охваченная ужасом, она надеялась только, что он не заметит этого, не почувствует доказательства ее страсти.

Хит стащил с нее свой сюртук, и он с тихим шорохом упал позади нее. На миг ее ухо почувствовало дыхание мужчины, а затем он сомкнул губы у нее на мочке, легонько укусил ее, отчего сердце Порции бешено заколотилось.

Отпустив мочку, он переместил голову так, что тепло его щеки упало на ее щеку. Тем временем его большие руки не знали покоя. Прошлись по ее плечам. Опустились вниз по спине. Его пальцы скользнули по позвоночнику, заставив ее извиваться и проклинать муслин, ставший преградой между ним и ее кожей.

Удушающая тьма усиливала ощущения от его прикосновений. Предвкушение того, каких мест он будет касаться дальше, превращало каждый нерв Порции в звенящую струну. Почувствовав на устах его горячее дыхание, она подалась вперед, чтобы насытиться его губами, снова почувствовать вкус поцелуя прошлой ночи.

Его язык скользнул по ее нижней губе. Один раз. Второй. Она застонала и приоткрыла рот еще шире. Хит впился в ее губы, протолкнул язык внутрь. Его руки сжали ее бедра. Давление пальцев на мягкую плоть наполнило ее глубинным, первобытным восторгом, и она прижалась к нему крепче, жаждая продолжения, желая его.

Держась за ее бедра, он стал водить по ее языку своим. Выпуклое мужское достоинство прижалось к ее горящему центру, толкнуло его через подобранные юбки. Она надвинулась на сей твердый предмет, чтобы унять болезненное томление.

– Хит? – неожиданно раздалось откуда-то со стороны.

От этого сварливого голоса их словно окатило холодной водой.

Хит высвободился, и Порция застонала, внезапно лишившись его губ, его близости… его твердого тела, раскачивающегося под ней.

– Хит? – снова позвал голос.

Мягкое свечение вторглось в их убежище. Действительность вернулась, сунула голову в ее затуманенные страстью мысли. Хит, поднявшись, потянул Порцию за собой. Она заморгала и огляделась вокруг, с трудом соображая, что происходит.

На лестнице раздались шаги, она повернулась и оказалась лицом к лицу с остановившейся на последней ступеньке Констанцией. Чулки Порции соскользнули с колен, и ей пришлось сжать ноги, чтобы они не свалились на пол.

Констанция, подняв свечу, посмотрела на них с подозрением.

– Простите, что прерываю ваш маленький tête-à-tête[14].

– Констанция, – ответил Хит на удивление спокойным голосом, устойчивым, принимая во внимание обстоятельства. – Хорошо, что ты открыла дверь.

Его сестра фыркнула.

– Бабушка на меня сердится.

– Я с ней разберусь, – уверенным тоном пообещал Хит.

Порция беспокойно покосилась на него. Твердо сомкнутые губы лорда заставили ее почти пожалеть леди Мортон.

– Тогда идем, – промолвила Констанция, поворачиваясь на лестнице.

– Оставь нас на минуту, – сказал он и протянул руку. – Свечу, пожалуйста.

Констанция нахмурилась.

– Хит…

– Спасибо. На этом всё, Констанция, – сухо произнес он тоном, не терпящим возражений.

Продолжая хмуриться, его сестра спустилась на ступеньку вниз и передала ему свечу. Бросив быстрый взгляд на Порцию, решительно развернулась и, сильно шурша лавандовыми юбками, двинулась к двери. Каждый громкий шаг ее разносился по всему погребу.

Порция повернулась к Хиту.

– Не очень-то она меня жалует.

Не сказав ни слова, он присел на корточки возле ее ног.

– Что… а-а-а-ах, – взвизгнула она, когда он поднял ее юбки. Она пошатнулась и в поисках опоры ухватилась за его плечи.

– Придержите юбки, – приказал он, играя мускулами под ее пальцами.