Лиана Уилсон - Судьба или воля обстоятельств?

— Ты хороший человек, Джо Ролинз. Надеюсь, ты сам это знаешь. — И, наклонившись, запечатлела нежный поцелуй на его щеке:

— Спасибо тебе за этот вечер. Он был самым лучшим… за всю мою жизнь.

Он посмотрел на нее глубоким, серьезным взглядом. Затем уголок его рта медленно приподнялся в непреодолимо притягательной усмешке.

— Благодарность принимается.

Может быть, мы повторим это… и довольно скоро.

Чувствуя, как у нее начинает кружиться голова, она кивнула, не в состоянии выдавить из себя ни слова. Могла ли она надеяться на что-то большее между ними?

— Где вы были? — обрушился на них Флинт, когда они подошли к крыльцу. Скрестив руки на груди, он стоял, как лорд в своем поместье, на верхней ступеньке. Быстро пробежав глазами сначала по Марта, он вдруг застыл, взглянув на Джо. — Ролинз? — Раздражение в его тоне сменилось благоговением. — Джо Ролинз?

— Привет, Флинт. Давно не виделись.

— Привет. — Мужчины обменялись рукопожатием. — Эй, Марти, ты знаешь, что этот парень выиграл…

— Она знает, — прервал его Джо.

— Ну, конечно, она знает. Покажите мне того, кто не знал бы этого. — В глазах Флинта загорелся знакомый голодный блеск, означавший: я тоже буду чемпионом. — У вас что, сломалась машина?

— Нет, — ответила Марти. — С чего ты взял? — Но тут она вспомнила, что у нее мокрые волосы. Влажная одежда под пальто липла к телу. Вот ведь угораздило! Но с чего это Флинт такой наблюдательный?

— Вы насквозь промокли. Разве вы этого не заметили?

Она почувствовала, как ее заливает краска с головы до ног. У нее даже начало покалывать кожу от внутреннего жара.

Джо засмеялся:

— Это моя вина, мы попали под дождь без зонтов. Нужно было слушать прогноз погоды.

Она улыбнулась с облегчением:

— Может, войдем в дом? Здесь так холодно. — Она потерла озябшие руки и плотнее запахнулась в пальто. — Флинт, ты можешь отнести Коди в его комнату.

— Его со мной нет.

Тишина, словно разорвавшаяся бомба, обрушилась на Марти. Черный, как непроглядная ночь, страх змеей вполз в ее душу. Она почувствовала, как у нее похолодело в животе.

— Где он? — Голос Джо был как лед. Флинт развел руками:

— Черт меня побери, если я знаю. Он просто исчез.

Слова отозвались в ее мозгу как выстрел. Колени вдруг подогнулись, сердце остановилось в груди, во рту появился кислый вкус, и она, с трудом сглотнув, прогнала подступавший к горлу комок желчи. Но внезапно почувствовала, как чьи-то сильные руки — крепкие, надежные руки Джо — обнимают ее за плечи. Она прислонилась к нему, пытаясь впитать в себя его силу, в которой нуждалась теперь больше, чем когда-либо в жизни. Нет, стоп! Это ее сын. Ей нужно что-нибудь делать. Ей нужно думать.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду под словом «исчез»? — спросил Джо вместо нее. Флинт вытер ладони о свои джинсы.

— Он сидел в машине, бормоча что-то о ковбое по имени Джо.

Марта показалось, что мир закачался вокруг нее.

Флинт повозил носком ботинка по деревянному полу.

— Теперь я знаю, что Кода говорил о тебе. — Голос его зазвучал громче. — Это все, о чем он мог разговаривать. Я безумно устал от его бесконечного «Джо сделал то», — он сымитировал тонкий голос малыша, — да «Джо сделал се».

— Что случилось с Коди? — повторил Джо сквозь зубы.

— Я пошел заплатить за газ там, на заправке. А когда я вышел… его уже не было.

— Не было? — переспросила Марта слабым голосом, в котором слышалось страдание.

— Да. Я хочу сказать…

— Почему ты не позвонил мне? Я же дала тебе номер телефона! Флинт опустил голову:

— Он был у Коди. Я велел ему положить его для надежности в карман.

У Марта вырвался вздох отчаяния.

— Ты звонил в полицию? — спросил его Джо.

— Нет, я думал…

— Нет? — Джо схватил сумочку Марта и, порывшись в ней, нашел ключи. Впустив всех в дом, он включил свет и решительными шагами направился на кухню.

Марта стояла в дверях, бессильно глядя на лежавший в прихожей маленький футбольный мяч Коди. Скаут приветствовал ее, весело повиливая хвостом. Автоматически она протянула руку и погрузила пальцы в его шелковистую шерсть. Мелкое дрожание, зародившись где-то глубоко в ней, распространялось все дальше и дальше, пока, наконец, ее всю не затрясло.

— Когда это случилось? — спросил Джо, возвращаясь с кухни в прихожую.

Флинт по-хозяйски плюхнулся в кожаное кресло и растянулся в нем.

— Около восьми. Я пытался… — Оправдываясь, начал он.

Джо грубо выругался, и это ругательство прозвучало как пощечина. Джо схватил Флинта за грудки и рывком поставил на ноги. Треск рвущейся ткани словно разбудил Марта.

Она должна действовать. Ей нужно найти сына, ведь ответственность за Коди лежит на ней. Только на ней!

Не обращая внимания на мужчин, она подбежала к телефону, хотя ноги отказывались ей повиноваться. Быстро набрав три цифры на диске, она метнула на Флинта яростный взгляд:

— Так ты упустил столько времени, даже не позвав на помощь?

— Я не помнил, какой ресторан ты назвала, — ответил Флинт, защищаясь. — И потом, у тебя там было свидание с Ролинзом… — осклабился он.

Это она виновата в случившемся. Ей не нужно было принуждать Коди ехать с Флинтом. Она должна была быть там вместе с ними. Она должна была быть там ради своего сына.

Мир вокруг словно раскололся на куски, окружив ее холодной, темной пустотой. Из последних сил она вцепилась в трубку телефона, словно лишь та могла удержать ее от падения в страшную пропасть.

Джо набрал номер еще одного старого друга по родео. Он звонил всем, о ком только мог вспомнить, чтобы начать поиски Коди. Отклик просто ошеломил его: забытые друзья с готовностью вызывались искать мальчика. Напрасно он отвернулся от хороших людей. А те не хотели лишний раз докучать ему и вторгаться в тюрьму, куда он сам себя заключил, и терпеливо ждали, когда он залечит свои раны.

Разговаривая тихим голосом, он все время наблюдал за Марта, строгой, решительной, но бледной, как луна зимней ночью. Она шагала взад и вперед, протаптывая дорожку на ковре в прихожей. Поджав хвост, за ней следовал Скаут, время от времени натыкающийся носом на ее ноги.

Полицейские, прибывшие час назад, опросили сначала Флинта, потом Марта и, наконец, Джо. Самый первый вопрос, который их интересовал, был: увез ли кто-нибудь Коли с собой или он ушел по собственной воле? Но Марта во втором предположении сомневалась и считала, что Коди не мог так поступить.

— Коди очень осмотрителен, — сказала она сыщику со стальными глазами.

Джо ничего не понимал. Кода был не по годам сообразителен. Конечно, ему не повезло с отцом, и он все время мечтал о настоящей, дружной семье. Почему? Ну почему это случилось? Почему именно сейчас, когда у них с Марта все начало, наконец, проясняться?

Набирая очередной номер, он чувствовал, как его сжигает бессильная ярость, парализуя, не давая свободно дышать. Опять эта беспомощность! Из нее рождался страх, который угнетал его и мучил.

— Я не знаю, — говорил в это время Флинт в другом конце комнаты. От раздражения голос его стал еще пронзительнее. Запустив пальцы в свою светлую шевелюру, он шлепнулся в кресло, пока детектив кратко набрасывал записи в своем блокноте. — Откуда мне было знать, что надо делать? Я считал, что с ним ничего не случится за какие-то паршивые две минуты, пока он сидит в машине. Господи, я даже водил его в туалет в «Макдоналдсе». Я помнил, что не надо пускать его туда одного. Марта всегда меня предупреждала об этом. — Он по-приятельски подмигнул полицейскому. — Ведь никогда не знаешь в наше время, какие извращенцы могут встретиться.

Джо услышал, как охнула Марта, взглянул на нее и увидел, что она зажимает себе рот дрожащими пальцами, а в глазах ее стоят слезы. Проклятый Флинт Томас! Неужели этот дурак не видит, как его идиотская речь действует на Марта? Неужели он не понимает, что все и так плохо, без его комментариев?

Ему стало очень больно за Марта… и за Коди. Он представил, как Коди, промокший и замерзший, сжавшись в комочек на темной улице, плачет и зовет свою маму… и своего папу. В первый раз он представил себе, что Коди зовет его, Джо, а не Флинта. И мысль об этом пронзила его сердце, словно острый меч. У него невыносимо жгло в груди.

Он поморгал, чувствуя, что под веками у него словно был насыпан песок, и потер переносицу, бросив взгляд на Марти. Она выглядела такой одинокой, потерянной и усталой! Под глазами пролегли темные тени, отчего выражение казалось каким-то отстраненным, словно она видела, но не до конца понимала все происходящее вокруг нее. Любовь и нежность буквально затопили его. Он страстно хотел защитить ее, оградить от всех страхов, тревог, от жестокости жизни.