— Он не оставит тебя. Поверь мне. Он выберется, — гладит меня по голове, успокаивая. Ко мне подходит женщина в темно синей униформе, в руках у нее шприц. Резко дергаюсь, понимая, что это.
— Нет, не надо. Я не хочу спать. Пожалуйста, не надо! — кричу охрипшим голосом.
— Лизочка, это успокоительное. Оно поможет тебе. Тебе станет легче. Пожалуйста, позволь ей сделать тебе укол. Ты очень слаба, тебе нужны силы, — женщина не дожидается моего разрешения, тянет мою руку на себя, обрабатывая ее спиртом. Пытаюсь вырваться. Я ненавижу эти чертовы уколы. Но Дан держит мою руку, не давая увернуться. Мои руки настолько онемевшие, что я даже не чувствую укола. Силы покидают меня. Последнее что чувствую — как крепкие мужские руки подхватывают меня и куда-то несут. Проваливаюсь в бездну, там очень темно…
Резкий визг тормозов заставляет меня подскочить на месте. Смотрю в лобовое стекло и вижу огромную грузовую фуру, летящую на нас. Все как будто замедляется. Я смотрю на Марка. Но это не он, на его месте сидит Роберт. Его лицо бледнеет, на белой рубашке расплывается ярко алое пятно крови. Смотрю на свои руки — они тоже все в крови. Тянусь к Роберту, хочу прикоснуться к нему, но чем ближе мои руки приближаются к нему, тем дальше он от меня. Оглядываюсь по сторонам: я уже не в машине, не знаю где я, в полной темноте, ничего не видно. Вокруг тишина.
— Роберт! — кричу я, но слышу только собственное звенящее эхо. Где-то вдалеке вспыхивает свет, вижу приоткрытую дверь, из которой льется солнечный свет. Медленно иду в сторону двери.
— Лиза, — слышу голос. Голос, от которого хочется кричать. Кричать от захлестывающей меня радости.
— Лиза, иди сюда, — о, Боже, это Марк. Мой Марк. Я так давно не слышала его голос. Срываюсь на бег, чтобы быстрее добраться до двери. Спотыкаясь, добегаю до двери, резко распахиваю ее, переступаю порог, и понимаю, что нахожусь в нашем доме. В гостиной много белого света. Тут как раньше тепло и уютно. На душе сразу становится хорошо. По телу разливается теплота. Ищу глазами Марка, нахожу его возле открытого окна. Он стоит спиной ко мне. В его светлых волосах играет солнечный свет. Медленно иду к нему, еще несколько шагов и я смогу дотронуться до него. Застываю в паре метров, не могу пошевелиться. Меня словно парализовало. Хочу протянуть к нему руку, дотронуться до него, но не могу дотянуться.
— Марк, я не могу пошевелиться, помоги мне. Повернись, подойди ко мне, — он не реагирует, продолжая смотреть в окно. — Марк, пожалуйста, повернись. Я хочу тебя обнять.
— Нет, Лиза. Тебе нельзя до меня дотрагиваться. Тебе нельзя ко мне, — тихо говорит он.
— Но почему?! — не понимаю я. — Я так давно тебя не видела. Вы ушли от меня. Вы меня оставили одну. Почему вы не взяли меня с собой? Почему?! Просто повернись, посмотри на меня.
— Лизочка, я не могу. Просто послушай меня. Ты должна уйти, ты должна отпустить меня. Отпусти меня, девочка. Я хочу уйти. Ты не отпускаешь меня.
— Но почему? Почему? Возьми меня с собой, — почему он не понимает меня? — Я так истосковалась по тебе, я хочу с тобой.
— Нет! — резко говорит он. — Со мной нельзя. Ты должна остаться. Остаться, а меня отпустить. У тебя впереди долгая жизнь. Ты будешь с ним счастлива. Он любит тебя. А ты любишь его. Теперь все будет хорошо. Он нуждается сейчас в тебе. Он борется за жизнь из-за тебя. Ты должна помочь ему, дать силы. Он будет оберегать тебя. Но ты должна отпустить меня. Я хочу спокойно уйти. Перестань плакать и страдать, перестань звать меня. Отпусти меня. Я устал. Разорви эти нити, — его голос наполнен теплой грустью.
И я понимаю, что он прав. Я держу его. Мне действительно нужно отпустить его. Если ему плохо, я должна отпустить. Меня охватывает дикое волнение. Роберт. Я нужна ему. Мне кажется, что падаю в бездну собственного сумасшествия. Я хочу кричать, кричать от понимания того, что в данный момент я хочу не к Марку. Я хочу видеть Роберта. Хочу почувствовать его. Боль безжалостно разрывает грудь. Вскрикиваю, и не могу вздохнуть. Закрываю глаза и вижу перед собой черные, невыносимо черные глаза Роберта. Я вижу в них целую вечность, мою жизнь, любовь. Меня резко захватывает вина. Вина перед Марком.
— Прости меня. Я предала тебя. Я люблю тебя. Но.… Но эта другая любовь. Теперь, мне кажется, она призрачная, иллюзорная. А он — мое настоящие. Я люблю его по-другому, дико, безумно. Мне кажется, я больше не смогу без него. Я должна идти к нему. Я должна ему это сказать. Доказать. Он должен это почувствовать. Прости меня, я отпускаю тебя, — замираю в ожидании ответа. Марк долго молчит.
— Вот и хорошо, ты все поняла. Иди, он ждет тебя. Иди. Спасибо, что отпускаешь меня. Ты будешь счастлива с ним. Тебе надо только успеть к нему. Это судьба, Лиза. Он — твоя судьба. Иди.
— Где он? Где Роберт? Что с ним?!
— Он пока там. Ты нужна ему. Он ждет, — я срываюсь с места, не зная, в какую сторону бежать. Двери уже нет, я не нахожу выход. В голове пульсирует мысль, что мне нужно успеть. Бегаю по комнате в поисках выхода. Мне нужно успеть к нему. Я не могу опоздать.
Все звуки исчезли, вокруг меня воцарилась звенящая тишина. Я слышу, как бьется мое сердце. Очень сильно бьется, причиняя боль.
— Лиза. Лиза. Ты меня слышишь? — в тишину врывается женский голос. Резко распахиваю глаза, одновременно вдыхая от нехватки кислорода. Сажусь на кровати, осматриваю комнату — все белое, стерильно белое. От солнечного света, заливающего больничную палату, слепит глаза. Ненавижу больницы. От едкого запаха лекарств начинает тошнить. Все тело словно онемевшее. Ксения кидается мне в объятья, плачет.
— Как ты? Как ты себя чувствуешь? Я так испугалась, — она надавливает мне на плечи, заставляя лечь.
— Где он!? — перехватывая ее руки, спрашиваю. Подруга молчит. — Где он? Где Роберт, почему ты молчишь?! Что с ним?! Отвечай! Он… Он..
— Лиза, он здесь! Он жив. Слышишь, жив! — ОН ЖИВ! ОН ЖИВОЙ! Меня захлестывает волной облегчения.
— Сколько я спала? Сколько сейчас времени? — пытаюсь встать с кровати.
— Уже полдень, я не хотела тебя будить. Но ты так металась во сне. Лиза, не вставай. Тебе нужно отдохнуть, — не слушаю ее, поднимаюсь с кровати. Голова начинает кружиться, накатывает усталость, пытаюсь сделать шаг, меня качает в сторону. Подруга подхватывает меня.
— Лиза, куда ты собралась? Врач сказал, что тебе нужен отдых, — она опускает взгляд на мои руки, слегка хмурится, слежу за ее взглядом, на моих запястьях багровые кровоподтеки от веревки.
— Все хорошо, я не больна. Мне нужно к нему. Я хочу его видеть. Я нужна ему. Ты меня не остановишь, — хватаюсь за спинку кровати, пытаясь идти дальше. Ксюша поддерживает меня за руку.
— Лиза, к нему нельзя. Туда ни кого не пускают.
— Куда туда?
— В реанимацию. Ему всю ночь делали операцию, повреждена брюшная полость. Ох, я не хирург, точно не скажу. Он потерял много крови. Нам остается только ждать, — в голове сразу вспыхивает его белая рубашка, залитая кровью. Зажмуриваю глаза, дергаюсь вперед.
— Мне нужно к нему. Отпусти меня! — кричу ей, когда она пытается усадить меня на кровать.
— И что здесь происходит? — в палату входит Дан с двумя стаканчиками кофе.
— Она рвется к нему. Я объясняю ей, что к нему не пускают, но она меня не слушает, — говорит Ксения, забирая у него кофе. Дан долго смотрит на меня. Молчит.
— Пошли, — говорит он, протягивая мне руку. — Я попробую договориться. Дюймовочка, отдай ей свой белый халат. — Ксюха хмурится, снимает халат, накидывая мне на плечи. Дан поддерживает меня за руку, когда мы выходим из палаты. Медленно доходим до больничного лифта. Поднимаемся на этаж выше. Выходим. Дан сажает меня на стул напротив двери, напоминающей бокс. Оттуда слышится писк приборов. Кажется, мое сердце бьется в унисон с этим звуком. Дан велит ждать, и скрывается за дверью рядом. Сжимаю руки, пытаясь унять волнение. Руки не слушаются, начинают трястись. Дан выходит с высоким пожилым мужчиной в белом халате, который внимательно осматривает меня.
— Десять минут, — говорит мужчина. Нажимает на кнопку возле двери. Оттуда появляется молодая медсестра. Дан помогает мне подняться.
— Справишься? — спрашивает меня, сжимая руку.
— Да, спасибо, — отвечаю я.
Захожу в палату, мое сердце замирает. В нос бьет острый резкий запах медикаментов. Писк приборов. Роберт весь окутан трубками и проводками. Мое сердце несется вскачь и снова замирает. Подхожу ближе. Он весь бледный. Подношу дрожащую руку к его щеке. На глаза наворачиваются слезы. Глажу его колючую от щетины щеку. Наклоняюсь, легонько целую его щеки. Начинаю тихо плакать.