— Что не то?
— С работой не то. У тебя плохо так, что до зубной боли. У меня тоже, готов из операционной не выходить, лишь бы никого не видеть. Копим негатив на работе, несем домой, а дома щадим друг друга и молчим. А в результате ты молчишь о своем одна, и тебе плохо от этого, а я молчу о своем тоже один, и мне плохо. Мы же вместе, а поговорить не с кем.
— Саш, ты мои мысли в слова облек. Ты прав, как всегда прав. Но выхода я не вижу. Я должна работать.
— Для того чтобы меньше работал я. Я понимаю твою мотивацию, но решать надо и с твоей работой, и с моей.
— Говори, начнем с тебя.
— Я не могу ужиться с Юрой. Нет, мы не конфликтуем. Вроде мир. И как врач он у меня вопросов не вызывает, и руки у него хорошие, и голова на месте. Только подход у нас разный. Бесит меня это.
— То есть ты точно понимаешь, что с ним работать не можешь?
— Вера, я не подарок, у меня тяжелый характер, если уйду, ты думаешь, меня на другом месте терпеть будут? Там я буду чужак, и я должен прогнуться.
— Ты не умеешь прогибаться, Саша. Но варианты искать надо.
— Надо. Я киплю помаленьку, и пар копится, а взорвусь — мало не покажется.
— Давай на кафедру сходим, поговорим.
— Это не моя кафедра, я тут не учился, они меня не знают.
— А мы просто в гости.
— Хорошо. Что у тебя?
— Выживают, просто выживают. Я отказалась платить. Теперь у меня лежат те пациенты, с кого взять просто нечего. Зато они тематические. Все мои призывы по выявлению контактов не слышат, партнеров лечить не собираются. Сейчас принцип другой, вколол антибиотик и пошел на…
— Не матерись, тебе не идет. Даулета выпустили?
— Да. Я его видела, он даже не поздоровался, он никакой. Олег молчит, пашет и думает ехать в Германию насовсем. Но самое неприятное, у меня нет категории, понимаешь, а без категории — я начинающий врач. У меня диссертация почти готова, я же на уровне интернов. С заведующей контры. У нее есть кандидаты на мое место, которые будут платить. А я не буду, принципиально не буду.
— Уходи, может, в частном центре что найдешь.
— А если не найду?
— Да я уже думал, вот останемся мы оба без работы, на что жить будем? Мы, кроме того как людей лечить, ничего не умеем. Надо машину взять, таксовать попробую.
— Давай возьмем, хоть какая-то страховка на крайний случай. А ты водить умеешь?
— Водить не умею, но права у меня есть, я купил.
— Права купил, машину купил, ездить — не купил.
— Что-то вроде. Вер, нужна машина.
— Хорошо. Купим машину.
Дальше они радостно обсуждали марку машины и то, как будут всей семьей выезжать за город, и купят дачу, где ничего сажать съестного не будут, а просто станут отдыхать на свежем воздухе. И размечтались так, что потом сами удивились: ну прям как дети малые.
Машину поехали выбирать всей семьей. На авторынке народу — не протолкнуться, и цены удивили. Только совсем не в радостную сторону. На приличную машину им точно не хватит, только на жигули. Покупать жигули не хотелось, а потому решили отложить покупку на неделю и взять консультанта, который в машинах разбирается. Потому что Вера с Настей смотрели на цвет и на обивку сидений, Данька просто радовался и прыгал, пока не притомился и не уснул на руках у отца.
Машину не купили, поели шашлык в забегаловке. Совершенно непонятно почему, но самый вкусный шашлык был на авторынке. День явно удался. Домой вернулись счастливые.
Около самого дома Веру окликнул женский голос:
— Вера Морозова.
Вера обернулась и встретилась с доцентом Патрушевой, которая вела ее группу на кафедре акушерства-гинекологии.
— Добрый день, Людмила Семеновна.
— Я смотрю: ты, не ты. Изменилась сильно. Но узнаваема, любимых студентов забыть трудно. Твоя семья?
— Да. Муж — Александр Романов, дети Настя и Даня.
— Так Вы из скорой?
— Да.
— Тот самый Романов, который как заноза в заднице, по словам Юры.
— Видимо так. Вера, ты тут, а я с детьми домой, чайник поставлю.
— Вот и Юра говорит, что больно ершистый. Погодите Вы. Защититься не хотите? Материала у вас должно хватить. А нам аспирант нужен, два года — и вы кандидат наук, а может, раньше. Коллектив в основном женский, любить вас будут.
Саша выглядел слегка ошалевшим.
— Простите, Вы хотите взять в аспирантуру «занозу в заднице»?
— Хочу толкового врача. Подходите завтра в два. Я предупрежу Юру, он Вас отпустит. Я буду ждать.
— Я подойду, — совершенно серьезно сказал Саша.
Дома они с Верой этот вопрос не обсуждали. Только утром, когда сдали Даньку тете Соне, Вера спросила:
— На кафедру пойдешь?
— Да, конечно. Поговорим, а там видно будет.
Все мысли Веры были о предстоящем разговоре мужа. Часа в четыре она не выдержала и позвонила к нему в отделение, но Юрий Семенович сообщил, что тот ушел рано и не возвращался.
Всю дорогу домой в автобусе она только и думала, что там могло быть, почему не возвращался на работу.
Дома была только Настя, которая чистила картошку.
— Мама, я жареную хочу.
— Хорошо, давай пожарим, папа не приходил?
— Нет.
Дочистили картошку они вместе. Еле дождались папу, вернувшегося как никогда поздно.
— Саша, что? — Вера просто кинулась к нему навстречу.
— Я перехожу к ним. Очная аспирантура плюс ставка врача в роддоме в отделении патологии беременности. Плюс дежурства. По деньгам выходит очень неплохо. Нагрузка не меньше, чем была, но и не больше. Пока там буду отрабатывать, подниму истории. Тему мы с заведующей обговорили. Золотые горы не обещали, но Юры и ему подобных там нет. После защиты зарплата будет больше.
Вера улыбалась.
— Видишь, родная, от судьбы не уйдешь.
— Я картошку дожарила, сейчас сгорит, пока вы там болтаете, — Настя возникла в дверях кухни руки в боки.
— Конечно, доченька.
Саша был счастлив, счастлив потому, что появилось решение, перспектива. Он оставался при любимом деле, вне которого себя не мыслил и не мог развиваться дальше. Пусть это не скорая, а роддом, но он на своем месте. Везде на своем месте: и дома, и на работе.
На душе стало тепло. И так захотелось картошки, и ужин в кругу семьи — то есть самых родных и любимых людей.
====== Эпилог ======
Прошло три года.
Саша работал на кафедре и в отделении. Он давно защитился. Коллектив его любил, было, конечно, всякое, но завистников особых не случилось. Он все так же много оперировал, вел больных и беременных, но чаще консультировал.
Настю Вера удочерила. Правда, пришлось отдать Гале достаточно круглую сумму денег за отказ от дочери и забыть надолго о машине. Но Вера с Сашей рассудили, что дочь гораздо важнее. А деньги — дело наживное.
Наталья Викторовна приходила в гости, учила жизни, периодически устраивала концерты, требуя повышенного внимания. И она получала внимания столько, сколько хотела. Потому что мать есть мать, а матерей не выбирают. Она любила сына и даже сноху, но как-то очень по-своему. Она и внуков любила на расстоянии, не утруждаясь заботой о них. Видимо, больше всего на свете она любила только себя. И перед собой, горячо любимой, все казались слишком мелкими и незначительными.
Вера ушла из института, и не потому, что перешла на другое место работы, а только потому, что у них с Сашей родились близнецы. Совершенно очаровательные мальчик и девочка. На семейном совете Саша постановил, что ее задача — воспитывать детей. А она с ним полностью согласилась.
Вот так и закончилась эта история переплетения жизней и судеб. Ведь у каждого человека своя судьба, но она неразрывно связана с окружающими, с их судьбами и их жизнями. Мы не свободны в своем выборе пути, всегда зависимы от обстоятельств, от других соприкасающихся с нами людей. Очень зависимы от тех, кого любим. Боимся вызвать недовольство, причинить боль. Порою мы перестаем быть собой, подчиняясь чужой воле, и часто делаем это совершенно сознательно, а иногда воюем с «ветряными мельницами». Никто не знает, как жить правильно и что такое — правильно жить. Мы совершаем ошибки, жалеем о содеянном, пытаемся исправить и получаем нечто еще худшее, чем-то, что было. А как часто мы принимаем за любовь лишь увлечение и подобие любви и пытаемся построить свою судьбу на псевдочувстве! Как нужно? А кто его знает, как нужно?.. Может быть, судьба дается свыше? Не знаю. Иногда кажется, что люди живут как в лабиринте, все время ищут выход, натыкаются на тупики, но продолжают искать… Главное — не расслабляться, не плыть по течению, а бороться. С обстоятельствами, с врагами и даже со смертью… Только тогда можно получить награду. Какую? Да людей, судьбы которых будут связаны с твоей. Которые подставят плечо и подадут руку, когда ты споткнешься. А разве не в этом смысл жизни?