Максин Барри - Судьбы

Кир закрыл глаза и застонал, ноги готовы были вот-вот подкоситься. Магда уже тяжело дышала. Она обожала девственников. Их реакция была всегда такой сильной и чистой. И Кир будет лучшим из всех, это она нутром чувствовала. Глядя, как искажается его красивое лицо, она радовалась его стонам, ликовала, когда его юное тело начало раскачиваться у стены в такт ее движениям.

— Тебе и это нравится, да, Кир?

— Да, мэм, — простонал он.

Быстро, не отводя взгляда от его лица, она стянула с него джинсы. Он замер. Магда улыбнулась.

— Не бойся, я не сделаю тебе больно, мой маленький поэт, — пообещала она. — Я научу тебя всему, что тебе понадобится в Оксфорде, где ты встретишься с этими английскими воображалами.

Она медленно поцеловала его грудь и опустилась на колени, чтобы поцеловать живот.

— Нравится, Кир? — спросила она, спускаясь ниже.

— О да, мэм, — простонал Кир. Его юное потное тело беспомощно дергалось, пока она со знанием дела ласкала его член, превратив свой рот в жаркое и влажное орудие пытки. Что-то ярко вспыхнуло у него перед глазами, и он задергался, пытаясь освободиться. Застонав, он выгнул спину и прислонился головой к стене.

Хоть рот ее был полон, Магда все же умудрилась улыбнуться. Она знала, что до конца еще далеко. Она его развяжет и начнет все сначала. Только на этот раз его эрекция не пропадет даром. Если он полагает, что она ему уже кое-что показала, а, судя по его стонам, он именно так и думает, то он жестоко ошибается.

Интересно, что с ним будет, когда она познакомит его со своим влагалищем. Ее внутренние мускулы сожмут его, доводя до полного безумия. Она будет держать его в себе своими длинными, сильными ногами и заставит поработать так, как он никогда не работал. Она уже сейчас слышит его стоны и видит, как искажается юное лицо в муках сильнейшего оргазма, после которого он будет рыдать как ребенок.

Кир, не ведающий, что его ждет, начал резко дергаться.

В сарай он пришел поздно, совершенно вымотанный, когда репетиция уже почти кончилась.

— Ага, вот и Сесил, — радостно приветствовал его Джонни Картер. — Решил все же появиться?

— Угу. Валяйте, бандиты, показывайте, как вы тут без меня время тратили. — Он слушал, как Джонни читает сценарий, и постепенно профессионализм брал верх над усталостью. Под его руководством пьеса начала принимать какие-то формы. Он импровизировал, давал указания, иногда даже переписывал текст.

Лето проходило, и пьеса с каждым днем становилась все лучше. Они дали три спектакля, которые прошли без сучка без задоринки и собрали рекордную сумму. В июне ему сообщили, что он сдал все экзамены и получил стипендию Родса для обучения в Уэйнфлит-колледже в Оксфорде. Начинать он должен был через три года. Мисс Риттер пообещала завалить его работой, не оставив ему ни минуты свободного времени.

Он работал на ферме, в магазине, занимался, а также трудился над, под и рядом с миссис Смит.

Через три года Кир был прекрасно подготовлен к Оксфорду и встрече с английскими воображалами.

Швейцария, два года спустя

Когда приблизился поезд, Ориел Сомервилл вышла из-под навеса вокзала на яркое солнце. Одинокий канюк парил в лазурном небе. Станция сияла безукоризненной чистотой, с корзин свешивались цветы — алая герань, барвинок и белые колокольчики. Деревянное строение отлично смотрелось на фоне покрытых густой зеленью гор, увенчанных снежными шапками.

— Мы жутко опаздываем, — проговорил мрачный голос ей прямо в ухо. Ориел улыбнулась и повернулась к своей лучшей подруге Бетти Вустер, девушке из семьи английских аристократов.

— Подумаешь событие! Старая Ворона подаст тебя за это на обед? С подходящим соусом, разумеется.

Бетти усмехнулась.

— И со всеми положенными пр-р-риборами и… — начали девушки хором, подражая высокому голосу немки, — пр-р-равильно сложенными салфетками.

Обе расхохотались, закончив подражать учительнице по этикету, чем заставили начальника станции снисходительно улыбнуться. Каждый год молодые девушки приезжали в школу св. Иоанна для молодых леди, и ему казалось, что все они одинаковые. Попадались англичанки, гнусавыми голосами сокрушавшиеся по поводу отсутствия в Швейцарии лошадей, француженки с короткой стрижкой, идеальным макияжем, безукоризненным французским и высокомерием, обижавшим жителей городка, американки, всегда дружелюбные, откровенные и наивно хвастливые.

Хорошенькая американка, попросившая билет до Интерлейкена, была лучшей в помете этого года. При виде этой миниатюрной красотки с роскошными длинными пепельными волосами, широко расставленными голубыми глазами, подбородком эльфа и личиком в форме сердечка его внук впадал в прострацию и переставал работать.

Девушки сели в поезд и разместились на удобных деревянных сиденьях.

— Черт возьми, — проворчала Бетти, — почему мы все время опаздываем?

— Понятия не имею, — сказала Ориел, покачав головой. Ее протяжный южный выговор напомнил Бетти Скарлетт О'Хару.

Бетти вздохнула. Сама Бетти, мягко говоря, была полной. Ее короткие неуправляемые волосы торчали вокруг головы на манер колючей проволоки. Отличаясь прекрасными математическими способностями, она плохо воспринимала языки и была школьной жертвой. Все удивлялись, почему общая любимица Ориел Сомервилл выбрала Бетти себе в подруги. Бетти сначала решила, что Ориел просто издевается. Но через месяц их уже было не разлить водой, и смелые выходки Ориел принесли осчастливленной Бетти в течение года больше неприятностей, чем она имела за всю жизнь.

— Слушай, — сказала Бетти. — Ты поедешь со мной к нам на летние каникулы, ладно? Папа будет в Лондоне, он практически живет в Палате лордов, а мамочка наверняка опять подастся на Багамы. Так что хибара в нашем полном распоряжении. — Под хибарой подразумевался старинный особняк в семьдесят три комнаты в самом центре Бедфордшира.

— Хорошо, — согласилась Ориел. — Но сначала мне нужно съездить на пару недель домой. — Поезд тронулся, и Ориел весело помахала рукой сутулому начальнику станции.

Они проезжали мимо водопадов самой разной величины — от шириной в фут до тоненьких струек кристально чистой воды. Вдоль железной дороги стояли виллы с темными крышами и яркими стенами. Когда они поднялись еще выше, в горы, за окнами до самого горизонта потянулись луга. Повсюду росли пурпурные дикие орхидеи, незабудки, лютики и голубая горечавка.

— Нравится мне здесь, — сказала Ориел, разглядывая маленькое стадо коров с огромными колокольчиками на шеях.

— Который час, Ор? — нервно спросила Бетти. Ориел, не взглянув на часы, безразлично пожала плечами.

— Слишком поздно.

— Замечательно, — пробормотала Бетти. — Жаль, что у меня не такие стальные нервы, как у тебя.

— Секрет в том, что я кладу на это с прибором, — сообщила Ориел своей подруге, причем грубое выражение так изящно соскользнуло с ее прелестных розовых губ, что Бетти расхохоталась. Когда она смеялась, то напоминала икающую лошадь, но Ориел это не смущало. Бетти была такой простодушной. Мысли Ориел перекинулись на мать, ждущую ее дома, в Атланте, и она нахмурилась. Домой ей возвращаться не хотелось.

После крутого подъема поезд остановился у станции.

— Сейчас нам всыплют, — мрачно предсказала Бетти.

— Наверняка, — беспечно подтвердила Ориел и взяла Бетти за руку. — Ужасная парочка снова отличилась.

— Яволь, — заключила Бетти. — Это нам обойдется в пятьсот строчек. Нельзя исчезать во время прогулок.

— Причем по-французски.

— Нет, только не по-французски! — заныла Бетти.

Подходя к белому трехэтажному зданию, служащему им домом, школой и местом развлечений, девушки едва волочили ноги. Но директриса заметила их сразу же и величественно поманила пальцем. Девушки переглянулись, дружно вздохнули и неохотно приблизились. Фрау Рейнхарт наблюдала за их приближением с куда большей теплотой, чем они догадывались.

— Мисс Сомервилл. Мисс Вустер. Мы вас ждали.

— Мы изо всех сил старались, — храбро заявила Ориел. И Бетти с трудом удержалась от своего лошадиного ржания.

— Полагаю, мисс Сомервилл, в данных обстоятельствах вам стоит покинуть школу на несколько недель раньше.

Ориел слегка побледнела, но ничем иным не проявила своего удивления.