Воздух на улице в преддверии надвигавшейся грозы был тяжелым, жарким. Оливия остановилась и отвела прилипший к шее влажный локон. Она безуспешно искала Сару вот уже больше часа. Конюшня, заросший сад, берега реки…
Она вернулась домой, оседлала Гоулди и решила поискать в полях.
Нет, не в полях. В единственном месте, куда могла убежать Сара.
Она направлялась в Вудфорд-Корт.
Темные тучи прорезала кривая игла молнии. Гром рокотал над землей. Несмотря на надвигавшуюся тьму, Оливия рвалась вперед. Сара любила Невилла. Они видели его в городе всего несколько часов назад. И это был единственный соседский дом, который она знала. Все вполне логично.
И все же Оливию трясло от совершенно нелогичной тревоги. Только желание отыскать сестру гнало ее дальше и дальше. Придавало мужества, потому что она понимала: они сегодня увидятся. Если сегодня в деревне она была потрясена до мозга костей, как же переживет грядущий разговор?
На полпути между мостом и Вудфордом поднялся резкий ветер. Вспотевшая, разгоряченная Оливия почти сразу же задрожала от холода. К тому времени как впереди показался красивый укрепленный дом, дождь уже лил как из ведра.
— Вы видели мою сестру? — окликнула она конюха, еще даже не успевшего взять поводья Гоулди. И тут же узнала в нем Барта, тренера конюшен Хока.
— Ваша сестра, мисс Сара? И старый пес? — улыбнулся Барт. — Она в доме, мисс, с милордом.
С милордом?
Пока тренер вел Гоулди в стойло, Оливия смотрела на дом, полускрытый стеной дождя. Она уже растрепана и промокла, и хотя пыталась расправить воротник и манжеты, все же понимала, что это безнадежно. Должно быть, выглядит она настоящим чучелом. И когда доберется до двери, промокнет еще больше.
Словно поняв ее затруднения, Барт показал на другую дверь, ближе к конюшне:
— Это вход на кухню, кухарка поможет вам обсохнуть и приведет к лорду Хоку. Если, конечно, не возражаете пройти через кухню.
Пришлось бегом пересекать двор с лошадиной торбой над головой, и Оливии неожиданно пришло в голову, что светские приятельницы, оказавшись на ее месте, пришли бы в ужас. Да и ее матушка, скрупулезно соблюдающая этикет, никогда бы не позволила проникнуть в дом через дверь кухни. Но Оливии было совершенно все равно, тем более что она вовсе не стремилась произвести впечатление именно на этого мужчину. Возможно, узрев ее в таком виде, Невилл Хок просто потеряет к ней всякий интерес.
— Иисусе! — воскликнула кухарка, когда Оливия ворвалась в полуоткрытую дверь.
— Простите, но гроза…
Оливия убрала торбу, слишком поздно заметив, что зерна ячменя прилипли к влажным волосам.
— Насчет этого не беспокойтесь, мисс! Я легко пугаюсь, только и всего. — Оглядев Оливию, она подала ей чистую тряпку из стопки, лежавшей на буфете. — Я Мейзи Тиллотсон, к вашим услугам. Стряпаю для лорда Невилла. А вы, должно быть, мисс Оливия Берд, из Берд-Мэнора? Приехали за мисс Сарой? Я права?
— Да. С ней все в порядке? Она вас побеспокоила?
— Ничуть, хотя собаки подняли ужасный шум, когда учуяли ее костлявого питомца. Что касается мисс Сары… его милость ее успокоил. — Круглое лицо женщины расплылось в улыбке. — Он всегда умел обращаться с беспокойными или буйными созданиями.
Оливия отряхнула юбки и потрогала волосы.
— С лошадьми и маленькими девочками?
— И с большими тоже. Я как раз готовила для них поднос, — продолжала миссис Тиллотсон, игнорируя шокированный взгляд Оливии. — Хотите чаю?
Оливия следом за миссис Тиллотсон проследовала через узкие коридоры Вудфорд-Корта. Они прошли под древними арками, мимо старых маленьких окон с освинцованными переплетами. Главный зал был огромным и очень высоким, а в галерее висели портреты предков. Светловолосые женщины, розовощекие дети… но все мужчины были черноволосыми и синеглазыми.
Оливия смотрела во все глаза, пользуясь шансом заглянуть в прошлую жизнь семьи Хок.
Однако когда они подошли к гостиной, любопытство Оливии сменилось беспокойством. Ей нужно попытаться справиться с травмой, нанесенной Саре, да еще сделать это в присутствии Невилла!
Полная решимости не показывать своих истинных эмоций, Оливия постучалась и открыла дверь, давая дорогу миссис Тиллотсон с подносом.
Она сама не знала, чего ожидать, но сцена, представшая ее глазам, была поразительной. Боунс, лежавший на полу перед огромным диваном, при виде Оливии замолотил по полу ободранным хвостом. Невилл и Сара сидели на диване голова к голове, разложив на коленях большую книгу и что-то рассматривая.
— Поставить поднос на ваш письменный стол? — спросила миссис Тиллотсон, когда парочка даже не подняла глаз.
— Да. Спасибо, Мейзи… видишь? Вот, Сара, это твой прапрапрапрадед со стороны отца по материнской линии.
Миссис Тиллотсон улыбнулась Оливин, но не стала докладывать о ее прибытии. Когда она потихоньку ушла, Оливия пригляделась к сестре, которую ожидала найти несчастной и расстроенной, а также к человеку, которого ожидала найти раздраженным присутствием темпераментной маленькой девочки.
— Мой прапрапрапрадед, — повторила Сара. — Да ведь он родился почти двести лет назад! Еще до гражданской войны.
— Прекрасно, — кивнул Невилл. — Похоже, ты много внимания уделяешь урокам.
Сара мгновенно просияла, подняла глаза и тут заметила сестру.
— Ливви! — вскричала она. Но радость на лице быстро сменилась угрюмой гримасой. — Если ты пришла забрать меня домой, я не пойду.
Невилл, словно вовсе не удивленный ее появлением, в упор уставился на гостью.
— Не соблаговолите налить нам чаю? — неожиданно спросил он.
Их взгляды снова скрестились. Это был поразительный момент близости, но не тел… Мыслей. Или еще точнее — сердец. Они были едины в стремлении утешить и ободрить ребенка. Стремлении, обычно присущем любящим родителям.
Оливия, не отводя взгляда от Невилла, пригладила взъерошенные волосы Сары. Она часто считала его взгляд неспокойным и угрюмым. Но сегодня его глаза были ясны, и если смотреть как можно дольше, она увидит все. Все тайны его души.
Странно только, что ей хочется узнать эти тайны. Но она медленно подходила к осознанию того, что, несмотря на все сомнения относительно Невилла, в нем могут оказаться глубины, которые стоило бы исследовать. Осмелится ли она?
Ей мучительно поддерживать столь интимную связь и так же мучительно разорвать ее… Правда, сейчас главное — Сара, потому что ребенок в ужасном состоянии.
— Сара, Сара… шшш, — проворковала она, продолжая гладить ее по голове. — У тебя чересчур развитое воображение. Понимаю, ты была шокирована, увидев их вместе… — Она виновато посмотрела на Невилла и отвернулась. — Но когда ты станешь постарше…
Она снова осеклась, не в силах объяснить Саре то, что не слишком понимала сама. Конечно, никто не мог объяснить ей истинную природу влечения между мужчинами и женщинами… где уж тут разобраться самой?
Но тут Невилл подался вперед и пальцем снял слезу со щеки Сары.
— Помню, как смертельно перепугался, когда умер мой отец. Я был уже взрослым, и все же потерять его было… было… знаешь, словно земля ушла из-под ног. Сначала на войне погибли мои друзья. Потом — ушел отец, вскоре — мать, и я только стал понимать, как сильно любил родителей, как потерял и брата. — Он поймал еще одну слезу Сары. — Я знаю, как ты сейчас боишься. Слишком много перемен в твоей жизни. Но у тебя есть любящая семья. Не забывай этого. И не принимай как должное. Твой отец всегда будет с тобой, и это поможет тебе решить, как поступать в том или ином случае.
Оливия по-прежнему обнимала Сару, и та притихла. Оливия видела, что сестра прислушивается к тихим, успокаивающим словам.
— И ваши родители тоже остаются с вами? Невилл нахмурился, но ответил не сразу.
— Мои родители любили Вудфорд-Корт. Он был центром их мира. Полагаю, поэтому я так тружусь, чтобы он еще больше процветал. Но я отдал бы все, все, что у меня есть, лишь бы вернуть родных.
Сара заерзала:
— Но у вас есть этот мальчик. Племянник. Он-то у вас остался!
Невилл снова улыбнулся и поднял глаза на Оливию.
— Да. У меня есть Эйдриан, и никогда не думал, что ребенок будет мне так дорог. Ты тоже стала мне дорога.
Оливия сжала губы, потому что в горле стоял ком. Сейчас Невилл обнажил какую-то часть своей души. И хотя его утешения предназначались Саре, взгляд говорил красноречивее всяких слов.