Она легла в постель и еще долго не могла уснуть. Видя эдакое романтическое состояние хозяйки, к ней под бок подлез Сеня, наплевав на все запреты о том, что на хозяйскую кровать ни-ни!
– Сень… – задумчиво проговорила Варя, – вот ты представь… я столько лет жила себе, жила… Думала, что я такая вся из себя хорошая, добрая, да? А ведь по сути-то… никому ведь ничего хорошего не сделала.
Сеня заворочался и придвинулся ближе. Он даже скромненько пристроил свою головушку на Вариной подушке.
– Нет, ну я понимаю… тебя подобрала, да? Так тут еще неизвестно, кто кому больше помог. Нет, я про другое. Вот люди, да? Волонтеры делают добро и делают. Причем они совсем обычные! Так же ссорятся, ругаются, мирятся, орут… а между тем спасают чьи-то жизни, дарят счастье. Сеня! Ну я кому рассказываю-то? Блин, сопит уже… Ладно, завтра Георгию расскажу, он не будет сопеть. Пусть знает, какая я у него…
С самого утра Варя перевела деньги на счет, номер которого ей выслали, и понеслась в свой павильон.
Сегодня у нее было прекрасное настроение! Она даже решила собрать необыкновенный букет – на флористической губке. Правда, лучше бы было на микрофоне… то есть на партбукетнице, это такое приспособление для свадебных букетов, похожее на микрофончик. Вверху губка, а внизу ручка, и в губку вставляются цветы. Букетики получаются и круглые, и полукруглые, и спадающие каскадом. Только партбукетницы у Вари не было, а букет сделать очень хотелось.
– Ничего страшного, – сама себя успокоила она, – мы просто возьмем стебли от розочек, которые уже завяли, теперь между ними зажимаем губку, а в губку уже толкаем цветы.
Когда Варя закончила делать, то поразилась сама – такой невиданной красоты был букетик. Из белых и розовых роз, с гипсофиллой. А еще она вставила в него цветки лилий. И все это в белоснежной, прекрасной упаковочной бумаге, которую тоже свернула необыкновенно.
Букет оценили буквально через час.
– Ого! А сколько стоит такой букет? – спросил довольно представительный мужчина.
Варя назвала немаленькую цену.
– Хорошо, я беру, – легко согласился покупатель и протянул крупную купюру.
Варя быстренько отсчитала сдачу.
– Хорошего вам настроения, – пожелала она мужчине, когда тот направился к выходу.
Тот обернулся, улыбнулся и помахал Варе букетом. И букет вдруг оказался на полу, а в руках у представительного мужчины осталась только упаковка, из которой торчали обрезанные стебли засохших роз. У Вари упало сердце. Вот ведь идиотство! Она же губку-то к стеблям не привязала! Вот она и вывалилась вместе с цветами. Разобралась на составные части – губка с цветами на полу, а упаковка со стеблями – в руке.
Мужчина даже сначала не заметил – так торопился, что вышел вместе с одной только упаковкой.
– Мужчина! – кинулась за ним Варя. – Ну вы чего букетами-то разбрасываетесь? Главное, схватил и давай им мотать!
Мужчина увидел наконец, что у него в руке, и захлопал глазами:
– А это… чего? – кивнул он на букет в руках у Вари.
– Букет ваш! Вы ж его вышвырнули!
– Я-я?! Я чего, дурак, что ли? Это… Это он сам рухнул, да? Вы эти цветочки на веревочку привязали, так ведь?
– Так вот не привязала, забыла, – объясняла ему Варя. – Давайте, я сейчас его скотчиком замотаю…
– Нет уж, сами заматывайтесь. А мне мои деньги отдайте. Скотчиком она… Я думал, у вас все здесь натуральное, а тут!..
– А у меня что, искусственные, что ли? Я и вообще не понимаю, что вам не понравилось? Ну, подумаешь, цветы отлетели! Ха! Да я слышала, некоторые цветочники вообще головки цветов к стебелькам зубочистками приклеивают и ничего! А листики – воском прилепляют! И никакой катастрофы!
– Ну уж, за такие деньги и восковые цветочки покупать! – рассердился мужчина и вышел.
– Надо же, какой нервный попался… – бурчала Варя, заталкивая цветочки обратно в упаковку. – Вот ведь попадется кому-то.
– Варь, привет! – вошел в павильон улыбающийся Георгий. – Ну как ты тут?
– Замечательно! – мгновенно расцвела Варя. – Смотри, какие я букетики научилась делать.
– Ого, классно! За сколько продаешь? Надо высокую цену ставить, а то ты так по ветру пойдешь… Кстати, Варь, а чего у тебя тут жара какая-то невыносимая?
– Почему невыносимая? – пожала плечами Варя. – Нормальная жара.
– Варвара! Какая нормальная? У тебя вообще температура не должна превышать четырнадцати градусов. А в идеале – двенадцать.
– Ты что, я ж замерзну.
– А кого это волнует, Варя? Твои розы? Они вон у тебя сварились все! У них все листики отваливаются, вон, смотри.
Георгий пошевелил розы, и с них и в самом деле отвалились листочки.
– Да ты хоть бы с них листики… пообрывай с них лепестки вялые! У тебя ж витрина должна быть безупречной! Ну что это? А вот это?
Георгий обрывал лепестки с роз, потом старательно дул в серединку, и роза вроде бы принимала свежий вид.
– А с этих даже рубашку не сняла. Ну надо же первые лепестки обрывать, Варя! А еще удивляешься, что они такие вареные.
– Я не удивляюсь, ты их сразу вареными покупал, – напомнила Варя. – Я тебе говорила, так ты: «Смешная цена! Смешная цена!»
– Ну, давай теперь на меня бочку катить. Я тут помогаю-помогаю!..
– Я, может быть, тоже помогаю. Но не кричу ведь об этом на каждом шагу.
Ей так хотелось рассказать, что она уже отправила деньги в помощь несчастному псу. И чтобы Георгий порадовался за нее, а не орал тут.
– Кому ты помогаешь? Себе? – не понижал голоса Георгий. – Так это твоя работа, Варя!
– Я не себе помогаю! – тоже перешла на высокие тона Варвара. – Я, между прочим, помогаю животным. Вот зайди на сайт ретриверов. Там нужна была помощь на операцию, и я отправила. А иначе бы пес не выжил, ясно тебе! А ты!
Георгий медленно сел на стул.
– Ты… ты переслала деньги кому-то в Интернет? – тихо спросил он.
– Что значит, кому-то? Там был пес. Собака. Его нашли. У него была страшная рана – во все пузо. Начали срочно делать операцию, но не хватило денег. И я добавила, – Варя изо всех сил старалась не гордиться. – Что тут такого? Никакого подвига. Нормальный поступок.
Конечно, она ожидала, что Георгий тут же подойдет, поцелует и оценит, какая с ним девушка рядом, но… Георгий как-то оценил совсем по-другому.
– Варя… – чуть ли не шепотом заговорил он. – Это не подвиг. Это ненормальный поступок, Варя. Это обыкновенная дурь. Тупость. Тебя развели, как лохушку, ты одарила кого-то деньгами и еще счастлива! У тебя как с мыслительными процессами?
– Нормально! – обиделась Варвара. – И никто меня не разводил. Там вся отчетность прозрачная. Я ж тебе говорю – зайди на форум. Сам все увидишь.
– Ладно… – кивнул Георгий. – Зайду. Но даже если вдруг и так… в чем я о-очень сомневаюсь, то… на кой черт тебе сдалась какая-то выброшенная собака? Да сдохнет, и никто не вспомнит! И туда ей и дорога! Ты уже приютила на своей груди какого-то кобеля. Тебе мало? Ты хочешь орден?
Варя только пыхтела и смотрела в пол.
– Знаешь… – наконец выдала она. – Вот некоторые люди тоже… умирают, и о них даже вспомнить некому. Ничего они хорошего не сделали. Я не хочу так.
– Некоторые. Это ты на меня намекаешь? – прищурился Георгий. – Это я то есть, сдохну и никто не вспомнит? Ну молодееец.
– Я не про тебя, я сама не хочу… чтобы ничего хорошего не сделать.
– Нет, я не понимаю, тебе некуда деньги девать, Варя? Так ты отдай их мне. Я буду тебя долго помнить с глубокой признательностью. Я даже… я даже закажу твой портрет у художника! И повешу в гостиной!
– Когда дом достроишь, да?
– Какой дом? А, ты про дом… Да! Когда дострою, тогда и повешу. И еще надпись сделаю: «Экземпляр беспросветной глупости».
– Знаешь что, – взорвалась вдруг Варя, – если я такая дура, так и иди отсюда! К умным. Чего прилип-то?
– Это я прилип? – подскочил Георгий. – Я? К тебе? Да я вообще могу не приходить! Только так и знай – ты пойдешь по миру со своим киоском без меня. Вот увидишь. Вспомнишь меня, да будет поздно.
И Георгий выскочил, сильно хлопнув дверью.
Варя чуть не ревела. Вот, похвасталась, называется. Вдруг зазвонил телефон.
– Алло! – обрадовалась она. Неужели Георгий опомнился?
– Варенька, это Софья. Девочки просили передать, что деньги твои получили. Спасибо тебе, ты настоящий человечек.
– Ой, Софья! – защебетала Варя. – Я вчера как зашла на этот форум, а там!.. Столько собак! Бедные! А вы такие молодцы! Просто… я просто такая гордая была, что вас узнала. Это же настоящие люди! И, главное, никаких там тебе наград, никаких премий, каждый день такие подвиги совершают.