Чарлз грустно улыбнулся и робко дотронулся до ее руки самыми кончиками пальцев.
— Я никогда не испытывал к тебе ненависти, но мне тогда было нечего тебе дать, я был совершенно раздавлен, сломлен. Твою мать я какое-то время действительно ненавидел, но потом это прошло. У меня были свои демоны, с которыми мне предстояло жить дальше. — Он вздохнул и посмотрел на Аллегру. — Я испробовал на твоем брате экспериментальные методы лечения. Я знал, что он все равно умрет, но надеялся ему помочь, продлить ему жизнь. Ничего не вышло. Более того, меня терзала мысль, что я, возможно, сократил ему жизнь — пусть ненадолго, но все же сократил. Твоя мать обвиняла меня, что это я его убил.
Лицо Чарлза помрачнело еще больше.
— Когда мы говорили о тебе, мама никогда об этом не упоминала.
— Может быть, она в конце концов меня простила, — предположил Чарлз.
— Она простила тебя давным-давно, — тихо сказала Аллегра.
Ни на один из ее вопросов не нашлось легкого ответа. Может, она так никогда и не поймет до конца, что заставило Чарлза отказаться от дочери, но по крайней мере теперь она знала, что у него были свои демоны, комплексы, чувство вины, это из-за них он уверовал, что принял правильное решение. Ему было просто нечего дать дочери. Именно об этом ей когда-то давно говорила доктор Грин, только Аллегра не верила, и вот сейчас Чарлз подтвердил то же самое.
— Я тебя очень любил, — тихо сказал он. Это были слова, услышать которые Аллегра мечтала всю жизнь. — Наверное, тогда я сам этого не понимал. Я до сих пор тебя люблю, поэтому и приехал сейчас. Я начинаю понимать, что время — большая роскошь, и иногда его лучше потратить. Иногда я мысленно разговаривал с тобой, думал о том, что бы сказал тебе, если бы позвонил — например, в день рождения. Я всегда помню ваши дни рождения — и твой, и Пэдди, и ее, но ни разу вам не позвонил. Когда ты мне написала, я долго думал над твоим письмом. Я не собирался тебе отвечать, но потом вдруг понял, что не хочу пропустить твою свадьбу. — Когда он это сказал, в его глазах заблестели слезы. Свадьба дочери была для него гораздо важнее, чем он мог выразить словами.
— Спасибо, — сквозь слезы почти прошептала Аллегра. Она благодарила его не только за эти слова, но и за честность, за то, что он наконец освободил ее от груза вины. — Я рада, что ты приехал.
Аллегра взяла его руку и поцеловала. Чарлз улыбнулся, не смея проявить свои чувства еще более открыто. Как и раньше, его ограничивали собственные внутренние рамки, как, вероятно, и всех нас.
— Я тоже рад, что приехал, — сказал он растроганно, потрясенный разговором с дочерыо.
Они выпили еще по стакану кока-колы, немного поговорили о свадьбе. Аллегра ни словом не упомянула о том, кто поведет ее по церковному проходу. Пока она решила поручить Делии уладить этот вопрос, но испытала огромное облегчение, узнав, что все это время не была безразлична родному отцу, он о ней думал, даже помнил день ее рождения. Внешне от этого, может, ничего и не менялось, он ведь все равно ей не звонил, но для Аллегры разница была огромна.
Они встали, Аллегра предложила подвезти его на своей машине до зала, где будет проходить репетиция свадьбы, а затем и сам обед. Посовещавшись с Делией, Аллегра и Блэр решили, что так будет проще, чем всем ехать в Бель-Эйр и устраивать репетицию непосредственно в саду, тем более что там еще кипела работа, садовники трудились не покладая рук. Для того чтобы закончить все до свадьбы, которая назначена на завтра на пять часов вечера, у них оставалось всего двадцать три часа.
На обратном пути отец еще раз удивил Аллегру, признавшись, что нервничает перед встречей с Блэр. Ей это показалось странным. Блэр вот уже двадцать три года замужем за Саймоном, Чарлзу давно нет места в ее жизни. Но прошлое не отбросишь, когда-то они с Блэр одиннадцать лет были мужем и женой, она родила ему двоих детей. Сейчас, глядя на седого старика, каким он стал, в это было трудно поверить. Сдержанный, даже скованный, консервативный, он разительно отличался от Блэр — подвижной, энергичной, красивой и все еще молодой женщины. Казалось, у нее нет ничего общего с Чарлзом Стэнтоном. Да так оно и было.
В «Бистро» они приехали ровно в шесть. Туда же прибывали остальные участники свадебной церемонии. Делия и священник о чем-то совещались в углу, в это время официанты разносили шампанское. Вся семья Аллегры уже собралась, тут же были ее друзья, подружки невесты, оба отца. Мать Джеффа стояла рядом с сыном. Она явилась в строгом черном платье, с такой же строгой прической, и вид у нее был очень серьезный. И все-таки, несмотря ни на что, миссис Гамильтон выглядела прекрасно.
Алан рассказывал Саймону о проходивших в Швейцарии съемках, Кармен щебетала с Самантой о детях. На этот раз Сэм оставила Мэтта дома с няней. Она покормила сына грудью перед самым уходом из дома и предупредила Джимми, что не хочет задерживаться надолго — это был первый случай, когда она оставила малыша дома, но ей было приятно снова выйти в свет после большого перерыва. Джимми поглядывал на жену с восхищением, любуясь ее великолепной фигурой.
Жених и невеста, их родные и гости составляли очень впечатляющую компанию, в которой набралось достаточно известных имен, чтобы удовлетворить любого корреспондента бульварной прессы. Священник стал объяснять, кому, что и в каком порядке надлежит завтра делать. Чарлз Стэнтон растерялся, не совсем понимая, какова его роль. Это заметил Саймон. Он тихо отвел Чарлза в сторону, представился, пожал руку и высказал необычное предложение. Аллегра слышала только начало разговора, затем мужчины отошли, ее тоже позвали, и о чем у них пошла речь, она не знала.
Аллегре вдруг стало казаться, что происходит нечто волшебное. Кусочки мозаики сложились в одно целое, идеально подходя друг другу. Ее родные, старые подруги — все собрались вместе; родной отец признался, что любит ее. Да, он слаб, растерян, много раз ошибался, но он не бросил ее за какие-то ее грехи. В том, что случилось, она не виновата, может быть, даже и он не виноват. Аллегра не раз слышала это от других, но лишь сейчас смогла услышать то же самое из уст отца.
Когда они только входили, Аллегра представила Чарлза нескольким своим друзьям. Если бы кто-то присмотрелся повнимательнее, то мог бы заметить их семейное сходство. Конечно, Аллегра куда больше походила на Блэр и любила Саймона как отца, но Чарлз Стэнтон был ее биологическим отцом, частью ее жизни, ее самой, ее прошлого и будущего. В ней есть частица его, как, например, ее частица есть в Мэттыо.
Аллегра познакомила отца и с миссис Гамильтон, однако после того, как священник все объяснил и собравшиеся продолжили прерванные разговоры, Чарлз стал медленно продвигаться по направлению к Аллегре и ее матери. Они стояли вместе, обсуждая последние детали предстоящей свадьбы.
— Здравствуй, Блэр.
Будь Чарлз моложе, он, наверное, покраснел бы, но сейчас он лишь уставился на бывшую жену. Она так мало изменилась, казалась такой молодой, что он пришел в полное замешательство. Как будто стрелки часов перевели назад. Чарлза захлестнули воспоминания, горькие и одновременно счастливые, он вспомнил времена, когда Пэдди был жив, а Аллегра была маленькой девочкой.
— Ты прекрасно выглядишь.
— Ты тоже. — Блэр не знала, что еще сказать. Их взгляды встретились: они вспоминали одно и то же. У них была в прошлом общая боль, общие разбитые надежды, иногда они вместе радовались и смеялись, но хорошее сейчас было трудно вспомнить, гораздо лучше сохранились в памяти трагедии — смерть Пэдди, их разрыв. Чарлз приехал сюда, чтобы добавить еще одну страничку в альбом их воспоминаний.
— Очень мило, что ты приехал, — сказала Блэр.
Аллегра подошла поздороваться с Тони Якобсоном и режиссером фильма Джеффа. Повернувшись, она заметила, что Нэнси Тауэре активно обхаживает ее брата, а Скотт, похоже, не возражает. Нэнси уже успела перебрать лишнего, и сейчас ее рука непрерывно гладила бедро Скотта. Скотт встретился взглядом с Аллегрой, и она кивнула.
Глядя, как Аллегра пересекает комнату, Чарлз, обращаясь к Блэр, заметил:
— Она очень похожа на тебя. — Аллегра была такой же высокой и стройной, как мать в ее возрасте, у нее был такой же смех, ее волосы так же развевались при ходьбе. — Когда я ее увидел, сначала даже испугался, мне показалось, что это ты. Мы с Аллегрой хорошо поговорили сегодня днем в отеле.