– Это я для связки сказал! – мигом отскочил Шурка, но продолжал нападать: – А эта… И ведь бабе-то седьмой десяток! И в моем доме! Собирайся, Анна!

– Вот и езжай один! – слабенько отговаривалась Анна.

– И что?! Это чтобы я один на один с этой бабищей?! В смысле с тещей?! Ясно! Я все понял, ты мечтаешь быть… как это… веселой вдовой, вот!

Семен забрал Ксению из рук Анны и повел в кухню.

– Ксюш, давай рассказывай нам с мамой, где тут пироги? Есть хотим, прямо сил нет.

Девчушка деловито взобралась на стул и сняла полотенце с блюда.

– Во! А чайник там! Только он гоячий, мне нейзя тгогать, деда так сказав.

– Деда зря не скажет, – согласился Семен. – Чай я сам налью. Соня, садись…

– Погоди, Семен. Дай я хоть руки помою, а то от меня так рыбой несет…

– Рыбой? Ну да, я и в машине еще почувствовал, думал, может, какую рыбину где задавил…

Соня прошла в ванную, а следом за ней метнулся Овчаров. Он запер дверь на замок, притянул к себе Соню и жарко проговорил:

– Все! Больше ни шагу без меня, понятно? Будешь здесь!

– Сеня! Да что ты! Надо же… – счастливо терлась об его плечо Соня.

– А за твоими вещами мы сегодня же съездим вместе!

– Сень… ну погоди… дай я хоть руки вымою, – смеясь, увернулась Соня. – Я сама не могу, у меня уже в носу этот рыбий запах…

– А где ты рыбой-то пропахнуть успела? – не понимал Овчаров.

– Я… Я на выставку рыб ходила, – фыркнула Соня. – Я ж тебя звала, помнишь?

– Ага! И меня не дождалась! Терпи теперь! Потому что мне все равно! От тебя пахнет чудесно! Рыбка моя золотая! – не отпускал ее Семен. А Соня и не слишком сопротивлялась.

И все же в этом доме у них совсем не получилось остаться вдвоем.

– Сеня! Се-е-ень! – уже долбился в ванную Шурка, но поскольку ему и не думали открывать, он беседовал с дверью: – Это хорошо, что ты приехал. Се-е-ень! Я говорю, хорошо, что ты приехал! Сейчас нас и отвезешь! Нас до автовокзала, у меня уже и билеты есть… Сень, я говорю, нам бы поторопиться!

– Дядя Шуга, – послышался детский голосок. – Ну низя к ним сичас! Они ж там цевуюцца!

– Ага… – пробормотал Шурка и снова принялся долбиться: – Сень, я чего говорю-то… Ты там, конечно, еще поцелуйся немножко, а потом… нам на автовокзал надо! Ты уже поцеловался? Или еще нет? Нет, я ж не тороплю, я только так… стою здесь… Сень, но лучше бы поторопиться!

– Сень! – смеялась Соня. – Ну успокойся, видишь же, человек волнуется. Отвези, а я…

– А ты будешь ждать меня здесь!… И Ксеньку я с собой возьму, пусть прокатится… И чтобы не волновалась тут, с отцом девчонка едет!


Семью Шурки провожали недолго. Глава семьи так торопился, что даже как следует со всеми не попрощался.

– Все! Мы поехали… короче, звоните… Янка! Бери сумку! Да не эту, которая поменьше!

– Вот зачем ты Яну-то с собой тащишь? Пусть бы девчонка здесь осталась, – качал головой Василий Васильевич.

– Ой, дядь Вась! Так я ж ненадолго! – фыркала Янка. – Только кое-какие бумажки соберу, да вещичек побольше, а потом… Потом и сюда. Мы ж с Вадькой на подготовительные курсы записались. В театральный!

– А разве… – оторопел старший Овчаров. – Вадим же… Он же уже учится! Оканчивает аэрокосмическую академию…

– Ой, дядь Вася, ну какой из него аэрокосмонавт? – отмахнулась Янка. – И потом, куда он устроится-то с такой профессией? На Байконур? А я как без мужа здесь останусь? Нет уж, будем артистами. Оба!

Анна же не могла оторваться от Ксении.

– Ксюшенька, детка, летом приезжай к тете Ане, у тети Ани курочки есть, будем их хлебушком кормить…

– Пшена поклюют, хлебушком их, – ворчал Шурка.

– Я сказала, хлебушком! – рыкнула супруга. – Будем с тобой коровку пасти вместе… Вот дядя Шура купит нам коровку, а мы ее как начнем пасти!

– Приезжайте, – от всей души приглашал Василий Васильевич. – Приезжайте, места всем хватит.

– Да мы и приедем. Дядь Вась, куда ж мы… – трещала Анна. – Вот у вас свадьба через месяц, у Семена тоже намечается… Сень, месяц-то продержитесь? Или нам раньше приехать?

– Раньше? Да нет, Анюта. Мы продержимся, не беспокойтесь, – испугался Семен, прижал к себе Соню и тихонько шепнул ей прямо в ухо: – Сейчас они уедут, и сразу в загс!

* * *

А загсе народу было не протолкнуться. В розовой комнате волновались две невесты: одна – очень приятная дама в возрасте, наряженная в нежно-бирюзовое платье, а другая – молодая красавица в молочно-бежевом. Их наряды отличались от всех других. Не было ни огромных воздушных юбок, ни торчащей фаты, но они так и сияли красотой и счастьем!

– Наталья Дмитриевна! А колечко зачем сняли? – суетилась возле старшей невесты Люся. – Ну не помешало бы, в самом деле!

– Хочу, чтоб только Васино колечко было, – смущенно улыбалась женщина.

– Соня! Погоди-ка… Дай-ка тут локон поправлю… – лезла к сестре Вера и потихоньку шептала: – Сонь, ты мне хоть шепни, кто из гостей неженатый, ага? Вон тот, он как?

– Он уже совершенно никак! Это мой Петя! Столько по нашему подъезду ходишь, могла б всех соседей в лицо изучить! – выкатила глаза Люська. – Ему не до загсов… Он готовится стать отцом!

– Ого! – воскликнула Соня. – У вас будет малыш?!

– А что такого? – пожала плечами Люська и покраснела. – Я буду хорошей мамочкой. Я уже совершенно твердо решила!

– Сонь! Ну Сонька же! А вон тот? Он женатый?

– Это Пузырев, он зам Семена, он…

– Зам?! – охнула Вера и затопала ножкой. – Ой, хочу-хочу-хочу! Сонька, ты обязательно меня с ним должна познакомить!

– Некогда ей сегодня знакомствами заниматься! – заступилась за невесту Люська. – Наталья Дмитриевна, не садитесь, у вас платье помнется… Сонь, а чего, Аня с Шурой не приедут?

– Они уже в ресторане нас ждут, – пояснила Наталья Дмитриевна. – Аня сказала, что если она не приглядит там за официантами, там нас непременно обманут. А Шура… Он приглядывает за Аней.

– Ну да, – усмехнулась Соня. – После того как его теща выскочила замуж, он решил, что вся Анина родня такая – того и гляди мужа поменяют.

– Сонька, а ты скажи, ты скажи своему-то, что жить у нас будете! – всунулась в дверь голова маменьки. – А то… Кто за квартиру-то платить будет? Верка ж, холера, на работу совсем не идет!

– Ну, мама!

В комнате жениха волнения было не меньше.

– Сень, чего-то там жмет у меня сзади, посмотри… – просил Василий Васильевич.

– Пап… – мотал головой Семен. – Блин… Ну кто тебе таким узлом галстук-то завязал… Еще и сзади, на шее…

– Аня… А что не так? – пугался жених.

– Прошу заметить, галстуки, они не сзади завязываются, а я бы сказал, спереди, – встрял Петр. – Позвольте, я тут… Немножко… сам…

– Сень, на меня чего-то вон та тетка так смотрит, – жаловался Пузырев. – Ее можно сразу куда-нить послать? Или это родственница? Тогда я… потерплю.

– Это сестра Сони… Но терпеть не надо! Зачем? Не скрывай своих чувств. Посылай!

Заиграл марш Мендельсона.

– Сеня! – в ужасе воскликнул Василий Васильевич. – Я забыл, кто из нас первый идет!

Деда за коленки обняла нарядная Ксюшка и погладила его по штанине:

– Деда, ты не войнуйся… еще маенько, и тебе все будет говоить тетя Наташа…

– Прошу заметить, Ксюшенька, деда воспитывать некрасиво, – заметил Петр. – Он все же постарше тебя.

– А я не воспитую, – вытаращила глазенки Ксюшка. – Я жаею!

– И вообще! – тут же бросился на защиту дочери Семен. – Заведи своих вот таких… деток и воспитывай их сам. А то… все тебе лень, а мою дочь я уж как-нибудь и сам…

– А я… прошу заметить… я уже и завел… – покраснел Петр и улыбнулся. – Только он еще через семь месяцев родится… Вот на Ксюшку насмотрелся и… завел.

В комнату влетела взволнованная Янка.

– Ну, вы сегодня жениться собираетесь?!

– Сегодня – да! – хором рявкнули господа Овчаровы.

– Давай, деда, гуку, чтоб не стгашно быво… пап, и ты давай, – ухватила Ксения отца и деда за руки и повела в зал.

Возле зала уже столпились гости, и посреди всеобщего гула раздался совершенно отчетливый глас будущей Семеновой тещи:

– Господа, а есть здесь кто еще неженатый? У меня еще и старшенькая дочка есть… А то у нас за квартиру…

Остальные слова заглушил марш Мендельсона.