«Губу закатай, придурок. Ты заканчиваешь секс с Луной в это воскресенье. Не начинай вести себя так, будто она твоя женщина. На самом деле, возвращайся в свою спальню и скажи ей, что она должна уйти. Ты позволишь ей остаться на ночь в твоей постели, и она начнет думать, что это что-то значит».
Мой внутренний голос прав. Я не мог позволить ей остаться на ночь, и не только потому что у нее могло сложиться неправильное впечатление. Сейчас она милая и добрая, но мой отец всегда говорил, что моя мать была самой милой женщиной, которую он когда-либо встречал. Пока она не измотала его своим недоверием и неспособностью поверить правде. Он стал оболочкой человека, что был раньше, и я навсегда возненавидел ее за то, что она так с ним поступила. Я бы не... не могу... позволить Луне так поступить со мной.
Прежде чем успел направиться в спальню и сказать ей, чтобы она уходила, зазвонил ее телефон. Я рывком открыл ящик, в который бросил его, и уставился на него, когда на экране появилось лицо ее сестры. На мгновение у меня возникло искушение ответить ей. Ответить и сказать ее сестре, чтобы она отвалила и дала Луне жить ее собственной чертовой жизнью. Вместо этого я подождал, пока вызов перейдет на голосовую почту. Телефон Луны был заблокирован, но я мог видеть текстовые сообщения от ее сестры на главном экране. Было по меньшей мере сорок текстовых сообщений и более дюжины пропущенных звонков от Лидии. Телефон зазвонил, и появилось новое текстовое сообщение.
«Луна! Я все еще у твоей квартиры. Если тебя не будет здесь в ближайшие пятнадцать минут, клянусь Богом, я...»
Остальная часть сообщения была скрыта, и я с отвращением покачал головой, прежде чем бросить телефон Луны обратно в ящик и закрыть его. Черт, ее сестра была похожа на собаку с костью. Если сейчас отправлю Луну домой, ей придется иметь дело с Лидией, а я этого для нее не хотел. Кроме того, я совершенно ясно дал понять Луне, что наши отношения не надолго, и она это понимала. Я зря беспокоился.
«Да, это так. Луна даже не позвонила тебе насчет ужина со своей семьей сегодня вечером. Она точно знает, что все не серьезно, и предпочитает, чтобы так все и оставалось».
Я направился обратно в спальню и бросил на Луну сердитый взгляд. — Что ты делаешь?
Я все еще был голым, но дал ей одну из своих футболок, чтобы она надела ее, пока мы едим. Она сняла ее, надела трусики и как раз хотела застегнуть лифчик.
— Собираюсь. — Она бросила на меня растерянный взгляд. — Ужин закончился, и мне, наверное, пора домой.
«Видишь, я же тебе говорил. Она все равно хочет тебя только для секса».
Я проигнорировал свой громкоголосый внутренний голос. — Твоя сестра все еще у твоей квартиры.
Она скорчила гримасу. — Откуда ты знаешь?
— Она написала тебе, пока я был на кухне. Я мог видеть часть сообщения на твоем телефоне.
Она вздохнула. — В таком случае, откажусь от поездки домой. Вместо этого пойду к Клэр.
— У тебя нет машины, — напомнил я.
— Вот дерьмо! — Она уставилась на свой лифчик. — Я совсем забыла о своей дурацкой машине. Вызову такси. Еще раз спасибо за то, что помог мне с машиной, ужином и... э-э... сексом. Это было действительно хорошо.
Мое эго тут же возмутилось. — Хорошо? Просто хорошо?
— Нет, я сказала, что это было действительно хорошо, — возразила она, когда я направился к ней.
Луна отступила назад, споткнувшись о собственные ноги, и я подхватил ее за талию, прежде чем она успела упасть и удариться головой о спинку кровати.
— Что не так? — спросила она.
— Хорошо, вот в чем дело. — Вырвал у нее из рук лифчик и бросил его на пол.
— Что? Нет ничего плохого в том, чтобы сказать, что секс был хорошим. Это было хорошо. Это было действительно...
— Если ты еще раз скажешь, что секс был действительно хорош, Солнышко, я тебя отшлепаю.
В ее глазах появился дьявольский блеск. — В самом деле? Как настоящая порка?
Я сжал одну ее ягодицу. — Да.
— Извращенец.
Мое раздражение исчезло. Я рассмеялся, и она расплылась в очаровательной улыбке при этом звуке. Положил ее на кровать и вытянулся рядом с ней, прежде чем обхватить ее маленькую грудь.
— Ты действительно отшлепаешь меня, Ашер? — спросила она, пока я играл с ее соском.
Я поколебался, а затем покачал головой. — Нет. Ты маленькая, а я большой. Не хочу случайно причинить тебе боль.
— Мы могли бы использовать стоп-слово.
— Нет. Слишком большой риск.
— Я не такая уж маленькая, — заметила она.
Я искоса взглянул на нее. — Так и есть. Между нами огромная разница в размерах, Луна.
Она улыбнулась. — Да, я знаю. Это как бы заводит меня. Это странно?
— Нет.
— Мне нравится, какой ты большой. — Она провела руками по моим бицепсам. — Большой и такой сильный. — Луна сняла мою руку со своей груди и изучила шрамы, которые были на ней, прежде чем поцеловать самый большой. Я вздрогнул, и она сказала: — Прости, тебе было больно?
— Нет.
— Тебе нравится быть сварщиком?
— Да.
Она улыбнулась мне. — Ты действительно самый спокойный человек, которого я когда-либо встречала.
Я просто пожал плечами, и она провела руками по моей груди. — Ты говоришь только тогда, когда это необходимо, а я никогда не затыкаюсь. Но противоположности притягиваются, верно? Вот почему мы такая хорошая пара. _
Она остановилась и прикусила нижнюю губу. — Я имею в виду, притворяемся парой. В любом случае, я понимаю, что моя болтовня через некоторое время начинает раздражать. Ты же знаешь, что можешь сказать мне заткнуться в любое время, когда захочешь? Я не обижусь. Знаю, что много болтаю.
— Я не против. — Это было правдой. Мне нравился звук ее сладкого голоса.
— Ну, ты один из немногих, кто не возражает, — сказала она с усмешкой. — В детстве я сводила с ума своих родителей и сестру. Мой отец платил мне за то, чтобы я не разговаривал во время ужина.
Я нахмурился, и она похлопала меня по руке. — Что? Это забавно. Кроме того желание моего отца не слушать мою болтовню помогло мне заработать на этом достаточно денег, чтобы купить себе новый велосипед однажды летом.
— Это не смешно, — сказал я. — Твой отец не должен подкупать тебя, чтобы ты молчала.
Она пожала плечами. — Я серьезно не виню его. Сейчас я много говорю, но в детстве меня было просто невозможно остановить.
Она пошевелила бровями, глядя на меня. — Моя суперспособность — болтать без умолку.
— Твои родители — придурки.
Она рассмеялась. — Это не так. Они меня очень любят. Они просто... Лидия требует много внимания, и она всегда была любимицей моего отца.
— У родителей не должно быть любимчиков, — сказал я.
— Нет, я полагаю, что нет, но у них есть, — она на мгновение замолчала. — А как насчет тебя? Ты ладишь со своими родителями? Они переехали во Флориду, верно?
Я кивнул. — Да. Они развелись несколько лет назад.
— О, мне так жаль. Я этого не знала.
— Я не разговаривал с матерью после развода. Она токсична для окружающих, и моему отцу лучше без нее.
Она коснулась моего лица мягкой рукой. — Мне так жаль.
— Спасибо. — Я подавил желание уткнуться лицом в ее шею, как будто глупый маленький ребенок. Я никогда не говорил о своей матери, даже с Изабель, но просто сказав Луне, что у нее был очень тяжелый характер, я почувствовал себя немного лучше.
Мы лежали в тишине несколько минут, прежде чем Луна похлопала меня по руке. — Мне действительно пора идти. Уже поздно и...
Я снова обхватил ее грудь. — Ты никуда не уйдешь, пока я не докажу тебе, что секс со мной лучше, чем просто хороший.
Она хихикнула. — Кто знал, что ты такой чувствительный маленький зайчик, Ашер Стоукс.
Я зарычал на нее, и она снова захихикала. — Я тебя не боюсь. Ты можешь быть большим и крепким на вид, но начинаю подозревать, что на самом деле внутри ты милый плюшевый мишка.
Я не был милым, но что-то в Луне, заставляло меня хотеть быть милым с ней.
— Ашер?
— Да?
— Ты имел в виду то, что сказал, когда говорил, что позволишь мне привязать тебя к кровати?
Я изучил ее розовые щеки, прежде чем сесть. Подхватил с пола галстук и протянул ей. На ее щеках появился румянец, а маленькие соски уже стали твердыми, как стекло.