Однажды, увидев, как я споткнулась и упала на антикварный шкаф, разбив мамину Драгоценность — все коллекционные статуэтки, моя двоюродная бабушка Джулия сказала, что не может поверить, что такая крошечная вещь как я может быть такой разрушительной. Я хотела возразить, но тот факт, что стояла покрытая осколками невинных фигурок с лицами херувимов, в то время как кровь хлестала из обеих рук, эффективно доказал ее точку зрения.
— О чем ты хотела поговорить? — Ашер проигнорировал мой жалкий разговор о погоде.
— Ох, ну, видишь ли, я не знаю, знаешь ли ты это, но... о, черт!
Моя нога ударилась о корень на тропинке, или, может, это был лист или травинка. Что бы это ни было, оно заставило меня полететь вперед, и я автоматически подняла руки, чтобы защитить лицо. Только упав лицом на землю так много раз, девушка могла действительно научиться хорошо защищать себя от сломанного — трижды — носа.
К моему удивлению, я так и не ударилась о землю. Вместо этого мой живот наткнулся на сплошную массу чистых мышц. Я почти неуверенно балансировала на руке Ашера, прежде чем схватилась за нее и уставилась на него широко раскрытыми глазами. Он поймал меня. Он просто протянул руку и поймал меня, прежде чем я успела наесться грязи.
Я ждала, что он скажет мне быть осторожнее, смотреть, куда иду, но вместо этого стряхнул меня со своей руки, как назойливую муху, и ничего не сказал.
— Э-э, спасибо, — проговорила я. — Ты, хм, очень быстрый.
Он только пожал плечами, и я вскрикнула от ужаса, когда увидела его стакан с кофе на земле. Должно быть, он бросил его, когда не дал мне упасть. Крышка отскочила, и горячая жидкость вытекла на землю.
— Мне так жаль. Я куплю тебе другой.
— Не беспокойся об этом. Я не сделал тебе больно?
— Что? — Я моргнула, глядя на него. — Сделал мне больно?
— Когда поймал тебя, — сказал он немного нетерпеливо. — Я повредил тебе живот?
— Нет, я крепче, чем кажусь, — это была правда. Когда ты падаешь так же сильно и часто, как и я, очень быстро закаляешься.
Он оглядел меня с ног до головы, и по моей спине пробежала дрожь удовольствия.
— Ты не выглядишь очень крепкой.
— Я крепкая. — Согнула руку, но сквозь куртку не было видно моего бицепса, и я выглядела как идиотка. — Не похоже, но поверь, если бы на мне не было куртки, ты бы заценил мои банки.
Черт. Меня. Подери. Я бы хотела умереть прямо сейчас. Пожалуйста.
Ашер поднял брови, и я прочистила горло: — В любом случае, я хотела поговорить с тобой о...
— Подожди. Присядь. Будет менее опасно, если ты посидишь, пока мы разговариваем.
Я хотела возразить, но опять же, он не ошибся. Ходить и говорить одновременно у меня не очень получалось.
Я последовала за ним к одной из скамеек, стоявших вдоль дорожки, и села. Он занял большую часть пространства, и я подавила желание прислониться к нему. Сказать что-нибудь неприличное.
К нам подбежала женщина, ее внушительного размера грудь подпрыгивали в спортивном лифчике. Увидев нас, она притормозила и улыбнулась Ашеру.
— Привет, Эш. Как дела?
— Не могу жаловаться, Джоди. Как ты?
— Я отлично. Ты должен как-нибудь заскочить, у меня появился новый тренажер. Думаю, тебе он действительно понравится.
Джоди была совладелицей спортзала в городе. У нее тело спортсменки и сиськи порнозвезды. Я изучила впечатляющий размер женщины, прежде чем взглянуть на свою маленькую грудь. Она едва просматривалась, и я подавила желание расстегнуть молнию на куртке и выпятить грудь. Что хорошего это даст против Джоди и ее надувных шаров? Я никогда не смогла бы конкурировать с этим.
— Сейчас у меня много работы, но спасибо за предложение, — сказал Ашер.
Джоди слегка выгнула спину. Несмотря на теплый воздух, ее соски напряглись под тонким спортивным лифчиком. Черт возьми. Ее торчащие соски размером с ластики на этих гигантских новомодных карандашах. Это нормально? Мои определенно не были такими большими. Двое мужчин, которые видели мои сиськи, не жаловались, но они были хорошими парнями. Вряд ли бы они стали вслух говорить: «Эй, Луна, конечно, жаль, что твои соски не достаточно большие, чтобы стереть половину этой надписи одним движением».
О боже, я теряла самообладание. Надвигающийся крах моей жизни через три дня и три с половиной часа заставлял меня сходить с ума.
Я украдкой взглянула на Ашера. К моему удивлению, он не смотрел на Джоди и ее соски невероятных размеров. Вместо этого он изучал меня. Я покраснела и нервно улыбнулась ему, когда он сказал: — У нас личный разговор, Джоди.
Теперь настала очередь Джоди покраснеть. — О, да, конечно. Поговорим позже.
— Конечно.
Она побежала прочь, и я прочистила горло: — Э-э, спасибо.
— За что?
— За то, что заставил Джоди уйти. Я боялась, что ее соски выколют мне глаза.
Господи милосердный!
Я огляделась в поисках движущейся машины, чтобы броситься под нее, или, может быть, смертоносной белки, жаждущей человеческой плоти. В десяти футах от меня на ветке сидел бурундук, но я почти уверена, что успею умереть от унижения, прежде чем он действительно повредит мне яремную вену.
— Прости. — Я не могла смотреть ему в глаза. Нет, я не могу. На самом деле, я вообще не могу этого сделать. Это очень, очень большая ошибка, и мне просто нужно принять, что моя сестра победила. Что она всегда побеждала, и я навсегда останусь в ее тени. Это было не так уж плохо, когда действительно думала об этом.
Я встала и, спотыкаясь, двинулась вперед. — Мне нужно идти. Извини, я трачу твое время и...
— Подожди, — если бы его низкий голос не остановил меня, то его рука на моем предплечье точно. Еще одна легкая дрожь вожделения, на этот раз я почти уверена, что мои трусики намокли, и уставилась на его большую руку, когда он потянул меня обратно на скамейку. — Сядь, сделай глубокий вдох и просто скажи, что хотела.
Я села, глубоко вздохнула и начала рассказывать.
— Моя сестра приедет в город через три дня и примерно через три часа, чтобы получить ключ от города и принять участие в параде в ее честь.
— Почему они дают ей ключ от города?
Я моргнула, глядя на него. — Э-э, потому что она выиграла «Эмми». Она актриса в очень популярном телешоу. Это тот, о парамедиках, которые...
— Я не смотрю телевизор.
— Вообще?
— Не совсем.
— О. Ладно, в любом случае, она выиграла «Эмми», и весь город сходит с ума по этому поводу, и мэр дает ей ключ от города и назначает этот день «днем Лидии Дэвис», и устраивает парад.
— Какое это имеет отношение ко мне? — Его тон не был нетерпеливым, но я все равно постаралась поторопиться с рассказом.
— Когда мы учились в старшей школе, моя сестра была влюблена в тебя. Ты ведь, наверное, догадывался об этом?
Он кивнул, но ничего не сказал.
— В любом случае, ты единственный парень, которого она хотела, но не получила. Она была вроде как одержима тобой. Тот факт, что ты не только отклонил ее предложение о свидании, но и полностью игнорировал ее, сводил ее с ума. — Я сделала еще один глубокий вдох и выпалила самое главное. — Восемь месяцев назад я разговаривала по телефону со своей сестрой и сказала ей, что мы с тобой встречаемся. Она годами клялась, что никогда больше не ступит ногой в наш городок, так что я решила, что это безопасная, крошечная ложь, понимаешь? Только теперь сестра думает, что мы пара, и она будет здесь через три дня и три часа, и я хочу, чтобы ты притворился моим парнем, чтобы она не узнала, что я лгала ей все эти восемь месяцев.
У меня кончился воздух, и я откинулась на спинку скамейки. Я хотела проверить выражение лица Ашера, но была слишком смущена, поэтому просто уставилась на свои руки.
— Почему ты сказала ей, что мы встречаемся?
Не горжусь этим, но я солгала Ашеру. Я ненавидела это делать. Я не была сильна во лжи с самого начала, и ложь Ашеру, в частности, заставляла меня чувствовать себя отвратительно, но не могла сказать ему правду. И так была достаточно унижена. Если бы мужчина, который буквально не общался со мной, кроме ежедневного заказа кофе, узнал, что главная причина, по которой сказала сестре, что встречаюсь с ним, заключалась в том, что чертовски влюблена в него, я бы умерла.
Мне даже не понадобился бы бурундук с сомнительной техникой отсечения яремной вены, чтобы сделать это. Я просто умру от унижения.