Нина Баскакова - Свет в окошке для одинокой кошки

— Все равно чехлы придется стирать. Балбес ведь с нами поедет, — пес поднял голову и повилял хвостом. Резко вскочил на ноги. Загавкал. — Хотя у меня желание есть его здесь оставить.

— Он сейчас веревку перегрызет! — заметила Стася, когда пес решил не согласиться с хозяином. Мужчина поспешил его отвязать.

— Если продолжишь хулиганить, то на цепь посажу. Будешь сарай охранять. В гараже жить будешь! — пригрозил он. Пес по-кошачьи потерся о его ногу. Мужчина рассмеялся. — Подлиза. Одно время с кошками жил. И его мама приемная была кошкой. Многому у них научился. Ума бы еще где нашел.

— Наверное еще молодой.

— Год уже. А самый натуральный Балбес, — ответил мужчина. Пес башкой ткнулся в его ладонь. — Если вас не пугает наша компания, то мы ваз довезем, куда скажете.

— Три километра ехать придется.

— Вы из города?

— Да, с его окраины. Сосновая улица.

— Все равно нам по пути. Меня Мишей зовут. А этого чудика Балбесом.

— Ничего себе. Обидная кличка.

— Он на нее согласен. Каждый день доказывает, что достоин ее, — ответил Миша. Машина стояла метрах в ста. — Ехали с дачи. Он попросился гулять. Мало ли что. Все бывает. А тут замок сломался. Так Балбес почувствовал свободу и понесся по полям. Я два часа его ловил.

— Весна, свобода, молодость. Вот и не удержался, — ответила Стася, чувствуя, что начинает замерзать.

— Вы дрожите.

— Как и вы, — улыбнулась Стася.

— Сейчас печку включим. Согреемся, — сказал Миша.

— Это будет здорово.

Печка не помогла. Стася продолжала дрожать. Она мечтала снять мокрую одежду и забраться под одеяло.

— Стася, после всех приключений с моей стороны как-то бестактно просить номер телефона, но может я позвоню вечером? Узнаю, как самочувствие?

— Я буду болеть, — ответила Стася, хлюпая носом. — Миша, вы женат?

— Нет.

— Если очередная разгневанная обманутая супруга появиться на пороге моего дома, то я не выдержу. Буду мстить. Мне это надоело, — устало ответила она.

— Я два года как в разводе, — Миша достал паспорт и открыл на странички заметок от загса. — Вот. Живу только с Балбесом.

— Извините, но не хочу на одну и ту же мозоль наступать, — ответила Стася.

— Я понял. Так как насчет номера телефона?

— Как самочувствие? — раздался в трубке довольно бодрый голос. Стася посмотрела на дисплей. Неизвестный номер.

— Миша?

— Да. Решил узнать, как пошло купание.

— Вместо перекопки огорода я лежу с температурой, — призналась Стася. Температура поднялась ночью. Утром Стася чувствовала себя разбитой и уставшей.

— У тебя лекарства есть?

— Нет. Я не планировала болеть. Хотя, я обманула. Анальгин есть.

— Тогда сейчас приеду. Привезу.

— Не надо. Сама справлюсь.

— Верю. Но все же приеду, — ответил он, повесив трубку.

Стася пожала плечами и сильнее укуталась в шерстяную шаль, которую связала баба Паша. Пусть приезжает. Вряд ли от этого будет какой-то вред. Правда, она еще не отошла от прихода Галины. Обдумывая эту ситуация, Стася не исключала того, что Галина могла ее обмануть. Узнала, что ее муж хочет уйти, начать новую жизнь, вот и пришла к сопернице на жалость давить. Такое ведь вполне могло быть. Только баба Паша подтвердила, что Вова еще тот кобель. О нем чуть не легенды ходят в городе. А наивные дурочки все находятся. Верят в его сказки. Галина же терпит все это. Никто понять не может почему она его не выгонит, но Галина упрямо прощает его. Вова же нагуляется и как кот возвращается домой к теплой печке да миске со сметаной.

Как ни странно, Стася не чувствовала разочарования, обиды. Шок прошел. Было неприятно из-за обмана. Но не смертельно. Наверное из-за того, что она не любила Вову. Но очередное предательство заставило осторожнее относиться к мужчинам. Не верить. Ожидать обмана. Решив, что Мишу точно близко к себе не подпустит и вначале обязательно познакомит с бабой Пашей, которая, казалось, знала все обо всех, Стася окончательно успокоилась.

Миша приехал через час. В руках пакет с противовирусными препаратами, мед и лимон.

— Добрый день, — сказал он, заходя в дом. — Я лекарства привез.

— Не надо было беспокоиться, — ответила Стася.

— Как не надо? Из-за его пса ты в воде искупалась. Так что пусть заглаживает вину, — сказала баба Паша, забирая пакет. — Может у тебя воспаление легких?! А лекарства нынче дорогие.

— Ты их вовсе не пьешь, — не выдержала Стася.

— Так это я. Я в такие времена жила, что вам и не снилось. Босиком бегала зимой во двор. А вы нынче? От любого сквозняка носом хлюпаете. Тепличные дети, — проворчала она.

— А где пес? — спросила Стася.

— Дома. Диван рвет. Есть у него любимый диван-малютка, который он решил перемолоть.

— Безобразный пес. Ему только на улице жить, — сказала баба Паша. — Вон, привози. Я его на цепь в будку посажу. Сразу исправится.

— А потом домой возьмешь. Вы не обращайте внимания. Баба Паша хоть и хочет казаться строгой, но очень добрый человек.

— Я не строгая, а злая. Как Яга, — усмехнулась она. А сама чайник поставила. Значит Миша ей понравился. Она редко кого чаем поила. Даже не всех подруг. Считала, что они этого не достойны. Стася лишь плечами пожимала. У каждого свои заморочки.

— Не надо меня только в печь сажать. Я еще пригодиться могу, — сказал Миша.

— И чем? Чего делать умеешь? — сразу спросила она.

— А чего нужно?

— У меня огород не вскопан. Стася помочь обещала, а она теперь болеет, — сказала она смотря на Мишу.

— Да сейчас решим этот вопрос. Давайте лопату, — сказал он.

Уговаривать бабу Пашу дважды не пришлось. Она сразу проводила Мишу в сарай, где ему выдала лопату. Определила фронт работ и пошла пить чай. Вот так человек, который решил привезти лекарства оказался привлечен к копке четырех соток огорода. Вышло у него это скоро. Стася хотела ему помочь, но баба Паша только головой покачала.

— Если полегчало, так лучше мне картошку почисть. Сейчас работник придет голодный. Надо будет его хоть накормить. Рожа у него знакомая. А чей, пока не пойму.

— И я его не знаю, — ответила Стася.

— Так куда тебе? Ты же и не стремилась здесь освоиться. Так приезжала на речке покупать да ягод поесть. Дикая ты.

— Почему дикая?

— Потому что людей сторонишься. Тебе они словно не нужны. Даже удивляюсь, что ты работать с детками решила. Они ведь приставучие. Границ не знают. С ними сложно.

— А я и не хотела с ними работать. Думала буду с бумагами общаться. Это потом ушла преподавать, чтоб не пропадало образование. Да и выбора особо не было. Не в магазин же идти. Или в кадры. Вот там точно я бы не справилась. А дети и подростки — их можно на расстояние держать. Надо только приноровиться, — ответила Стася. — Да и смысл кого подпускать? Чтоб опять обжечься?

— Глупая ты еще. Вроде тридцать лет, а ума нет. И умная, раз институт окончила. А жизненного ума нет, — ответила баба Паша.

— И к чему этот разговор сейчас?

— Может к слову, а может так, — ответила баба Паша, хитро посмотрев на Стасю. — Время покажет. Ты с картошкой закончила? Давай теперь морковь три.

— Как скажешь, — чихая, ответила Стася.

— Нет, так не надо. Иди лечись болявая. Мне морковь с соплями не нужна.

— Гадость, — поморщилась Стася.

— Зато правда.

Баба Паша оказалась права. Миша после копки огорода был не против ужина. Стася пила чай с лимоном и смотрела на него. Ему было больше тридцати, как могло показаться вначале. Наверное ближе к сорока. Короткие волосы дыбом стоят. Щеки чистые. Стаси всегда нравились мужчины, которые следили за собой и не забывали бриться. Ей не нравилась неряшливость. Было странно, что она тогда стала встречаться с Вовой. Наверное от отчаянья. Или это было наваждение?

— Знакомое лицо, а чей ты — не пойму, — сказала баба Паша. — Родители кто?

— Отец на тракторе всю жизнь проработал. А мать в поликлинике врачом. Кузнецова Варвара Петровна.

— А, непутевый. Все. Поняла. Чего-то мать твою давно не вижу.

— Так она к Ритке переехала. У меня как сестра родила, так мама с работы ушла и с внуками сидит. Тройняшки. Ритка одна с ними с ума сходит. Сейчас уже проще. Они в саду, а Ритка на работу вышла. Но мать все равно на подхвате. Дети то болеют, то еще чего-то.