А. Мередит Уолтерс - Свет во тьме

— Хорошо, я чувствую себя как дерьмо. Я был эгоистичным мудаком, это то, что вы хотите услышать? — я начал злиться. Я хотел бы не делать этого, потому что гнев никогда мне не помогал. Мэгги сжала мою руку, и я постарался успокоиться. Сделал несколько глубоких вдохов. — Я чувствую злость. На себя за то, что сделал это с ней. Чувствую грусть и сожаление за все то время, что упустил. Чувствую вину за то, что причинил ей боль. И в основном чувствую себя неудачником. Потому что я обманул надежды Мэгги. И обманул себя, — прошептал я.

Я слышал мягкий вдох Мэгги и посмотрел на нее. Слезы непрерывно текли по ее щекам, и ее нижняя губа дрожала. Шэймус протянул ей коробку с платками, и она взяла несколько, вытирая лицо.

— Мэгги, что ты чувствуешь, слыша о боли Клэя? — спросил Шэймус. Мэгги не отрывала от меня глаза, когда отвечала.

— Я чувствую грусть. Но я также не хочу, чтобы он чувствовал вину или стыд, или любую из этих эмоций. Но он ответственен за то, что произошло. Он был болен.

Я закрыл глаза и покачал головой.

— Ты не думаешь, что Клэй ответственен за свое поведение? Что он, в конечном счете, не виновен в том, что с ним случилось? — с любопытством спросил ее Шэймус.

Когда я открыл глаза, обнаружил, что Мэгги смотрит на моего терапевта. Ее грудь вздымалась от неустойчивого дыхания.

— Как вы можете его винить? Он не мог себя контролировать! Он страдает от биполярного и пограничного расстройства личности большую часть своей жизни! Каким человеком это сделает меня, если я буду винить его за то, что не является его виной? — голос Мэгги был громким, но нейтральное выражение Шэймуса не поколебалось. Я узнал взгляд. Он готов осадить ее.

— Я бы подумал, что ты нормальная. Человек. Как ты можешь не винить его за то, через что он тебя провел? Что я слышу прямо сейчас, это молодая девушка, которая попала в ужасную ситуацию. Это много для кого-то такого молодого, чтобы с этим справляться. Никто не будет винить тебя за то, что ты злишься на Клэй.

Бл*дь, это как вырывать ногти. Я чувствовал, будто прерываю что-то. Возможно, защищаю себя. Но я понял, что эта терапия так же имела отношение к Мэгги, как и ко мне. Что все это о фундаментальном расстройстве в наших отношениях. Заставить Мэгги определить эти вещи очень важно. Даже если слышать это чертовки ранит.

Мэгги уронила мою руку и закрыла лицо. Я послал Шэймусу взгляд, но он поднял руку, пристально наблюдая за Мэгги. Ее плечи дрожали, и я ужасно себя чувствовал за то, что привел ее сюда. Это все перемешало. Как я могу снова проводить ее через это дерьмо? Заставлять переживать один из самых мучительно-болезненных периодов в наших жизнях.

— Да, я зла на него. В ярости из-за того, что он причиняет себе боль. За то, что он оставил меня позади и отрезал все контакты. Но больше чем это, я люблю его. И я думаю… нет, я знаю, это перевешивает все остальное. — Мэгги вытерла слезы с лица, я видел, как решительно она сжала челюсть.

Шэймус улыбнулся.

— И с этим мы можем работать. Но не ищи оправданий для него или для себя. Отрицание ранит больше, чем помогает, — предупредил он.

Мы провели следующий час, разговаривая о том, как мы общаемся друг с другом. Мы разговаривали о моих проблемах с ревностью и неуверенностью Мэгги. Я был шокирован, когда услышал, как плохо она думает о себе. И я понял, я не сделал ничего, чтобы сделать все лучше для нее. По сути, я сделал в десять раз хуже.

Мы обсудили, что вчера произошло в столовой. Шэймус оказался отличным слушателем, имея дело с тем, как мы относимся друг к другу. Главным образом я чувствовал вину из-за проблем между нами, но Шэймус указал нам способы, с помощью которых мы можем лучше работать над общением.

К тому времени, как закончилась наша терапия, я чувствовал, будто пробежал марафон. Я был измотан. Смотря на Мэгги, я знал, она так же вымотана. Шэймус протянул Мэгги блокнот.

— Я рекомендую тебе начать вести дневник. Он отлично помогает определить свои чувства и мотивации, о которых ты, вероятно, еще не знаешь. — Я старался не закатить глаза. Терапевты и их чертовы дневники.

Шэймус вывел нас из своего офиса.

— Вы сегодня хорошо справились. Многим нужно было поделиться. Я хочу снова встретиться с вами двумя. Клэй приходит дважды в неделю. Мэгги, возможно, ты можешь приходить через неделю. Что ты думаешь? — предложил Шэймус.

Мэгги снова держала меня за руку, и она посмотрела на меня, и мое сердце остановило. В ее глазах было счастье.

— Думаю, мне это нравится, — ответила она.

Шэймус улыбнулся нам обоим.

— Прекрасно. Тогда хорошего вам вечера вам обоим. Клэй, увидимся в следующий вторник, и Мэгги, увидимся через две недели. Было замечательно встретиться с такой удивительной молодой девушкой. — Он пожал ее руку, и Мэгги покраснела от комплимента.

Выйдя наружу, казалось, будто мы провели несколько дней в офисе. Мы зашли одними, а вышли совершенно другим.

Как только мы пристегнулись на своих местах, и я влился в поток машин, Мэгги вставила CD в плеер.

— Вау, это было интенсивно. Так всегда бывает? — спросила она.

Я рассмеялся, испытав облегчение, что она не ненавидит меня за то, что я затащил ее туда.

— Нет, так не всегда. Иногда, вообще-то, это довольно клево. Но чаще всего, особенно в первые несколько раз, может быть тяжело, — сказал я ей.

Мэгги отбивала пальцами ритм музыки. Она резко остановилась и прижала руки к пластику.

— Я рада, что пошла. Чувствую, что это будет хорошо для нас, — сказала она серьезно.

Я потянулся и опустил руку на ее бедро, мне просто надо было ее касаться. Мне всегда надо касаться ее.

— Я тоже, Мэгс, — мягко согласился я, и затем наступила тишина. Никто из нас не заговорил снова, позволив нашему новообретенному удовлетворению говорить за нас.

— Мэгги —

Дела шли чертовски фантастически. Лучше, чем я осмеливалась надеяться. После того ужасного дня в кафетерии, и последующего сопровождения Клэя на терапию, я чувствовала, будто мы начали новую главу. Я перестала ждать, что случится что-то плохое. Теперь, когда я слышала прямо из уст Клэя о том, как он борется, как тяжело всё это ему дается, я перестала так сильно зацикливаться насчет неожиданного удара. Я чувствовала, будто впервые все наши карты на столе.

Я все еще беспокоилась о нем. Слыша, как он рассказывает Шэймусу, что он все еще думает о том, чтобы резать себя. Что я невольно вызвала эти реакции из-за его глубокого чувства вины и стыда, которые было невозможно слушать.

Я смотрела на Рэйчел и Дэниела и чертовски желала, чтобы у нас с Клэем была бы та точка, где мы прошли все дерьмо и просто продолжали жить нашими жизнями рядом друг с другом. Как любая другая нормальная пара.

Но у нас не было этого, и я научилась принимать это. Жизнь с Клэйтоном Ридом никогда не будет солнечным светом и розами. Она будет полна теней со светом, проступающим время от времени. И я начала выяснять пути, которые помогут мне начать ценить свет, когда я вижу его. Потому что темнота все еще здесь. Она, скорее всего, всегда будет с нами.

Хотя мы будем работать над этим вместе. И это о чем-то говорит. Так что у нас все оказалось лучше не только касательно Клэя, но и меня. Как-то Рэйчел это прокомментировала после школы.

— Ты выглядишь счастливой, Мэгс. Как и Клэй. Я прекрасно себя чувствую, когда знаю, что у тебя все хорошо. — Рэйчел все так упростила. Я обняла ее, что снова было полностью не похоже на меня. Она с ходу приняла это.

Дэниел был менее убежденным в нашем с Клэем благополучии, но пока что он держал рот закрытым насчет этого. Если со мной все было в порядке, тогда и он в порядке, и это то, что я любила в нем.

Мои родители едва скрывали свою очень серьезную обеспокоенность насчет сложившейся ситуации. Они не допрашивали меня, что я очень ценила. Но они стали хитрее в получении информации. Клэй настаивал на том, чтобы в ближайшее время прийти и увидеться с ними. Я знала, он чувствовал, что должен приложить усилия касательно ситуации с ними. Так что я содействовала их повторному знакомству.