А. Мередит Уолтерс - Свет во тьме

— Да, мы были довольно близки. Она и Тайлер были моими близкими друзьями там. Я был удивлен, когда она позвонила мне несколько недель назад и сказала мне, что ее выписали. Но я думаю, она была готова. В любом случае, она будет здесь лишь день. Она попросила остаться переночевать, и я надеюсь, у тебя с этим все в порядке, — сказал Клэй, и я знала, если скажу ему, что это не так, он позвонит своей подруге, Марии, и скажет ей, что ей придется искать другой выход.

И это заверение разрушило начальное тление ревности в моих внутренностях.

— Да, все в порядке. С нетерпением жду встречи с ней.

Хорошо, я беззастенчиво лгала. По большей части потому, что она была близка с моим парнем в то время, когда я была полностью отдалена, и я не была уверена, как переварить это. Если бы это был парень, я бы и ресницей не моргнула. Но девушка… ну, давайте просто скажем, я знала, какой мощный эффект оказывал Клэй Рид, жертвуя собой постоянно.

Клэй приподнял брови, и было очевидно, он видит прямо через мое притворство.

— Конечно, ты в порядке, — произнес он невозмутимо, и я ухмыльнулась. — В духе абсолютной честности, я, вероятно, должен сказать тебе, что Мария немного… влюбилась в меня, пока мы были на лечении. — Конечно, она влюбилась. Она была на лечении, ни в коме. — Но она никогда не действовала, и я ясно дал понять, что люблю тебя и не заинтересован. Так что кроме дружбы, между нами никогда ничего не было, — добавил он в спешке. Я потянулась и вытащила руку из кармана его джинсов, переплетая наши пальцы.

— Успокойся, Клэй. Я верю тебе. И в тот момент, как меня мгновенно охватила ревность, уверяю тебя, я поборола ее. Не переживай из-за этого, — заверила я его.

Кривая усмешка Клэя была захватывающей.

— Я говорил тебе недавно, как сильно люблю тебя? — спросил он, поднося наши сплетенные руки к губам и, целуя тыльную сторону моей руки.

— За последние пять минут нет. Вы распускаетесь, мистер Рид, — пошутила я. Он снова поцеловал мою руку.

— Я. Люблю. Тебя, — сказал он, сопровождая каждое слово небрежным поцелуем моей кожи. Я захихикала, как школьница, и покраснела. Ага, я была краснеющей, блестящей девушкой, хорошо. Я просто надеялась, что не должна превращаться в метающую кулак и выкалывающую глаза девушку, рядом с Марией. Потому что я не буду думать дважды о раскрытии своей внутренней боевой девчонки, если она разозлит меня.

— Клэй —

Мария была здесь всего десять минут, а я уже сожалел о своем решении, позволить ей остаться у Руби на ночь. Я почувствовал изменение в ней в тот момент, как она показалась в моем доме вечером в пятницу. Это мог быть толстый слой макияжа на ее лице или факт того, что ее юбка едва прикрывала ее задницу. Мне казалось, будто я смотрел на незнакомку. Это была не Мария Круз из «Грэйсона».

— Клэй! — завизжала она, когда я открыл дверь. Да, я заметил, что она потерлась своими сиськами о мою грудь, пока сжимала меня. И я не остался слеп к тому факту, что она слишком долго пялилась на мой рот, когда я поприветствовал ее. Я не знал, кто, черт побери, была эта девушка, но она была не моим другом. Она выглядела и звучала так, будто Мария пытается избавиться от нее. Та, которая трахнет любого парня, который уделит ей хоть унцию внимания. Девушка, которая использует секс так же, как я использовал наркотики и порезы.

— Привет, Мария, — сказал я с меньшим энтузиазмом, позволяя ей войти в дом. Руби не было дома, она была в магазине, занимала себя, поддерживая его в порядке. Я был рад, что она выбралась из дома, но прямо сейчас я отдал бы все за ее присутствие здесь.

Мария внесла сумку, которая выглядела так, будто она собиралась на чертову неделю.

— Давай я это возьму, — предложил я, поднимая ее. Иисус Христос, она думает, что переезжает сюда?

— Какого черта у тебя лежит в ней? Шары для боулинга? — хмыкнул я, занося ее в гостиную. Мария хихикнула, от чего по коже у меня поползли мурашки.

— Нет, глупый. Девушка нуждается в большом выборе одежды. И обувь не легкая, — подразнила она.

Я закатил глаза.

— Обувь. Конечно, — ответил я, стараясь не раздражаться от дерьмового начала этого визита. Я мгновенно стал осторожен с Марией, и я никогда такого не чувствовал. Даже когда стало очевидно, что у нее есть ко мне чувства. Она всегда была скромной, даже стеснительной. Ничего похожего на Марию, которая стояла в центре моей гостиной, с рукой на бедре и «трахни меня» взглядом.

— Как поездка? — спросил я, пытаясь ступить на комфортную территорию. Глупый маленький разговор казался правильным путем. Мария вытащила тюбик блеска для губ из сумочки и начала обильно наносить его, растирая пальцем.

— Хорошо. Попала в пробку на кольцевой дороге, но в пятницу это было ожидаемо, — ответила она, пожимая плечами; это действие заставило ее майку опасно низко упасть на плече. Дерьмо, я мог видеть вершину ее грудей. Это было не круто. Мэгги разозлится, когда встретится с Марией. Я знал, она чувствует себя небезопасно из-за моей дружбы с ней. Она никогда не говорила прямо и не признавала это, но я знал свою девушку достаточно хорошо, чтобы распознать признаки того, что ее самооценка опускается. Я не был уверен, как справляться с этим, потому что чувства Мэгги были полностью необоснованными.

Так что, увидев Марию, одетую таким образом, мне стало очевидно, что этот визит имеет больше общего с тем, чтобы увидеть мою спальню изнутри, чем провести время вместе, и он не пройдет хорошо. И Мэгги будет здесь в любую минуту.

Я отвел взгляд и указал жестом в сторону кухни.

— Хочешь выпить чего-нибудь? — спросил я. Мария улыбнулась и кивнула.

— Конечно, я хочу пить, — промурлыкала она, очевидно намекая. Просто пройди через следующие двадцать четыре часа, не разнимая кошачью драку, подумал я про себя. Потому что если Мэгги не станет бешенной от этой чересчур сексуальной Марии, тогда Рэйчел непременно будет что сказать. Мне нужно было серьезное напоминание, почему я думал, что провести время с Марией, Мэгги, Рэйчел и Дэниелом будет хорошей идеей. О, правильно, потому что я не ожидал, что Мария «сексуальная подруга» Круз, появится на моем пороге так, будто она в своей голове глубоко заглатывает мой член.

— Вода подойдет? — спросил я, включая свет, когда мы зашли на кухню.

— Звучит идеально, — ответила Мария, располагаясь как дома за кухонным столом. — Итак, кажется дела стали для тебя лучше, с тех пор как ты вышел, — произнесла она, беря стакан, который я протягивал ей.

— У тебя это звучит так, будто я выбрался из тюрьмы, — прокомментировал я, садясь напротив нее за стол, но убедившись, что сохраняю здоровую дистанцию. Ту, которая сделает невозможным любые касания. Я знал, Мария будет обидчивой в любом случае, и я не знал, чего ожидать от нее, когда она так себя ведет.

Мария засмеялась.

— Ну, это была почти тюрьма, ты так не думаешь? — спросила она, делая глоток воды.

— Не совсем. Вообще-то бывают дни, когда я желаю вернуться обратно, — признался я. Несмотря на то, какой бы странной не была здесь Мария, было что-то успокаивающее разговаривать с кем-то, кто был в окопах вместе со мной. Может быть, из всех людей, она поймет, как тяжело быть вне лечения.

Или нет.

— Это просто сумасшествие, Клэй! Я бы никогда туда не вернулась. Ни за что! — произнесла она решительно, и я с удивлением посмотрел на нее. Я понятия не имел, что она так сильно ненавидит быть там. У меня всегда было впечатление, что она чувствует то же самое, что и я по поводу лечения. Что это было необходимое зло. Не то, которое мы изначально выбрали бы для себя, но обязательное.

— Правда? Ты не обнаружила, что быть снаружи тяжело? Пытаться прожить день? — спросил я.

Мария спокойно посмотрела на меня.

— Нет, Клэй. Я больше предпочитаю человека, которым я являюсь, когда я не на таблетках.

Ну, дерьмо. Она больше не принимает лекарства. Это многое объясняет. Мария была на тяжелых антидепрессантах. Я был больше, чем немного шокирован, что она перестала их принимать. Но затем, разве у меня не было моментов, когда я думал о том, чтобы спустить свои в унитаз? Мария напомнила мне, как легко было забыть, почему я изначально принимал их. Но одно было точно. Мария официально была тикающей бомбой, и не той, которую я хочу наблюдать, в особенности рядом с Мэгги и ее друзьями. Но теперь я застрял. Я просто должен смягчить ситуацию настолько, насколько это возможно.