— Мне не нравится, когда меня так называют, — холодно ответила Арина, решив больше не сбегать. Никогда. Эта ночь, прожитая в тоске и воспоминаниях, научила ее главному — встречать все проблемы лицом к лицу. И она не будет вести себя, как юная глупая студентка. Она выросла. Изменилась. И пусть Филатов помнит об этом!

— Окей, как скажешь, — на удивление быстро согласился Андрей.

Арина бросила на него невольный заинтересованный взгляд. Надо же, как быстро сдался. На него не похоже. Или тоже изменился с годами? Почему бы и нет. Все меняется.

— Не ожидал тебя встретить, — продолжил мужчина, глядя на нее прямо и открыто. — Я ведь искал тебя тогда, Арина, очень долго искал. Но почему-то никто не признавался или же не знали, где ты… Я ездил в разные города, с которыми сотрудничала наша кафедра, та ведь проще было перевестись… Давал запросы, но — ничего. Видимо, ты не искала легких путей.

Наверное, он не нашел ее потому, что восстановилась она уже на фамилию мужа, подумалось Арине. Она поступала заново — заболела мама, и девушка поехала к ней, какое-то время помогала, пока болезнь не отступила… А потом встретила Сашу. И продолжила учебу уже как Арина Каминская.

Вот и не нашел ее Филатов. Если не врет, конечно, и вообще искал. Да, Аня говорила, что он допытывался, куда делась Арина, но о том, что Андрей сильно уж тосковал, подруга не говорила. Впрочем, Арина и слышать ничего об изменщике не хотела, пресекала любые разговоры на эту тему.

— И что ты сейчас от меня хочешь услышать? — Арине казалось, голос ее достаточно серьезен и сух. — Что я рада тебя видеть? Скучала? Нет. Не рада. Не скучала.

— Да вот даже и не знаю, — Андрей как-то растеряно смотрел на нее своими пронзительными глазами, положив голову на скрещенные на спинке стула руки. И глаза стали темными, как омуты. Вот-вот затянут в свои глубины. — Сначала я знал, что скажу и что услышу. Или хотя бы предполагал. А сейчас вижу, что передо мной другой человек. Не могу сказать, хорошо это или плохо, но я хотел бы узнать тебя заново. Арина, ты дашь мне шанс?

Сердце едва не выпрыгнуло из груди, но девушка лишь холодновато улыбнулась и встала, поправив платье.

— Нет, Филатов, наша история закончилась. И не нужно ворошить угли костра, который давно прогорел.

Андрей молча смотрел на нее, и прочесть в его взгляде, о чем он думает, Арина не смогла. И тут она вспомнила про мужа, про обручальное кольцо на пальце… Подняла руку ладонью к Андрею и продемонстрировала золотой ободок.

— Я замужем, и мой муж скоро приедет. Не думаю, что ему понравится, что я тут со всякими проходимцами общаюсь.

И резко развернувшись, пошла к выходу, а спину ей жег взгляд Филатова. И так хотелось вернуться, извиниться за резкость… но это было бы глупо! А она больше не хочет быть обманутой дурехой.

Арина выскочила на солнце и едва не разревелась — ну почему она встретила Филатова именно сейчас, когда и так в жизни полная ерунда? Почему не тогда — уверенной в себе и в муже? Когда могла бы улыбаться вполне искренне и вполне искренне сказать — спасибо за урок, но я сейчас самая счастливая женщина в мире!

Нет, ей нужно было встретить Андрея как раз тогда, когда сердце разбито, в душе раздрай, а нервы совсем ни к черту! И наверняка по ней это видно — по красным заплаканным глазам, по черным кругам под ними… Когда в последний раз Арина нормально спала? Всю ночь опять проворочалась, и снилась всякая ерунда!

И самое смешное — Филатов снился. Будто бы он сделал ей предложение, и вот она в красивом белом платье с кринолином и блестками стоит возле какого-то здания, вокруг толпа в ярких нарядах… все ждут жениха. А жениха нет.

Арина нервно передернула плечами и пошла к дальнему пляжу, который считался диким, надеясь, что там она сможет спрятаться от вездесущего Филатова.

С одной стороны дороги высились вдалеке серые скалы, покрытые низким кустарником, где-то там вились тропинки, по которым можно было пройти на вершину, с которой открывался изумительный вид на побережье… с другой — шумело море. Вечное. Прекрасное. Белопенное. Море, которое всегда помогало Арина спастись от тоски и разочарований. Море, которое казалось равнодушным, но на самом деле стало лучшим другом и советчиком.

— Девушка, а что такая красавица грустит? — паренек, совсем молодой, с открытыми светлыми глазами, что тоже напоминали море, пристроился справа от Арины. — Нельзя же в такой солнечный день и хмуриться!

Арина подумала, что он лет на десять ее младше, и стало еще грустнее — как-то быстро она стала взрослой, как-то быстро прошли годы, молодость… И что в итоге? Ни семьи нормальной, ни детей. И стало так жаль себя, так обидно.

— Девушка, а будете мороженое? — улыбнулся паренек. — Пломбир — это лучшее средство от хандры. Сто пудов!

И отчего-то Арина улыбнулась ему в ответ и приняла купленный им у ближайшего торговца стаканчик мороженого.

— Меня Пашка зовут, а тебя?

— Арина.

— Прям как у Пушкина! Выпьем, милая старушка, или как там… Ой, извини, я не подумал…

Но Арине отчего-то стало весело, и на старушку она не обиделась.

— Да нормально все, — улыбнулась она, придерживая шляпку, чтобы ветер не унес. — Ты веселый.

— Ага, все так говорят. А ты откуда?..

Разговор завязался как-то быстро и непринужденно, и Пашка оказался чудесным собеседником.


С Пашкой было спокойно. Как с младшим братом. Он не пытался флиртовать, не приставал и не заставлял Арину смущаться. Он травил свои студенческие байки, рассказывал местные легенды, пытался пугать девушку страшными историями, похожими на те, которые рассказывают в пионерском лагере у костра. Оказалось, он вожатый в «Артеке», и сейчас у него небольшой перерыв между сменами. И эти каникулы он решил провести, колеся по Крыму.

И как-то незаметно, сидя в тени пальм на заброшенном скалистом пляже, где кроме них, было всего три парочки, Арина разоткровенничалась. Обычно такие разговоры по душам складываются в поезде с незнакомыми людьми, когда ты уверен, что больше никогда не увидишь своих нечаянных попутчиков.

И Пашка был таким же случайным транзитным пассажиром в ее жизни, с которым хотелось говорить обо всем. О первых чувствах, а несбывшихся мечтах, о давних историях и изменах.

— Дурак он, твой муж, — как-то очень серьезно сказал Пашка, задумчиво глядя на волны. — Он не понимает, что все эти мимолетные романы не дадут ничего… Я когда-то тоже был дураком. Нет, я не изменял и не предавал. Я просто отступил. Не стал бороться. И она выбрала другого, более настойчивого, смелого. А я все еще, как вижу ее, так будто в холодное озеро с головой окунаюсь, все во мне дрожит.

— А почему ты сейчас не хочешь бороться, когда осознал? — Арина бросила на парня быстрый взгляд.

— Поздно. Не думаю, что лезть в чужие отношения — хорошая идея.

Наверное, и Филатов так же решит, подумала Арина с грустью. И стало очень тревожно — почему это она расстроилась от этих мыслей?.. Она радоваться должна, что больше никогда не увидит его в своей жизни.

Но радостно не было.

— А как ты думаешь, можно любить двоих? — вдруг спросила Арина, доставая из пакета купленные по дороге сэндвичи и белое вино. Пить днем на пляже не слишком удачная идея… Но вино сейчас казалось очень уместным, да и что будет от пары бокалов?..

— Любить двоих? — Пашка задумался, подтянув к себе колени. Нахмурился, став старше, серьезней. — Знаешь, мне кажется, когда человек не может выбрать из двух вариантов, то ни один ему не нужен. Или не нужен первый вариант… Ведь если бы человек любил того, кто рядом с ним, то на другого и не посмотрел бы. Да, наверное, нужно выбирать второго, раз первый уже не устраивает…

— Я даже не о выборе… — Арина, скорее, говорила это для себя, словно высказанные вслух мысли помогут определиться, навести порядок в голове. — Я о том, что неподвластно нам. Наши желания. Мечты… Например, бывает же такое, что невозможно забыть человека. И когда снова его встречаешь, мир переворачивается. Но ты при этом счастлив…

— Значит, несчастлив, — упрямо тряхнул волосами Пашка и открыл вино, разливая его по бумажным стаканчикам. — Знаешь, а давай выпьем за то, чтобы наши желания и наши возможности все же совпадали. И чтобы нам не приходилось выбирать. Чтобы мы четко знали, чего хотим, и понимали — что нам для этого нужно сделать!