Кэрол Мортимер - Свидание в храме Афродиты

Дэриэн поморщился. Судя по тому, что он слышал об этой женщине, она не была ни прелестной, ни ангелом.

И он точно не мог позволить брату жениться на подобной женщине.

Если Энтони уже не в состоянии проявить благоразумие, тогда это должна сделать леди.

Два дня спустя. Бальный зал

Карлайл-Хаус, Лондон

– Не соблаговолите ли повторить свои слова, Уолфингэм? Боюсь, громкая музыка и шум голосов помешали мне расслышать их.

Дэриэну не нужно было вглядываться в лицо женщины, которую он умело вел в танце, чтобы понять: Мэрайя Бичем, вдовствующая графиня Карлайл, прекрасно его услышала – она ясно выразила свое неудовольствие ледяным тоном, а ее изящное тело, облаченное в элегантное бальное платье, заметно напряглось.

– Сильно в этом сомневаюсь, мадам, – так же холодно произнес Дэриэн. Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, оба они предпочитали не показывать свои истинные чувства на публике: продолжая вежливо улыбаться друг другу, они грациозно скользили по натертому паркету бального зала, ни на секунду не выбиваясь из круга танцующих пар. – Тем не менее с радостью повторю: я желаю, чтобы вы немедленно перестали подогревать этот смехотворный интерес моего брата к вам.

– Исходя из ваших слов, вы полагаете, что я с самого начала намеренно поощряла чувства вашего брата? – Хозяйка сегодняшнего приема высокомерно выгнула изящную бровь, ее глаза необычного бирюзового оттенка вызывающе сверкнули.

До этого дня Дэриэн ассоциировал этот цвет с волнами Средиземного моря, нежившегося под лучами яркого весеннего солнца…

Дэриэн давно знал об этой леди, вращающейся в высшем свете: сначала в качестве жены Эрла Карлайла, который, кстати, был намного старше ее, а последние пять лет – как скандально известную и весьма процветающую вдову. Однако только сегодня ему впервые пришлось провести так много времени в ее обществе. И теперь он прекрасно понимал безудержную страсть своего брата к графине – несомненно, это была женщина необыкновенной красоты.

Ее густые шелковистые волосы цвета спелой пшеницы были уложены в модную прическу, а к алебастровой коже так и хотелось прикоснуться. Красиво изогнутые брови, изящное очертание скул, шеи и обнаженных округлых плеч несколько отвлекали взгляд от низкого декольте ее платья. Большие глаза цвета бирюзы в обрамлении длинных ресниц, дерзкий аккуратный носик, пухлые, чувственные губы, полная грудь, полуобнаженная благодаря смелому вырезу шелкового платья того же изумительного оттенка, что и ее глаза, – да, эта женщина была сказочно хороша!

Нет, Дэриэн не мог упрекнуть брата в отсутствии вкуса: Мэрайя Бичем – бриллиант чистой воды, красота ее с легкостью могла пленить воображение каждого мужчины.

Но, к сожалению, вдове уже исполнилось тридцать четыре года, а Энтони – всего двадцать четыре, кроме того, от первого брака у нее имеется семнадцатилетняя дочь. Леди Кристина Бичем только-только дебютировала в свете и сейчас тоже присутствовала на приеме. Она явно унаследовала великолепную внешность своей матери и еще не успела запятнать свое доброе имя, в отличие от Мэрайи.

Именно репутация злополучной графини Бичем побудила Дэриэна вмешаться в ситуацию, что в общем-то было ему несвойственно. Но он слишком опасался за будущее брата.

Он мог бы понять желание Энтони разделить с графиней постель на несколько недель или даже месяцев. Дэриэн легко мирился с тем, что многие юные джентльмены вовлечены в подобные эротические авантюры, да и сам герцог в их возрасте не гнушался такими развлечениями. В конце концов, это позволяло получить необходимый сексуальный опыт и не ударить в грязь лицом в брачную ночь.

К сожалению, эта леди не отличается благоразумием. А Энтони отчетливо дал понять, что намеревается сделать Мэрайю Бичем своей женой.

Как старший брат и единственный родственник Энтони, Дэриэн не мог допустить столь губительного брака. Он опекун, поэтому еще по крайней мере в течение нескольких месяцев сможет контролировать немалое состояние Энтони и успеет пресечь это, как он полагал, смехотворное увлечение.

До сих пор попытки отговорить младшего брата от преследования леди Мэрайи Бичем не увенчались успехом: решившись однажды на что-то, братец становился не менее упрямым, чем сам Дэриэн.

Поэтому герцогу Уолфингэму не оставалось ничего иного, как самому подойти и поговорить с леди. Только по этой причине он и решил посетить сегодняшний бал графини. Надо сказать, в последнее время появления Дэриэна в свете случались все реже и реже.

Ему гораздо больше нравилось проводить вечера в клубе или за картами в обществе четырех джентльменов, которые были его лучшими друзьями еще со школьной скамьи. За последние десять лет эту пятерку в свете называли не иначе как «опасные герцоги». Свою репутацию они заработали за подвиги на полях сражений… и в спальнях красивых дам.

Все они в свое время были закоренелыми холостяками, однако двое из них все же уступили силе любви – первый уже состоял в браке, а второй был на пути к этому знаменательному и прискорбному, по мнению его неженатых товарищей, событию.

Как ни сокрушался Дэриэн из-за отдаления, которое непременно последовало бы после женитьбы друзей, в глубине души он понимал, что обе леди более чем достойны быть их спутницами жизни. Он ясно видел любовь, царившую в их сердцах, и ни капли не сомневался в том, что брак принесет им счастье и блаженство.

К тому же и Уортингу, и Хоксмиру было тридцать два года, как и самому Дэриэну. Возраст их вполне позволял четко понимать свои мысли, желания и чувства. Энтони же был слишком молод и еще не познал жизни, не говоря уже о настоящей любви.

Дэриэн также знал, что Энтони раньше не имел дела с женщинами с опытом и репутацией Мэрайи Бичем. Не помогал унять тревоги Дэриэна и тот факт, что первым, кого он увидел на сегодняшнем балу, был именно его младший брат, самозабвенно танцующий с прекрасной графиней. Даже издали герцог заметил глуповатую улыбку на светившемся от счастья лице Энтони.

И теперь, когда Дэриэн невольно погрузился в морские глубины глаз красавицы-вдовы, ему вдруг пришло в голову, что Мэрайя вряд ли придет в восторг из-за его бесцеремонного вмешательства в их с Энтони отношения.

Прошло уже много времени с тех пор, как кому-либо удавалось до такой степени рассердить Мэрайю, как это только что сделал Дэриэн Хантер. На ее памяти этим умением отличался лишь ее ныне покойный муж Мартин. Но Дэриэн Хантер, этот заносчивый, высокомерный герцог Уолфингэм, раздражал ее безмерно.

Как посмел этот мужчина появиться в ее доме и так жестоко критиковать ее? Как будто она не более чем непослушная чувствительная девчонка, которую он имеет право отчитывать и наказывать за шалость!

Тем более что именно в этом случае она совершенно невиновна.

Мэрайя, конечно, знала о намерениях юного Энтони Хантера по отношению к ней. Но, видит бог, она эти намерения не поощряла, впрочем, и оттолкнуть его она не решалась. Первое – потому что он был для нее всего лишь докучливым забавным юношей, а второе – чтобы не ранить пылких чувств, которые так присущи неопытной молодежи.

И она с радостью бы поведала о своих мыслях бесцеремонному герцогу, если бы тот не повел себя столь возмутительно во время танца.

Впрочем, она сама виновата: ей следовало догадаться, что Дэриэн Хантер, джентльмен, известный своим презрением к любым мероприятиям в высшем свете, должен иметь веские причины, чтобы принять приглашение на ее бал. То, что он заявил о своем праве на танец с хозяйкой вечера, и вовсе было неслыханным событием! Обычно на подобных приемах он предпочитал стоять где-нибудь в стороне с высоко поднятой головой и холодно разглядывать собравшихся, словно он король, а они – его подданные.

И как дорого Мэрайя заплатила за сомнительное удовольствие видеть его на своем балу! Теперь уже понятно, что единственной целью, ради которой Уолфингэм снизошел до приема и танцев, было унизить ее и оскорбить.

И если бы Дэриэн не был так дьявольски красив, Мэрайя сумела бы найти в себе силы, чтобы простить его. В конце концов, его забота о благополучии своего подопечного достойна всяческой похвалы. Мэрайя сделала бы то же самое ради счастья своей дочери Кристины.

Однако надменная красота Уолфингэма была такова, что ни одна женщина не могла быть полностью уверена в том, что сможет устоять перед его чарами. Даже такая пресытившаяся светская львица, как Мэрайя.